– Безусловно, введение этого предмета в школьный курс – вопрос выживания для России. И вводить этот курс надо как можно быстрее, чтобы наши дети не остались вечно молодыми. Сейчас зайдите на любое московское кладбище – там огромное количество захоронений, где 30-40 процентов погибших в возрасте от 15 до 30 лет. А причины: наркомания, СПИД, пьянство, самоубийства. По количеству самоубийств Россия вышла на первое место в мире... Поэтому каждый день, прошедший без слова Божьего – о том, как жить, в чем смысл жизни, зачем человек пришел в этот мир, – это новые захоронения. В эпоху таких соблазнов, как наркотики, игровые автоматы, разврат с экранов телевизора, духовное воспитание должно стать перед всем обществом во главу угла. Надо дать детям мотивацию к труду, успеху, росту, чтобы наша православная молодежь становилась элитой России.

– В Усинске, где вы недавно побывали на Съезде православной молодежи Сыктывкарской епархии, много мусульман и сектантов. Вряд ли они заинтересованы в укреплении влияния Церкви.

– Муфтий республики приветствовал проведение съезда, а мусульмане солидарны с Русской Православной Церковью в вопросе о введении уроков православной культуры в школах. Ведь тогда и для детей мусульман будет преподаваться исламская культура. Они прекрасно понимают, что если наши дети будут верующими, то конфликтов между православными и мусульманами не будет. Если у человека есть сокровище веры, то он будет уважать другого человека, у которого есть свое сокровище веры. А вот если душа у ребенка будет пуста, то ее место могут заполнить фашизм, агрессия, злоба, ненависть.

– Но если для православных мы будем преподавать православную культуру, для мусульман – мусульманскую, для католиков – католическую, что же тогда будет с нашим Отечеством?

– Это будет очень правильно, потому что проблема современной школы – отсутствие воспитания. Ребенка превращают в компьютер, в диск-накопитель. Это проблема всей постсоветской педагогики. Никакой идеологии сейчас нет. Наконец-то должен прийти человек воспитанный и образованный. В Литве, например, тоже смешанное население. В тех школах, где учатся католики, уроки нравственности идут по программе основ католической культуры, в русских школах – основы православной культуры, для атеистов преподается светская этика и нравственность. Воспитанный человек должен понимать и ценить то, что сделали Стефан Пермский, Сергий Радонежский. Можно верить или не верить, но нельзя отрицать факт красоты в иконах Рублева. Его икону «Святая Троица» ценят во всех христианских конфессиях на Западе, ее изображения есть в католических храмах Англии и Германии, во многих протестантских храмах, хотя они отрицают иконы как таковые.

– Но в отношении иконописных изображений в исламе вообще существует запрет. При этом ислам в России развивается достаточно динамично…

– Правильно, потому что они рожают, а мы – нет. Если в нашей стране так будет продолжаться, на нашу землю придут другие, которые ценят себя, свои интересы, кто готов жизнь строить в соответствии с установлениями веры. Но в этом случае на нашей земле будет уже какая-то другая страна, не Россия. Только в возрождении православия единственный шанс выживания страны. Большинство населения в нашей стране пока что еще русские, православные. Если мы перестанем себя разрушать, если у нас в семьях будет не один ребенок, а восемь или хотя бы четыре-пять, тогда совершенно другая возникнет ситуация.

Мы часто говорим о православии, а сами-то живем совершенно не по-православному, в каких-то диких суевериях, лени. И в храм некоторые православные заглядывают только два раза в жизни – в день крещения и отпевания. Наша задача, чтобы от этой формальной веры перейти к осознанной, глубокой вере. Если это случится, то у нас не русские будут в ислам уходить, а мусульмане, может быть, начнут переходить в православие целыми родами, как это было в XVI – XVII веках. Посмотрите, как много народу в России приняло православие естественным образом! И ведь никто не навязывал его силой. Потому что насилие – признак слабости. Православные никогда не навязывали силой своей религии. Более того, в царской России запрещалась активная миссионерская деятельность в районах, где жили мусульмане. Была четкая позиция государства – храм строится для русских, донимать местных жителей вопросами веры нельзя. Но нужно так организовать богослужение, так показать истину православия, чтобы они пришли и ахнули... и сами добровольно приняли православие, попросили православных наладить им жизнь. При этом возникало и полное доверие к «белому» царю.

Благодаря русской эмиграции православие на Западе имеет огромную популярность. Это не значит, что католики или протестанты становятся православными, это просто означает факт нашего культурного превосходства. В этом плане мы – в фокусе религиозных чаяний всего человечества.

– Сами вы каким образом пришли к Богу?

– Меня к Богу принесли на руках, когда мне было несколько месяцев. Родители мои, преподаватели МГУ, не были верующими. Но бабушка, внучка священника, грудным ребенком отнесла меня в церковь в Можайске к о.Борису Пономареву. Это удивительный человек, он крестил меня, и потом, когда мы летом приезжали к бабушке, я постоянно ходил с ней в храм. На всю жизнь запомнил ангелов, которые были написаны на сводах. Как я сейчас понимаю, это были самые счастливые моменты моей жизни.

Еще в школе многие мои одноклассники хотели где-то раздобыть Библию. Мне посчастливилось купить Новый Завет, прочитать Евангелие. Не могу сказать, что я как-то сильно изменился после этого. Но уже через полгода был в церкви. Многое повлияло на воцерковление. Один мой друг был верующим, ходил в храм. Я видел, как он стал меняться в лучшую сторону, это на меня сильно подействовало. За ним КГБ следил

, пытались напугать, и в школе прорабатывали, а он взял и в семинарию поступил. В соседнем доме жил известный ныне апологет православия дьякон Андрей Кураев. В то время он был референтом Патриарха, готовил для Святейшего различные материалы. И вот после этой работы, после лекций в различных вузах он имел обыкновение каждый вечер заходить в нашу школу и отвечать на какие-то злободневные вопросы. На его беседы приходило человек десять, в том числе и я. Это предопределило мой дальнейший путь.

– Вы считаете, что именно в молодом возрасте лучшая пора для прихода к Богу?

Вот я читаю курс лекций по православию в университете для студентов, среди которых есть и буддисты, и мусульмане из других стран. Вы бы видели, какими глазами смотрят на репродукции русских икон те же индонезийцы (там все мусульмане). На литургии совершенно ничего не понимают, а стоят как завороженные. Конечно, после наших встреч и семинаров мы не сделали их христианами, но мы влюбили их в православие, они поняли, что Россия – это не страна скинхедов, а страна великой культуры. Этому миссионерскому подходу надо научить нашу молодежь, чтобы не обижать негров или кого-то там еще.