– Принято было много важных решений, и все они заслуживают внимания. Более чем мы ожидали, получено прекрасных откликов на Определение Собора об отношениях с Русской Православной Церковью За Границей. В нем признается делом исключительной важности шаги, направленные к преодолению разделения в теле Русской Православной Церкви. Синоду поручено в скором времени осуществить каноническое деяние по восстановлению евхаристического единства Церквей, то есть мы сможем причащаться от единой Чаши Тела и Крови Христовой, совместно служить в алтаре.

Для духовенства, наверное, будет интересно знать, что теперь, согласно решению Собора о церковных наградах, местный архиерей имеет власть самостоятельно награждать золотыми крестами иереев за выслугу девяти и более лет.

Также Собор коснулся взаимоотношений со старообрядцами и старообрядными приходами Русской Православной Церкви. В Постановлении говорится о необходимости развития диалога со старообрядческими согласиями, особенно в области заботы о нравственном состоянии общества. Будет создана синодальная комиссия по делам старообрядцев. В церковном издательстве будет переиздаваться без исправлений старообрядческая литература.

– В какой мере это относится к Сыктывкарской епархии?

– В нашей епархии есть единоверческий приход в Усть-Цильме, возглавляемый иеромонахом Стефаном. Там человек 30, в том числе и старообрядцы-беспоповцы. Старообрядцы у нас практически во всех церквях есть, хотя бы один-два человека, а в Печоре одна старообрядка приняла монашество. По старообрядческому убеждению, в храмы православные ходить можно.

– Каково ваше впечатление от встречи архиереев с Президентом В.Путиным: он выполнял протокольную обязанность или ему было действительно интересно?

– Вы знаете, со Святейшим Патриархом у них сложились очень добрые отношения, с ним ему всегда приятно встречаться. Путин все ж таки считает себя верующим человеком, у него есть духовник. Поэтому здесь произошло совмещение приятного с полезным – думаю, встреча с архиереями через посредство Святейшего была для него и лично важной.

Мы передали Владимиру Владимировичу Путину Послание и другие документы Собора. По многим вопросам Президент с нами, судя по его реакции, в общем-то, одной мысли. Мы попросили его решить некоторые вопросы – о финансировании некоторых памятников культуры, о передаче зданий в собственность Церкви, об освобождении от налога на землю, о введении в школах основ православной культуры.

– Кроме того, архиереи на этой встрече задавали разные вопросы. Вы считаете, все эти вопросы были только приняты к сведению главой государства или будут решены?

– Вопросов от архиереев было около восьми, и все очень серьезные, – то, что по этому поводу на некоторых телеканалах прозвучали подковырки, меня удивило, как и других членов Собора. Впечатление от того, как Президент воспринял их, было очень хорошее, потому что он внимательно слушал и откровенно отвечал. Ну, например, по передаче тех же церковных земель...

– Но этот вопрос уже ко времени встречи был решен...

– Не полностью: вопрос решен только по той земле, что находится под зданиями, но не по землям сельхозназначения, принадлежащим Церкви.

– Насколько известно, Президент выразился в том смысле, что это – предпринимательство на земле, и потому Церковь должна платить налоги наравне со всеми, чтобы себя не дискредитировать...

– То была его минутная реакция, но не было сказано окончательного «нет», и такой откровенный подход Президента в дальнейшем позволит продолжить обсуждение этой темы. Сказав, что Церковь не готова принять и восстановить некоторые ранее ей принадлежавшие здания, с другой стороны, Путин откровенно признал, что и государство имеет проблему с переселением оттуда сторонних организаций.

– Было ли нечто на Соборе, что стало для вас неожиданностью?

– Нет, про Собор не скажешь, что он тихо совсем прошел, но неожиданностей не было, и он прошел в полном единодушии.

– Значит ли это, что не было вопросов, по которым голосовали не единогласно?

– Единогласие было во всем, за исключением нескольких случаев, когда некоторые воздержались при голосовании, потому что вносили незначительные корректировки в итоговый документ, а они не были приняты. Но, я думаю, это просто эмоции, а в целом было полное единодушие.

