МОНАСТЫРСКАЯ ЖИЗНЬ
НА БРЕГАХ ПОЛИСТИ И СНЕЖИ
Скауты впереди
В конце августа из поездки в Новгородскую область вернулся отряд следопытов из Республики Коми. Как и в прошлом году («Панихида по верховым солдатам», «Вера», № 440), они занимались поиском и перезахоронением праха погибших в Великую Отечественную войну наших солдат. Но начали нынче с помощи в восстановлении Николо-Косинского монастыря близ Старой Руссы.
– Предварительно мы написали архиепископу Новгородскому и Старорусскому Льву о нашем желании поучаствовать в восстановлении этой обители, – рассказал нам президент Ассоциации следопытов Коми Сергей Таскаев. – Приехали, расположились в палатках у реки, готовы были приступить немедленно к работе. Но, выслушав нас, архиепископ в благословении отказал: в храме Варлаама Хутынского, на котором мы предполагали поработать, недавно обвалился купол, работы вести на нем было опасно. Все-таки нам удалось убедить архиерея – и неделю мы разбирали рухнувший купол храма, благоустраивали территорию монастыря. Настоятельница м.Надежда благословила нас и на следующий год приехать в обитель.
Чрез запустение и разруху
Николаевский Косинский монастырь стоит на косе (оттого название), образуемой реками Полистью и Снежою, километрах в пяти от Старой Руссы. Но найти его не так просто: съехав с шоссе, проселками надо проехать деревню, миновать дачный поселок. Выезжаешь на луг: взгляду открываются два храма, один из которых полностью разрушен, да один дом – вот и весь монастырь.
Основан монастырь был в XIII веке преподобными Константином и Космою. То есть в 1197 году преподобный Константин после смерти своего учителя Варлаама Хутынского пришел сюда, в дремучий лес. Начинал один. Вскоре к нему присоединился блаженный Косма. В 1220 году силами умножившейся братии был построен храм в честь свт.Николая. В 1240 г. преподобный Константин скончался. Его преемником стал прп.Косма. Вместе в одной гробнице они и были захоронены.
В 1613 году шведские отряды сровняли монастырь с землей, возрождена обитель была только через 12 лет. В 1764 году монастырь был упразднен и превращен в приход. В 1882 году здесь была построена большая церковь прп. Варлаама Хутынского, с уникальным огромным куполом. Спустя восемь лет здесь возникла женская община, которая была преобразована в монастырь. Перед закрытием монастыря советской властью в нем жили в нескольких корпусах около пятидесяти сестер. За оградой – прачечная, баня, школа, 2-этажное здание гостиницы, скотный двор, гумно...
В 1920 году постройки и инвентарь передали сельхозартели, а в 38-м монастырь был полностью ликвидирован. Располагалась в нем школа, а в годы Великой Отечественной войны здесь, в храме святителя Николая, был немецкий штаб. На территории монастыря немцы разместили пекарню, и жители близлежащих сел, как рассказывают старожилы, сюда приезжали за хлебом. Во времена войны была разрушена снарядом колокольня храма Варлаама Хутынского. А уже в дальнейшем сам храм местные жители разбирали на печки, на прочие свои нужды – увозили на дачи, которые теперь разрослись кругом.
Возрождать монастырь в 90-х взялся архимандрит Агафангел, о котором наша газета рассказывала в публикации «Агафангел – добрый вестник» («Вера», №№: 463-464). 11 августа 2000 года, в день памяти преподобных Космы и Константина, была отслужена первая литургия в отреставрированном храме свт.Николая. Но лишь спустя три года в обители поселилась первая насельница...
Один в поле воин
Из сестер в монастыре и по сей день только одна настоятельница – монахиня Надежда (Чанова). Приехала она сюда в прошлом году из Барнаула, где возглавляла Знаменский монастырь. Наш корреспондент также побеседовал с м.Надеждой о жизни этого, только начавшего восстанавливаться, монастыря.
– Матушка, как вы оказались на Новгородской земле?
