– Владыка Антоний – величайший проповедник ХХ века. Его заслуга перед миром еще не оценена достаточно. В Англии он получил диплом «за изменения духовного климата в стране». Можете себе такое представить? В апреле я ездила в Лондон, сняла интервью с архиепископом Кентерберийским. Между прочим, спросила его, что дал ему, главе Англиканской Церкви, владыка Антоний. И тот ответил: «Он научил меня молиться». Оказывается, в 60-е годы еще школьником он смотрел цикл передач митрополита Антония по телеканалу Би-Би-Си, и это повлияло на его жизнь.

В ту пору, в 60-70-е годы, владыка каждую неделю, если не каждый день, выступал с короткой проповедью на ТВ на всю Великобританию. Одновременно выступал и по радио Би-Би-Си в русской программе, которую слушала вся наша страна и тайно записывала на магнитофоны. Где-то в 64-м году он первый раз приехал в СССР, потом еще раз приезжал, выступал в духовной академии. Его ждали и слово его называли глотком чистого воздуха. Я разговаривала со священниками, с епископами – и обнаружилось, что многие его тогда слушали.

Лондонский кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы и Всех святых

Он один воцерковил половину Англии. Этому способствовало и то, что англикане традиционно относятся к православным очень хорошо. Многие англиканские храмы, старинные постройки XV-XVI веков, пустуют, и англичане отдают их в бесплатную аренду русским приходам – чтобы там теплилась свеча и были люди. Ведь здание, в котором нет дыхания человека, быстро разрушается. Как говорится в стихотворении, «живите в доме, и не рухнет дом». Даже принц Чарльз приходил в лондонский кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы и Всех святых, молился там, отстоял службу, а потом сказал: «Да. Вы все сохранили. А мы потеряли». Королева тоже очень хорошо относилась к владыке Антонию. 26 июня прошлого года там был Путин, и в русской резиденции устроили ужин для очень узкого круга. Владыка Антоний был уже тяжело болен (умер он через месяц), но знал, что должен быть там, и поехал. И королева на этом приеме очень ласково с ним общалась. Было не понять, кто важнее в официальной резиденции, президент Путин или владыка Антоний.

– Когда вы начали снимать владыку Антония на видео?

– В 90-м году. С тех пор снимала почти каждый год. К сожалению, года два перед его смертью не было возможности приехать в Лондон, так что последний раз видела его в 2001 году. Пришла тогда к нему прощаться – и, не знаю, то ли он что-то почувствовал... Говорю: «Простите меня, владыка, опять я надоедала вам своими съемками». Он перекрестил меня: «Благословляю вас надоедать мне всегда. Приезжайте». И пошел к себе. И тут со спины вдруг я увидела, что он уже такой старенький... как-то немножко сгорбился, чего прежде с ним не было. Прошел несколько шагов, обернулся и сказал: «Помолитесь за меня». Отвечаю: «Да я всегда, когда молюсь, вас поминаю. Обязательно!» Он вдруг говорит: «Помолитесь за меня, чтобы я человеком стал».

Мне так запали эти слова... Никогда у него не было ни секретаря, ни келейника, ни шофера, ни машины. Был всем доступен, кто хотел его видеть. Я потом разговаривала со многими, и с русскими, и с англичанами, – и, оказывается, каждый из них чувствовал, что владыка именно его как-то особенно любит. Поэтому, наверное, будет правильным назвать тот фильм, который я собираюсь сейчас делать, «Апостол людей».

Я снимала похороны владыки и видела, сколько провожало его людей, приехавших из разных частей света. И вспомнила тогда фразу митрополита Антония: «Для христианина смерть не конец, а распахивающаяся дверь в будущее». И еще он говорил: «Если человек проживет и склонится к земле, отойдет в вечность, то он за собой оставляет память не в одном только сердце, не в одном только уме; он оставляет память во всех, кто когда-либо его встречал. И его личность, таким образом, размножается на то число личностей, которым он принес какой-то завет жизни...» Так вот, на его похоронах я увидела людей, которым он оставил завет жизни. Это были священники и миряне из Америки, Испании, Франции, России, я уж не говорю об англичанах, сербах, греках... Я там наснимала столько интервью... Все это войдет в фильм, который будет о людях, кому он оставил свой завет жизни, чью жизнь резко повернул в сторону служения Богу.

Сторож храма

Из рассказанного режиссером не все было понятно, и я спросил:

– А что значат слова митрополита «стать человеком»?

