Рада (07.03.2006, 21.50):

Одиночество, на мой взгляд, оно идет от нашего маловерия... То есть верить, конечно, вроде бы мы научились внешне: ходим на службы, читаем молитвы, но нет ДОВЕРИЯ к Господу, нет доверия к ближнему, которого Он нам послал... Пока, увы, мы более верим и доверяем себе, любимым, – отсюда и оди-ночество – ночь-ство...

Интересно, что разные священники по-разному относились к моим словам о том, что не могу я всех любить. Одни успокаивали мою совесть тем, что всех любить и нельзя. Другие убеждали, что надо себя «бороть» и любить даже убийц и насильников (брррррр... совсем это не мое, каюсь).

АН (10.03.2006, 20.33):

Общения становится меньше между нами, когда Духа становится меньше, а значит, и «общения святых» (это слова из апостольского Символа веры).

Конечно, доверия, любви нам не хватает ни к Богу, ни к ближним – согласна! Доверие к людям не может быть абстрактным: вот стою я в храме на службе, вижу затылки и платочки верующих и напряженно стараюсь им начать доверять. Разве так может быть? Почему и хочется в общину – потому что там можно опереться на брата или сестру, когда тебе худо, или, наоборот, поддержать их, когда у тебя немножко прибавилось сил их же молитвами. По-моему, только в общине и можно всерьез возрастать и в вере, и в доверии, и в любви – если община настоящая.

Спасибо вам за эту тему – действительно, тут есть о чем поразмышлять, особенно постом.

Рада (17.03.2006, 15.44):

Это вам спасибо, АН, за то, что решили пообщаться со мной, глупой...

Сейчас только поняла, что оба священника, говорившие мне о любви, были правы, потому что каждый говорил о разном роде любви.

По сути, вся Библия – о любви, только любовь эта очень разная. Даже Иуда предал не по ненависти, иначе бы он потом не побежал с проклятыми серебряниками в церковь, а после на сосну. По моему мнению, он просто хотел сделать бизнес, т.к. деньги всегда были его большей любовью, и не верил Иуда, что Христос, сделав столько чудес на его глазах, пойдет на Крест добровольно. По-моему, Иуда был уверен в таком хэппи-энде: все живы и счастливы дальше, а он еще и при деньгах. А фарисеи так любили свою родину и свою церковь и надеялись освободиться от римских захватчиков, что решили убить даже Сына Божиего. Жена Лота очень любила свой дом и забыла слова Ангела... Простите меня, если кого ввела во грех своими размышлениями!

АН (20.03.2006, 14.57):

Да, получается, если человек не соблюдает первую заповедь о любви к Богу, то вся другая его любовь становится грехом, идолопоклонством. Потому что идол – тот, кто заслоняет нам истинного Бога. И тогда даже замечательные любови – к мужу, к ребенку, к дому, а не только к деньгам и власти, могут стать грехом... Фарисеи любили, скорее, даже не свою родину, а свое благочестие, самих себя в этой церкви и в этой стране больше, чем Бога. Да, в пост об этом думать даже немножко страшно: а у меня-то что на первом месте?

Рада (24.03.2006, 13.22):

Рада вам, АН! Вы не представляете, как мне не хватает такого ОБЩЕНИЯ... У меня замечательные домашние и ближние, но все они неверующие, а так иногда не хватает рядом человека, с которым можно поговорить о вере и знать, что он чувствует то же, что и ты.

...Любовь к ближнему, милосердие – наше маслице, которого должно хватить до встречи с Господом. И светильники-то наши так устроены, что не видно, что там у них внутри. Пустой или полный светильник? По утрам я, прежде чем открыть глаза и увидеть Христа на иконе, вижу свои грехи, которые бегом несутся ко мне и встают всякими прошлыми обидами, раздражением, заботами, глупостями и гадостями... сейчас я уже их не пугаюсь, а внимательно изучаю, чтобы запомнить, чего ж там надо почистить, а потом открываю глаза и вижу свет и Его!

АН (27.03.2006, 14.25):

Рада, по поводу рассматривания грехов скажу вам честно, что стараюсь это делать очень коротко – чтобы не начать закапываться, есть у меня такая слабость, с которой с трудом справляюсь. В книге о.Александра Шмемана «Дневники» говорится, что лучший способ справляться с грехами – не углубляться в них, а проповедовать Христа так, чтобы проповедь вдохновляла жить по-христиански, давала силы, помогала снова заново встретиться со Христом.

