СТЕЗЯ

РАДУГА НАД ЧАСОВНЕЙ

7 мая – день святых жен-мироносиц, православный  женский день.
Простой русской христианке посвящается...

Верная помощница

– …И вот, несем мы вечером гроб с ее телом в часовню Усть-Вымских святителей. Было это 8 июня, в девять часов вечера, уже в сумерках. И в тот момент, когда мы заносили гроб в часовню, над ней поднялась радуга. Все на это внимание обратили – такое чудо Божие!

Эту историю двухлетней давности поведал мне настоятель Усть-Вымского Михайло-Архангельского монастыря о.Симеон (Кобылинский). Рассказ его – о кончине Пелагеи Викторовны Вороновой, верной помощницы при храме Стефана Пермского, где проходят регулярные монастырские службы.

– Расскажите о ней, – прошу я отца Симеона.

– Монастырю она стала помогать с 1996 года, как только он открылся, – вспоминает отец-настоятель. – Работала в кассе, убиралась в храме и часовне, первой помощницей была мне во всех делах. Фронтовичка, жила одна. Все ее уважали...

А давайте я провожу вас к ее родственникам, они больше знают, – предлагает батюшка. – В ее доме сейчас внучка живет, а рядом – ее родной брат. Это всего в нескольких минутах ходьбы от монастыря.

На красивом деревенском доме, куда привел меня о.Симеон, до сих пор красуется «тимуровская» звезда. Еще в 1973 году Пелагея построила его своими руками. Сама же посадила вокруг дома березы, рябины, лиственницы – сейчас они уже стали большими. А прежде она жила в маленькой избушке, которую построила тоже своими руками на этом же месте.

Нас встречает внучка Наташа, красивая 23-летняя девушка.

– Она и троих детей сама воспитала, – рассказывает внучка, – и меня вырастила, став ближе отца и матери. Помню, она рано поутру вставала и сразу же начинала читать утренние молитвы. Весь дом у нее был в иконах, и вечером перед сном тоже молилась. Каждый день в храм ходила, постоянно там пропадала. Она и меня молитвам научила.

– А про войну что-нибудь рассказывала? – спрашиваю Наташу.

– Она была зенитчицей на Карельском фронте. Когда фильм «А зори здесь тихие» смотрела – плакала, говорила, что у них тоже одни девушки были. Да, бабушка оставила свои воспоминания о войне.

И внучка, порывшись в документах, нашла их, вместе со старыми фотографиями своей бабушки. Эти воспоминания на самом деле – следы тщательной подготовки Пелагеей Викторовной выступлений перед школьниками. Каждое свое выступление переписывала снова от руки, а внучка все ее записи сохранила.

Разбираю бумаги. Тетрадных листочков в клеточку, исписанных старательным почерком, много – не поймешь, где начало, где конец.

На войне

«22 июня 1942 года началась Великая Отечественная война, которая оказалась самой наглой из всех войн, – читаю на одном из листочков с цифрой «1». – Внезапно напала на Советский Союз гитлеровская Германия. Весь наш народ поднялся на защиту своей родины. Мы – девушки села Усть-Вымь – остались в родном селе работать в колхозе, чтобы своим трудом помочь нашим воинам. В начале 1942 при Усть-Вымской средней школе организовали штаб. Днем мы работали в колхозе, а вечерами и в выходные дни девушек обучали военной подготовке. Учили ходить строем, петь военные и строевые песни. Мы ползали по-пластунски, бегали на лыжах. Всем было приказано для учебы подготовить самодельные деревянные винтовки и деревянные гранаты. Мы учились их бросать как можно дальше. С июня по сентябрь я проходила учебу на истребителей танков.

17 ноября нам выдали повестки, дали суточный срок на сборы, чтобы при себе имели пару белья для смены, кружку, ложку и продукты. Прошли медкомиссию в райвоенкомате. По состоянию здоровья меня призвали, а некоторых завернули. Из Усть-Выми вместе со мной поехали трое девчат. Мне было тогда 19 лет. Односельчане нас провожали с гармошкой. До маленькой станции Жешам шли пешком, моя мама на лошади везла наши продукты. На станции нас уже ждали такие же девушки-призывники – из нашего района еще 19 человек, из Удорского – 25. Станция была такая маленькая, что нам негде было повернуться. Но всем было весело: пели песни, смеялись, всю ночь разговаривали. Настало утро. Пришел поезд, сели в вагон-теплушку. В нем были одно маленькое окошко, чугунная печь и построенные из досок общие нары...»

Повествование на этом обрывается. Среди листочков ищу продолжение. Натыкаюсь на листочек, описывающий ее прибытие на фронт – на позиции зенитно-артиллерийского полка напротив Мурманска. Этот незамерзающий северный порт в те грозные годы имел особо важное значение: здесь разгружались караваны союзников.

«Мы с капитаном переехали через залив на боте на «Абрам мыс». Местность там каменистая, кругом скалы, растут карликовые березки. Немного прошли, впереди открылась большая сопка. Чтобы подняться на нее, построена длинная деревянная лестница. Поднялись на сопку, капитан завел нас в землянку. В ней маленькое окошко, общие деревянные нары. Мы зашли, уселись на нары. Старослужащие солдаты и командиры – все довольно молодые ребята – нас приветливо встретили. В землянке играл старый патефон, на стене висел плакат: «Добро пожаловать, дорогие девушки! Наш адрес: полевая почта 42 336 Н». В землянке тогда были молодой лейтенант, командир взвода Прокопьев, командир батареи Сергиенко и младший лейтенант Рудь. Мы все, уставшие с дороги, сели на нары. И вдруг раздались удары о пустую гильзу – боевая тревога. Наши солдаты и командиры все убежали по своим боевым расчетам. Мы остались в землянке одни. Так в первые же минуты попали под вражеский налет. Зенитную батарею атаковали пять фашистских истребителей. От взрывов дрожала земля, свистели осколки. Маленькое окошко в нашей землянке выбило. Дверь сама открылась. А в это время немецкая авиация бомбила Мурманск. Мурманск – очень красивый и большой город, но во время войны был сильно разрушен бомбежками, горел целыми кварталами. С того памятного дня два с половиной года мы защищали небо на подступах к Мурманску...»