– Это абсолютно монашеское представление о себе как о самом грешном, недостойном, которому еще предстоит многое перестроить, преобразить в своей душе, – объясняет Валентина Ивановна. – Как бы вам сказать... Это величайший урок всем нам, которые идут на исповедь и думают: «Да что такое? У меня никаких грехов-то вроде уже нет, в чем каяться?» Это обычное интеллигентское состояние: у нас грехов нет. А у владыки Антония, который прожил потрясающую жизнь, был хирургом на фронте, отдал ВСЕГО себя служению людям, грехи есть. Архиепископ Кентерберийский сказал о владыке, что он сделал свою душу торговой площадью, на которую каждый мог прийти и найти свою жемчужину. Это он вспомнил слова апостола Павла: один купец пришел на площадь, увидел прекрасную жемчужину и отдал все свое состояние, чтобы купить ее. Точно так же каждый приходил к владыке и находил жемчужину, которая потом становилась главной ценностью его жизни.

Его образ, скудость бытия всегда были таким укоряющим примером для всех. Он ходил в старом подряснике, в старой какой-то безрукавке, в сандалиях на босу ногу. Иногда по храму ходил вообще босиком, когда никого не было. Проверял все двери сам, открывал, закрывал. Жил при храме, в маленькой пристроечке, и шутил, что получает зарплату митрополита как сторож. Однажды встал вопрос нанять сторожа для храма, и владыка так искренне удивился: «А я тогда зачем?» Был прост и доступен. Но в то же время оставался очень строгим – особенно в догматических вопросах и в каких-то экономических вещах.

– Сами вы с этим сталкивались?

– Однажды я сидела на приходском собрании, там докладчик что-то говорил и явно завернул куда-то не туда, какую-то ересь. И владыка со строгим лицом сделал только так: «Гм-гм...» И мне стало страшно. Ему достаточно было так рыкнуть, аки лев, чтобы поставить все на место.

– А что за собрание?

– В соборе постоянно собираются прихожане и священники, чтобы обсудить общие вопросы. Обычно это было в приходском домике, где есть небольшой зал, библиотека, воскресные школы, комната, где можно выпить чаю после службы. Хотя храм кафедральный, он довольно беден, и там многие бесплатно служат: поют в хоре, разливают чай, учат детей... Настоящая община.

– Как я понял, нынешний фильм о владыке будет не первым?

Похороны митрополита Антония

– Первый фильм о нем я сняла в 93-м году, назывался он «Встреча». Владыка говорил, что просто так встретить Бога невозможно, но когда встретишь человека верующего, благодатного, и говоришь себе: хотелось бы стать таким – это и есть встреча с Богом. Об этом, о встречах с митрополитом Антонием, и был фильм. Спустя время сделала несколько бесед с ним на видеокассетах. Последний фильм вышел осенью прошлого года, называется он «Прощание». Это фильм-хроника о его похоронах. Прощание у гроба в кафедральном соборе, затем кадры, как переносили гроб на кладбище, пели... Все это я дала без слов, без комментариев – только хроника происходящего.

А самый первый сюжет был снят с ним, как ни странно, о кладбищах. Он сохранился в архиве и сейчас пригодится для нового фильма. В 90-м году я делала картину о петербургских кладбищах. Точнее, о вандализме, о надругательстве – о том, как погосты заравнивали катком, как приходилось перезахоранивать поэта Блока и других великих людей, чтобы они не оказались под асфальтом. Подобных фактов я собрала очень много, но чего-то не хватало. И, будучи в Англии, предложила владыке эту тему для разговора. Он сказал: с удовольствием поговорю о смерти, эта тема меня сейчас очень волнует.

И он тогда сказал мне самые главные вещи. Почему могила это не место, где складывают покойников, почему надо ухаживать за могилами и так далее... Заодно он первый раз рассказал мне свою биографию – как пришел к Богу, ощутив его присутствие. Это было как удар молнии. Я спросила его: «У меня есть друг, который никак не хочет воцерковляться, а только посмеивается. Я уговариваю его, уговариваю, а он никак. Что делать?» Владыка ответил: «Ни в коем случае не насилуйте его волю, иначе добьетесь противоположного результата. Вера – это дар. Одному она дается, другому нет». Потом я убедилась: прошло какое-то время, и вера была дана этому человеку – в критической ситуации.