– Семь лет в Барнауле я была настоятельницей монастыря в честь Новгородской Знаменской иконы Божией Матери и все время мечтала приехать в Новгород – поклониться Знаменской иконе. Но все как-то не получалось. Была во многих местах, а тут – никак. Наконец взяла недельный отпуск, чтобы привезти сестрам подарки и благословение родной Знаменской иконы. Приехала, и, когда стала прикладываться к иконе, возникло такое чувство, что я уже никогда от нее не отойду. Вскоре мой духовник в Москве благословил меня уехать. Сказал, что надо восстанавливать монастырь, и владыка Барнаульский тоже благословил: матушка, оформляй документы с правом переезда в другую епархию. Оказалось, это очень сложно. В то время как раз владыка Антоний умер. Очень долго я ждала отпускную грамоту, потому что новый владыка в Барнауле не соглашался меня отпускать. И вот уже вышло решение Синода обо мне – с правом переезда в другую епархию, – а он все никак. Пришлось ждать семь месяцев и еще три месяца после решения Синода, прежде чем сюда перебраться. Никогда не забуду: мы летели в самолете и, глядя в иллюминатор, увидели, что находимся внутри радуги, которая приняла форму круга. И так до самой посадки. Это было какое-то чудо. Я говорю: вот, может, Матерь Божья нас ведет!
– В миру вы где работали?
– Я закончила пединститут и последние восемь лет работала в Институте повышения квалификации кадров работников народного образования. А до этого десять лет работала в школе, потом на методической работе, инспектором районо.
– ...То есть хозяйственного опыта у вас прежде не было?
– Нет. Но я думаю, что Господь тут помогает, потому что организаторские способности Господь дал мне развить еще в институте. Многое – из детства, у меня отец был партийным работником. То есть, наверное, это было в меня вложено.
– А монашеский путь где вы начали?
– Уехав в Новосибирск, я ушла в Покровский Александро-Невский монастырь (40 км от Новосибирска), там три года была в послушницах, потом три года была инокиней по постригу и уже в первом постриге вернулась в Барнаул, на родину. Знаменский монастырь там только-только начинали восстанавливать.
– Новгородская земля полна монастырей. В том числе тех, которые необходимо возрождать. Владыка не говорил, почему вы оказались именно здесь?
– Бог управляет епархией через архиепископа, монастырем управляет через настоятеля или настоятельницу. То есть все совершается по чину. Я не задаюсь вопросом почему – если владыка благословил, значит, есть на это воля Божья.
Когда я приехала сюда, владыка Лев показал мне два монастыря – один преподобного Михаила Клопского близ Новгорода, второй – этот. Сказал: «Вот, матушка, два монастыря – какой выбираешь?»
Честно сказать, от монастыря Михаила Клопского у меня остались очень сильные впечатления: на берегу большой реки, красивейший собор, в котором еще остались фрески... Я даже в первое время туда хотела.
Но на вопрос владыки ответила: «Какой благословите». – «Матушка, здесь, в Николо-Косинском, хотя бы есть где жить. Давайте начнем с этого монастыря, а там как Бог даст». Здесь, действительно, уже стоял дом, в котором можно было при определенной доделке хотя бы перезимовать, уже три года как восстановлен храм. В монастыре же преподобного Михаила Клопского пока ничего нет.
Посмотрела, сколько здесь предстоит строить (примерно знаю объем работы, потому что и в Барнауле начинала строиться), говорю: «Владыка, мне не осилить, уже возраст не тот, здоровье не то...» – «Матушка, с Божьей помощью все осилим, – отвечает он, – новгородские святые вас не оставят».
Прихожане в Барнауле высказали сомнение, запавшее мне в память: тебе, говорили они, всегда была Путеводительницей Матерь Божья, все храмы, где ты подвизалась, были Богородичными. А Косинский монастырь – в честь св.Николая... Действительно, четырнадцать лет я в монастыре всегда была с Нею. Думаю: все равно Божья Матерь мне явится. И я, конечно, нашла. Открыла документы, и оказалось, что в Николо-Косинской обители при богадельне было двухэтажное здание, второй этаж которого был полностью отдан домовой церкви Успения Божьей Матери. После там был клуб, сцена – на месте алтаря. Сейчас-то она полностью разрушена, даже фундамент срыт...
– Преподобные основатели этого монастыря – Косма и Константин – не очень известны за пределами Новгородчины.
– Их память совершается общецерковно. Но, к сожалению, их икон очень мало, даже в Новгородской епархии. Я уже многих просила, чтобы помогли где-нибудь хоть маленькую иконочку найти. Изображение прп. Космы я видела в одном храме, прп.Константина – нет. Есть икона Собора Новгородских святых, на ней они изображены очень мелко. Мощи же святых, по мнению тех, кто вел здесь изыскательные работы, находятся здесь, под спудом.
«Все будет в цветах...»
Матушка Надежда показывает, как распланирована территория:
– Сразу за храмом Варлаама Хутынского – сад. Там будет все: и яблони, и груши, и смородина... Затем аллея березовая, за ней – огород: картофель, капуста... Всюду разобьем цветники, вдоль дорожек посадим маленькие цветущие кустарники. Все будет в цветах. Посадочный материал я привезла с собой: розы и некоторые другие растения. Везла из Барнаула, все время их приходилось с места на место перекладывать и в опилках держать – они настолько завяли, что и не надеялась, что выживут. Но вот же, каждое растение привилось. Приходилось, конечно, окроплять святой водичкой и молиться преподобным, чтобы они помогали. И, вообще, мне приходится постоянно к их помощи прибегать.
