ХРОНОГРАФ
В ЯНДЫКАХ ВСЕ СПОКОЙНО...
В Астраханском селе Яндыки русские и калмыки потребовали выселения десяти чеченских семей. Восемнадцатого августа там произошло побоище, в котором приняло участие несколько сот человек, сгорели пять домов и десять машин, принадлежавших чеченцам. Сейчас улицы взяты под контроль милицией и ФСБ, в селе скопилось до 1500 представителей силовых ведомств, в том числе рота морской пехоты. Некоторые жители перебираются в соседние поселения, запирая дома. Губернатор Астраханской области Александр Жилкин заявил, что он не допустит дестабилизации региона. Но она вроде как уже наступила. Может быть, он имел в виду, что ни за что не уйдет в отставку.
Конфликт назревал давно, но власти, в том числе и судебные, сделали все возможное, чтобы он состоялся. В феврале на местном кладбище тремя пьяными чеченцами были порушены 17 крестов и сломан памятник на могиле солдата, погибшего в Чечне. Прокуратура настаивала на наказании виновных в вандализме чеченцев в виде 2 лет лишения свободы. Однако судья Лиманского района дал им по 1,5 года условно, то есть отпустил безнаказанными. Он мотивировал это тем, что преступники действовали не из национально-религиозной ненависти, а по причине злоупотребления спиртным. С какой стати он решил, что пьяные не способны ненавидеть, – тайна. Стоимость этой доброты в рублевом эквиваленте стала предметом бурного обсуждения жителей района.
В ночь с 15 на 16 августа произошло первое столкновение, в результате которого погиб калмык Николай Болдарев. Его убили выстрелом в голову чеченцы, приехавшие в село на машинах с соседнего разъезда. Несколько местных жителей были избиты. Милиция задержала 14 человек, были возбуждены уголовные дела, в том числе по статье «Причинение смерти по неосторожности», предусматривающей весьма гуманное наказание убийц. На похороны Болдарева прибыло около 300 калмыков из города Лагань, настроения которых были вполне предсказуемы. Чеченцы довольно энергично сопротивлялись, но на этот раз пришел их черед быть битыми. В связи с этим глава чеченской общины области потребовал у губернатора компенсации за сгоревшее имущество своих единокровцев. Чтобы как-то утихомирить страсти, прокурор области пообещал пересмотреть дело о февральском случае кощунства, с которого все и началось.
Решение о выселении чеченцев было принято на сходе, где собралось около пятисот русских и калмыков. Чеченцев представляли только женщины. В том, что произошло, сход обвинил не только кавказцев, но и власти, которые не сделали для предотвращения трагедии практически ничего. Чеченцы в ответ на решение сказали, что село не покинут. На этом фоне громко прозвучали полные оптимизма слова представителя Президента Дмитрия Козака. Он заявил, что ситуация в селе не вызывает никаких опасений. Опасаться действительно нечего, ведь там теперь на каждого жителя приходится по омоновцу и морскому пехотинцу.
Случившееся ярко высветило ту трагедию, которая продолжается с русским народом на протяжении последних восьмидесяти с лишним лет. В прежней России конфликт был бы задушен в зародыше. Трое вконец обнаглевших чеченцев были бы выброшены из села, а остальные, скорее всего, вздохнули бы с облегчением, равно как русские и калмыки. И никаких тебе национальных вопросов. Но самоуправление у нас уничтожалось на корню как сила, слишком опасная для большевизма. Мужики, ведавшие делами самоуправления, кто погиб в годы гражданской войны, кто был рассован по сталинским лагерям. Там над ними как над врагами народа измывались уголовники, считавшиеся «социально близкими». Они, и верно, нашим властям со времен революции близки по духу, направляя свою энергию против своего народа, а не богоборцев.
Нас разоружили, лишили права пальцем шевельнуть в свою защиту, а в 91-м году вообще бросили на произвол судьбы. При этом никаких полномочий не вернули. Помню, ехал в поезде с жительницей Яренска. Она говорила о том, какие у них были спокойные места, пока не приехала из зоны некая девица, в доме которой образовался притон. Ее ухажеры и собутыльники начали лазить по домам, причем не просто воруя, а учиняя грабежи с запугиванием людей. Милиция в ответ разводит руками. Мол, не имеем права тронуть, закон есть закон, не пойман – не вор. Ловить, разумеется, никакой охоты.
В прежние времена бандитская малина просуществовала бы от силы несколько недель. Первый же сход решил бы ее участь. В подобных случаях не просто изгоняли, власти помогали переправлять тех, кто мирно жить не хочет, в Сибирь, на поселение. Сейчас бегут не преступники, а честные жители. Это как если у вас в квартире лежит дохлая крыса, а убирать ее запрещено как «социально близкую» тем, кто, например, превратил в клоаку телевидение.
Надо сказать, что сама идея самоуправления, самозащиты искоренена довольно основательно. И есть только одна сила, способная это изменить, – православие. Храмы сейчас – единственные очаги, вокруг которых возможно формирование общин, только на этой почве может заново родиться способность самоорганизации.
Есть что-то глубоко символичное в том, что способность защищать себя начала зарождаться в Яндыках, когда удар был нанесен в самое сердце: порушили кресты, и не просто кресты, а на могилах с отеческими гробами. Попробовали на прочность, показалось, что все складывается удачно. Народ помрачнел, стал ждать справедливости. Возникла трагическая пауза, в воздухе повис вопрос: есть ли у нас там, наверху, те, кто отвечает за страну? Ожидание оказалось напрасным. Избави Бог, радоваться тому, что дома пожгли. Все это горько и страшно. Но еще горше слышать о том, как несколько бандитов безнаказанно терроризируют село. От этого такой гибелью веет, что дальше отступать просто некуда. В то, что всех чеченцев из Яндыков выселят, я не верю. Да и некуда их выселять.
Владимир ГРИГОРЯН
| назад |
| вперед |  |