Рада (28.03.2006, 17.34):

...устала я от ощущения, что опять на исповеди не сказала самого главного, то главное, что сама не вижу в себе. Бог не дает мне духовника. Знаете, этим летом мы с детьми отдыхали на море, пошли с младшим сыном в магазин – решили срезать путь через заросли, в которых кучами лежал всякий мусор, выброшенный из машин. Шла и думала, что море – хорошо, но лучше бы поехать в монастырь, поискать духовника, и вдруг мы натыкаемся на кучу выброшенных книг, а наверху этой кучи лежит книга Никодима Святогорца «Невидимая брань». Наверное, так Господь меня утешил, пока на многие свои вопросы там нахожу ответ.

А у вас есть духовник? Ведь без духовного наставника мы возрастаем духовно, как сироты, одиноко...

АН (29.03.2006, 00.59):

Да, Господь утешает! Мне в этом смысле повезло – есть батюшка, к которому я всегда обращаюсь в трудных ситуациях. Хотя вот, нашла из писем сщмч.Сергия Мечева из лагеря своим духовным чадам, он писал:

«Не ищите нормального духовного руководства, не такое сейчас время: и не найдете, а если и найдете, то на мгновение... Переключайтесь друг на друга, назидайтесь друг у друга, укрепляйтесь друг другом, утешайте друг друга. «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов». Помните, что можете остаться совсем без иереев Божиих».

Думаю, что эти слова, сказанные в 30-е годы нашего века, во многом остаются актуальными. У меня есть знакомые, у которых нет именно духовного отца. Есть священники, к которым они обратятся скорее, чем к другим, – более авторитетные, более образованные, более мудрые по сравнению с другими. Я знаю, что бывает крайность, противоположная отсутствию духовного отца, – когда какая-нибудь (обычно тетенька) выбирает себе батюшку и начинает у него благословляться на все: благословите купить то-то или благословите тазик вынести. А некоторые батюшки (чаще молодые) иногда это подхватывают. Об этом Патриарх уже давно тревогу бьет – лет десять, наверное. А что касается исповеди, здесь у меня большое место занимает подготовка дома. Но как-то не очень удобно на форуме об этом говорить...

Рада (03.04.2006, 09.46):

Простите, АН, но, по-моему, слова о.Сергия, сказанные в 30-годы, для наших годов не подходят. В те времена все иереи в основном были за решеткой или расстреляны, поэтому и важно было поддерживать друг друга в такое трудное время. В наше же время подвигом считается встать рано на службу и пройти минут десять до ближайшей церкви, в которой всегда есть священник, и все чаще священник, имеющий достаточное духовное образование.

Священников у нас сейчас много, и мы должны их назидание принимать, иначе скатимся в сектантство, если будем переключаться от них на себя. Разве не так?

Одиночество, по-моему, в нашей церкви начинается именно там, где приход существует только на бумаге для отчетности. Там, где нет живой связи священника и мирян. Так и служим Господу: пастыри отдельно, паства отдельно. Это в основном беда городских приходов. Одиночество в городской толпе принесли с собой и в церковь.

Михаил (05.04.2006, 16.35):

Рада, вы пишете: «Пастыри отдельно, паства отдельно». Согласен, только с уточнением. В каждом (абсолютно в каждом) приходе есть всегда маленькая общинка верных. Часто это четыре-пять человек около батюшки, не больше. На таких общинках держатся приходы, внутри них и любовь, и искушения – всякое бывает, но настоящее. Разумеется, никто в этих общинках не чувствует себя одиноким, поскольку они есть Церковь. Обычно (это мое сугубое мнение) священники удовлетворяются таким положением: очень маленький круг верных + прихожане + захожане. И не стараются распространить этот круг верных на весь приход. Почему?

Потому что это сделать трудно. Во-первых, сами прихожане чаще всего не хотят сблизиться с ежедневными заботами храма, не хотят тратить свое время и силы. Во-вторых, маленькая община более монолитна и жизнеспособна, чем большая, с несколькими людьми легче каждодневно общаться, чем с десятками.

Хорошо это или плохо? Не берусь судить. Можно вспомнить, что у Христа тоже было всего 12 близких учеников, потом уже апостолы от 70-ти и т.д. Но уместно ли такое сравнение? В идеале-то лучше, чтобы мы все, весь народ, были столь же едины, как старые друзья, съевшие вместе не один пуд соли.