Вот еще лист с рассказом о военных буднях Пелагеи Викторовны:

«Когда мы приехали, солдаты на батарее были все ребята кадровики, которые должны были демобилизоваться. Но нагрянула война, мы их заменили, а они все уехали на Сталинградский фронт. Во время вражеских налетов от огня орудий краснело небо. Мы сами носили для наших пушек снаряды с причала, каждый снаряд весом 16 килограммов. А мужчины носили по два снаряда. Начнется бой, все снаряды перестреляем, а пустые гильзы несем обратно к причалу...

Сначала было и трудно, и страшно, но вскоре привыкли воевать. Даже во время войны ходили в кино, участвовали в самодеятельности. Была у нас там ленинская комната. Но иногда приходили на репетиции – даже не раздевались, потому что в любой момент нужно быть готовым к бою. Бывало, только зайдешь в землянку, раздается тревога, бежишь к своей технике, чтобы не пропустить вражеские самолеты к городу. Всем дивизионом делали постановки танцев. Привозили нам и кино. Помню хороший фильм «Жди меня, и я вернусь».

– Бабушка не только на войне занималась самодеятельностью, – продолжает рассказ Наташа. – И здесь, в Усть-Выми, она до конца жизни пела в хоре ветеранов. Постоянно участвовала во всех праздничных мероприятиях...

Вспоминая бабушку, Наташа то и дело плачет, на глаза сами собой наворачиваются слезы. Самого дорогого человека потеряла в жизни. А недавно умер и отец, и сейчас она сирота, живет одна в бабушкином доме.

Просто Поля

Дяде Гене – родному брату Пелагеи Викторовны – уже восемьдесят. В этом возрасте отошла к Богу его старшая сестра Пелагея. «Поля была душевным человеком, – рассказывает Геннадий Викторович, – добродушная, зла никому не сделала, ничего плохого никому не сказала...»

– Почему Поля-то, она же Пелагея была?

– А мы ее все Полей звали, – пожимает плечами дядя Гена. – Ей до всего было дело. Люди ее уважали, и она всех сельчан знала по именам, хорошо знала историю Усть-Выми. Когда образовался музей, к ней все музейные работники приходили, спрашивали. Помню, сидели мы с ней здесь, вспоминали, какой раньше Усть-Вымь была: двухэтажные дома, много церквей. Мы ведь до войны родились, еще застали, когда все церкви целые были, и в них служба шла. Помним, как по ночам их взрывали и разбирали на кирпичи. Большую колокольню и две большие церкви взорвали… Да-а, – вздыхает Геннадий Викторович.

Больше сорока лет проработала Пелагея поваром в яслях, получила уйму грамот, дом ее стал своеобразным центром села – сюда постоянно к ней приходили люди за советом по любым вопросам. А потом она ушла трудиться в церковь.

Митрофорный протоиерей Владимир Дунайчик, с кем Пелагея начинала работать при храме, тоже запомнил ее как самую добросовестную помощницу. «Очень благочестивой, смиренной по натуре женщиной была, – рассказывает о.Владимир. – Никогда не «высовывалась», не пыталась показать свое «я», как это любят делать некоторые. Была очень трудолюбивой. Причем работала добровольно и бесплатно. Другие помогали за деньги, а она – принципиально трудилась во славу Божию. Именно Пелагея помогала мне открывать храм Стефана Пермского, который построен на том самом холме, где стояла некогда келья святителя. Тогда в нем еще была экспозиция исторического музея. С его открытия в начале 90-х начала возрождаться православная жизнь в Усть-Выми. С этого места началась проповедь православия по всей Пермской земле. Храм тогда находился в плачевном состоянии: штукатурка осыпалась, на полу была грубо выложена тротуарная плитка. И вот, когда мы там убирали плитку, штукатурили по-новому стены, меняли полы, Пелагея во всем оказывала самую действенную помощь. Все, что могла сделать сама, делала своими руками, где-то кого-то уговорит – материал достать, рабочих нанять, с нужными людьми договориться. Она имела очень большой авторитет у сельчан. Затем, когда открылся монастырь, сколько было сил и здоровья, до самой смерти, помогала отцу Симеону…»

Здесь, на мощах святителей, ее и отпевали. Перед смертью она сильно страдала от тяжелой болезни, о которой родственники узнали только после ее кончины…

Вот что я заметил: когда Геннадий Викторович рассказывал мне о своей сестре Пелагее, он совершенно искренне не мог понять, что же в ней заинтересовало заезжего журналиста. Да, доброй была, справедливой, отзывчивой на чужое горе, в Бога верила. Но мало ли таких на Руси?..

И это так: много их, таких русских женщин, проживших трудную, неприметную жизнь со своей страной и с Богом в сердце отошедших в мир иной.

Есть одно слово, которое точнее всего подходит под определение их, – праведницы. Жаль, что мы часто это начинаем осознавать только тогда, когда они уходят от нас. Но Господь знает о них всегда. И иногда, в удостоверение того, что они угодили Богу, посылает в миг их ухода Свою радугу.

Е.СУВОРОВ

назад

вперед