Владыка нам сказал разводить скот, но у меня какие-то сомнения на этот счет. Почему? Потому что в Барнауле мы пробовали держать коров, это оказалось сложно: затраты времени, труда, кормов. Там, где ведут животноводческое хозяйство, сестры просто изможденные. В Евфросиньево-Полоцком монастыре они плачут: матушка, очень тяжело, мы ничего не видим, в храмы не ходим, даже иногда на правило нет сил, постоянно коровы, одни коровы. Это очень утомительно, особенно для молодых, – заготавливать корм, вставать в четыре часа утра. А ведь монастырь – это не каторга. Сейчас в монастырь идут в основном кто? Пенсионеры, люди больные, старенькие – им это уже тяжело. А молодежь не привыкла к такому труду.
Да и много ли молока нам надо? Понедельник у нас – постный день, в честь архангела Михаила, постные среда, пятница. В воскресенье – причастие, поэтому в субботу также пост – и что остается? Вторник и воскресенье. Проще купить трехлитровую банку...
– Главной работой в монастыре будет молитва?
– Знаете, молитва должна сочетаться с трудом. Надо стирать, надо территорию содержать, надо храм убирать. То есть молитва и труд.
– Все-таки монастырь как-то должен себя содержать. То есть если не продажей молока, то, видимо, изделиями каких-то мастерских. Или надежда лишь на пожертвования?
– Сад, огород – это тоже содержание. А в основном это паломники, конечно. Они и сейчас раз в неделю приезжают, те же курортники из Старой Руссы – то где-то денежку положат, где-то свечку, иконочку купят. Небольшие деньги, конечно. Но на содержание монастыря хватит... А на питание мне, например, что-то все время несут, я уже раздаю нуждающимся.
Пока нас еще не знают. А когда узнают, надеюсь, появятся средства для восстановительных работ.
– Вся Новгородчина – это туристический регион. Возможно, и ваша обитель будет вовлечена в орбиту туризма. Ведь Косинский монастырь, насколько мне известно, является прообразом обители, изображенной Достоевским в романе «Братья Карамазовы»...
– Пусть приезжают. Это тоже форма воцерковления. Курортники иногда отсюда уходят с сожалением, что мало у них было времени побыть в храме. Они тоже чувствуют эту благодать; ну, представьте, кругом были захоронения монашествующих, многие из которых прожили праведно; когда корчевали деревья, извлекали просто мощи. Двадцать восемь человек похоронены сейчас за храмом – крест по благословению владыки мы поставили летом 2003-го. Планируем построить гостиницу для паломников, может, кто-то и потрудиться приедет.
– Как вас местные жители встретили?
– Хорошо встретили. Я даже не ожидала. Как могут, помогают монастырю и мне, конечно. И руководство Старой Руссы, и директора предприятий. Сейчас приезжали дорожники, сказали: хотя с деньгами трудно, но дорогу к храму Варлаама отсыплем.
– А соседи-дачники?
– Дачники – нет. Не только не помогают, более того, обвинили, что мы земли у них захватываем. Я говорю, простите, ничью мы землю не захватываем, мы только боремся с борщевиком. Ведь это и для вас будет хорошо. Здесь были заросли борщевика в человеческий рост – это ядовитое растение, обжигает прикоснувшегося к нему человека. И мы трактором вычистили эту площадь, чтобы не успели рассеяться семена. Вся окрестная территория принадлежала монастырю. Но сейчас она продана дачникам, и мы на эту территорию не претендуем.
– Если сравнивать какие-то этапы восстановления монастыря в Барнауле и здесь – есть разница?
– Разница в том, что там практически все приходилось делать самой. Я там была и настоятельницей, и благочинной, и экономом, завхозом, певчей, то есть все в одних руках. И поэтому я представляла себе: приеду – снова незнакомое место, тем более отдаленное от города, ни машины, ничего. Оказалось, что здесь уже есть люди, которые начинали восстановительные работы, они мне стали помогать. Каждое воскресенье на богослужение в город меня отвозят, доставляют воду, песок, землю, организовывают работу по планировке местности, выкорчевывают пни... С такими людьми и помощью Божией мы монастырь обязательно поднимем.
И.ИВАНОВ
Фото автора и С.ТАСКАЕВА.
 | назад |
| вперед |  |
