Мы отправились утром, и, чтобы успеть на службу, пришлось гнать. Пустынное ровное шоссе располагало к этому, но когда стрелка спидометра зашкаливала за 150 км в час, я невольно косился на сидящего рядом спутника: пожилые люди, как правило, плохо переносят скорость. Удивительное дело – он улыбался, пошучивал о том о сем, как это было вообще ему свойственно. Подумалось: ну никак не дашь ему его годы – далеко за 60.

В монастыре он снимал весь день, фотографировал за богослужением (спросил, разумеется, благословение), даже за трапезой ему не сиделось. Спрашивал, если чего не знал из монастырской жизни. То есть не просто щелкнул и забыл; он хотел точно знать, что попало в кадр. Ему интересно было все – и это после более чем 40 лет работы с камерой на Севере! Мы ходили по монастырю, за его стенами, поднимались на верхотуру колокольни, залезли в какое-то болото у реки – он не «ставил» кадры, а искал их. Мы были рядом почти весь день, а потом я сравнивал его фотографии со своими – сколь велика оказалась разница! Профессионал!

Мы договорились, что повторим поездку в монастырь в другое время года. Но третьего июня нынче Георгия Евгеньевича не стало. Во время очередной дальней командировки на Печору остановилось сердце.