Многому я научилась у владыки. Меня спрашивают иногда: «Ты духовное чадо митрополита Антония?» Говорю: «Нет. Я у него исповедалась только один раз». Но, на самом деле, в глубине души он мой духовный отец, потому что всякий раз, когда возникает какой-то спорный вопрос, я вспоминаю, что по этому поводу говорил владыка. У меня есть готовые ответы – его ответы.

Жизнь в долг

Телефон на столе молчал, мы мирно пили чай, так что, пользуясь вынужденной паузой, стал я расспрашивать хозяйку уже не для газеты, а просто так, для душевного разговора. Выяснил, что училась она в Ленинградском университете, после которого работала преподавателем русского языка и литературы, училась в аспирантуре, потом была редактором на студии документальных фильмов. На «Леннаучфильме» с 1964 года, и до сих пор трудовая книжка там лежит... Фильмы она снимает на свой страх и риск, подчас не имея денег на самое необходимое. Явно что-то двигает этой талантливой женщиной. Причем это не жажда славы, не ожидание награды (какая уж тут награда, одни убытки) – тогда что же?

Между прочим, Валентина Ивановна рассказала один эпизод из своей жизни, который удивительно напомнил мне историю той самой Надежды, про которую она сняла фильм «Надежда».

В 1979 году Валентина Ивановна Матвеева тяжело заболела, и врачи сказали, что жить ей осталось недолго. Тогда к ней пришла подруга Валентина Ивановна Буркаленко...

– Валя сказала: «Тебя надо крестить». Я: «Зачем? Я скоро умру». Она: «Именно поэтому и надо». Стали искать Евангелие, чтобы мне хоть как-то подготовиться. Вы, наверное, помните, как трудно было в те годы достать Евангелие. Так и не нашли. Тогда кто-то принес мне листочки на папиросной бумаге, скрепленные обычной скрепкой: «Беседы и проповеди митрополита Антония». Я стала читать... Потрясение было колоссальное. Все страхи, все ужасы – все ушло. Нет, не кончается жизнь! Это я поняла с такой очевидностью... Стала спрашивать, кто этот человек, Антоний. Объяснили, что он живет далеко, в Англии.

И тут моя университетская подруга, которая жила в Лондоне, написала: «Приезжай, пока вас пускают». Приняла я православное крещение и поехала в Англию. Попала как раз на Страстную седмицу. Видела владыку Антония каждый день на службе, но подойти к нему не получалось – со службы он уходил через алтарную дверь. Думала: «Как же к нему подойти... Он такой отделенный от меня. Не только перегородкой иконостаса, но и близостью к Богу. Я здесь, в этом мире, а он уже там...» Но в пасхальную ночь, когда все подходили ко кресту и он держал крест, я вдруг почувствовала его близость к людям, будто он ждет, когда я обращусь к нему. Я обратилась к нему, попросила о встрече. Сейчас вспоминаю об этой первой встрече с ужасом – какие же глупости ему говорила. Но он терпеливо слушал... Господи, каким он был терпеливым! А болезнь моя прошла – после крещения и встречи с владыкой. Врачи потом удивлялись...

Он имел дар духовно исцелять людей, со многими в Европе вел переписку и поддерживал в людях горение духа. И это его благотворное влияние продолжается – через книги, аудио и видеозаписи.

– Ваш фильм о владыке тоже будет лептой...

– Не знаю. Делаю, что могу. Господь поставил на это место и сказал: «Давай делай». Я считаю, что жизнь мне дана в долг, и его надо оправдать.

* * *

Режиссер подарила кассеты с фильмами. Приехав домой, сразу же включил видеомагнитофон. «Надежду» смотрели все мои домашние и... плакали. Только увидев фильм, я понял, что рассказывать о нем бессмысленно – его нужно смотреть. Второй фильм Матвеевой «Прощание» потряс лаконизмом и какой-то запредельной простотой. Ни музыки, ни голоса диктора – в кадре только гроб с телом владыки Антония. В тишине подходят к нему самые разные люди – православные и католические священники, монахи, епископы, кардиналы, миряне... Какая-то женщина в черной шляпке остановилась перед гробом, постояла, поклонилась. Не сразу понимаешь, что это – королева Великобритании. Какая ж это королева? Просто пожилая женщина...

Здесь, на пороге земной жизни, перед «распахнутыми дверями в будущее», все кажется таким простым и настоящим, реальным. И, проникаясь этим, почему-то душа наполняется восторгом.

М.СИЗОВ

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Форум.Гостевая книга