– Была ли у вас возможность заранее ознакомиться с документами или выдавали их прямо на заседании?

– Некоторые документы нам были выданы накануне, когда мы прибыли в гостиницу, а другие документы – в первый же день, так что мы могли с ними ознакомиться.

– Были ли предложения с мест, поправки, и если да, то как они вносились – письменно?

– Письменно, помню, были предложения только от епископа Австрийского Иллариона, другие вносили предложения в устной форме. Подавать письменно поправки не всякий решится в силу отсутствия филологических навыков, поэтому подходили к микрофону, говорили, а уже митрополит Кирилл записывал, в каком виде это предложение может быть учтено. Например, в проекте документа по старообрядчеству было первоначально четыре пункта, но последний сняли, осталось три.

– Что явилось предметом наибольших обсуждений на Соборе?

– Вопрос о канонизациях вызвал много дискуссий, потому что сейчас в епархиях очень много святых готовится к прославлению. Был установлен однозначный критерий, что мученик, который предлагается к канонизации, не должен был на допросах никого оговорить. С таким условием канонизации наш Собор согласился, и в дальнейшем комиссия будет этого придерживаться.

Ко многим подвижникам сегодня люди идут на поклонение, при том что они еще не канонизированы и их житие вызывает много вопросов. Или, прямо скажем, был негатив в поведении в земной жизни. Например, в 1910 году Феодосий Кавказский паломничал на Афон, где у него были различные дисциплинарные наказания за самоволие. Поэтому здесь вопросы возникали, но все они разумно решены были.

– Поднимали ли какие-то вопросы вы от имени Сыктывкарской епархии?

– Нет, потому что все, с чем обращались ко мне миряне, было отражено в документах Собора. Скажем, по паспортам и ИНН – Собор выразил властям свою озабоченность этой проблемой. Собор вышел с просьбой к правительству, к Путину по вопросам о глобализации, об электронных паспортах, ИНН. Собор беспокоится не только о глубоко верующих людях, но и о тех маловерующих, в души которых именно входит смущение от таковых деяний светских властей.

Некоторые вопросы поднимались в общении братьев-архиереев между собой. Это, например, вопрос о всеобщем народном покаянии. На эту тему Патриарх в своих посланиях и на 75-летие, и на 80-летие со дня убиения Царя говорил, мы уже в епархии многие покаянные мероприятия проводили. Я думаю, что неразумно 4-5 процентам практикующих верующих насильно навязывать всеобщее покаяние светскому обществу, назначая год, день и час такого покаяния, а подталкивать нас, кто давно покаялся и молится и все это правильно понимает, – это все совершенно лишнее.

– Как известно, на Соборе были приняты документы относительно распространившихся в последнее время предложений по канонизации Ивана Грозного и Григория Распутина. Обсуждались ли они?

– Что, у нас святых мало, и мы вот сейчас канонизируем на тысячу больше, и общество у нас будет святее? Какая необходимость в их прославлении сейчас, если Господь не прославлял их еще тогда, когда их помнили и знали, когда еще не было богоборческой советской власти и этому почитанию не могли помешать, – почему в те времена не канонизировали? А сейчас, когда нашу историю совершенно исказили, надо этим делом заниматься? В этом я не вижу никакой необходимости. Если только не рассматривать этот вопрос с точки зрения какой-то политики, но Церковь – это не политическая инстанция. Ни одного архиерея, сторонника такой канонизации, я не знаю. Даже если предположить какую-то святость у Иоанна Грозного, то ведь не всем святым молятся, во всяком случае, эти деятели истории не для почитания. Вообще, эти споры только отвлекают нас от молитвы Спасителю и Божией Матери.

– Как известно, с недавних пор Архиерейские Соборы проводятся вместо Поместных. Как вы считаете, если б в Соборе принимали участие не только архиереи, но также священники, монашествующие и миряне, это обогатило бы его?