Что меня успокаивает и радует: хоть и малы эти общинки в храмах, они сохраняют НАСТОЯЩЕЕ предание – церковные обычаи и дух, которые передаются от поколения к поколению, от священника к священнику. А если бы кто, не имея на то достаточных сил духовных и любви, попытался сломать эту «элитарность», «замкнутость» и т.д. (плохих определений можно придумать сколько угодно) малой общинки и «расширить» ее до рамок прихода, то... сами знаете: хотели как лучше, а получилось как всегда.

Что я хочу сказать? Настоящая любовь и общинность в наших современных приходах есть. Но это такие крупицы! Слава Богу, что хоть они есть.

АН (06.04.2006, 00.41):

Рада, простите мою косноязычность, я не призывала не принимать назидания от священников. Я о другом... Вот Михаил пишет о маленьких общинках вокруг батюшек. Знаете, чем эти люди обычно отличаются от остальных при- и за-хожан? Тем, что они готовы брать на себя большую ответственность – за приход, за свою жизнь, друг за друга, в конце концов. И отец Сергий Мечев говорил совсем не о бездумном переключении на себя. Он очень хорошо знал тех, к кому обращался. Это были люди, которые собирались как раз в такие общины (они называли их духовно-покаяльными семьями). В этих общинах был реальный опыт помощи друг другу: если вдруг один согрешит – другие его вытаскивают и молитвой, и советом, и словом, и делом. Это настоящая жизнь – не кусочек жизни от воскресенья до воскресенья, а вся жизнь целиком – со Христом, и с трудностями, но и с реальным прикосновением к опыту Царства Небесного. И прав Михаил – слава Богу, когда есть хотя бы небольшие общинки (боюсь, что все же не в каждом приходе).

Но вот вопрос – что нам делать? Искать общинки вокруг батюшки и пытаться в них войти? Может быть. Или собирать общинку среди тех, кому недостаточно просто бывать регулярно на богослужениях и участвовать в таинствах, а есть жажда большего, более полной церковной жизни? Тоже может быть. Как думаете?

Рада (09.04.2006):

Если мы ничего не придумаем, чтобы утолить эту жажду общинности, то народ объединят не вокруг Христа, а найдут замену – антихриста, и мы будем за это ответственны: не смогли утолить жажду чистой водой своей веры.

А может быть, прежде всего, мы с вами должны понять: почему мы не можем быть вместе, православные? И решить проблему одиночества захожан? А потом и все остальное сразу образуется, когда мы научимся общинности... По-моему, пришло время маленьким общинкам вырасти в общины и делать большие дела, а не только стоять у подсвечников и ларей со свечами!

АН (09.04.2006, 15.39):

Я знаю реальный случай из жизни, который произошел с одним молодым человеком, ныне священником, в 70-е годы ХХ века. Он обратился к своему духовному отцу со словами: «Батюшка, не дело, что Церковь молчит, бездействует. Нам нужно гораздо лучшее духовное образование, нужен доступ к качественной христианской литературе (а тогда в храмах только крестик можно было купить, даже Евангелия не было), нужна общинная жизнь». Батюшка тогда ответил тому молодому человеку, что это очень нужные вещи, только делать их нужно всею Церковью – и иерархии, и мирянам, и всем. Все кончилось хорошо: молодой человек стал делать для Церкви то, что было в его силах, вокруг него собрались друзья, единомышленники. В результате (совсем не сразу) и общины появились, и первый в стране подпольный богословский институт, и много еще чего. Хотя, казалось бы, просто почти студент – ну что он мог? Рада, я вам эту быль, наверное, для вдохновения рассказываю – ведь, действительно, даже от желания одного человека может многое измениться в Церкви, если он, конечно, свое желание начнет деятельно осуществлять. То, что раньше это было возможно, мы из Евангелия и из житий знаем, но вот что и сейчас такое в жизни случается – по-моему, дает надежду, а?

Рада (18.04.2006, 12.07):

Спаси вас Господи, АН, пример ваш действительно замечательный и поучительный...

Наверное, мы все в Церкви как корни-ствол-ветви-листья одного дерева, которое питают живые соки благодати Божией. В годы гонений Церковь состояла только из клира и верных, малочисленных прихожан, но сейчас, в более благоприятное время, начала украшаться и листвой-захожанами... А скоро время плодоношения. Может быть, все мы, даже захожанки, нужны Господу?