ПРИХОДСКАЯ ЖИЗНЬ
БОЛЬШОЙ КОВШ
Хранители
|
Покровская церковь города Советска, что в среднем течении Вятки, – кладбищенская. Вокруг множество древних памятников и надгробий. «Некоторым памятникам, – говорит настоятель о.Николай Смирнов, – более трех веков». Мы идем к могилке иеромонаха Никона, почившего ровно 300 лет назад, в 1706 году, – его почитают и по сегодняшний день. На его могилке, на каменной надгробной плите, устроена особая ниша.
|
– Она специально сделана: люди приходят, земельку с его могилки берут, получают исцеления. Друг другу сообщают, что помогает.
Я обхожу надгробие с противоположной стороны, чтобы сделать снимок с видом на храм, и удивляюсь тому, как Господь прославил угодника Божия: рядом с его могилой, как огромный трикирий, растут три мощные березы, корни у них расположены близко друг к другу, стволы расходятся, а кроны вновь переплетаются между собой, образуя единую троицу.
– Есть у нас еще могилка Иоанна Молчальника, – дальше рассказывает батюшка. – Его тоже почитают. Он пострадал как мученик за веру Христову. От него требовали отречься от Христа, но он так ничего и не сказал своим палачам. За это они отрезали у него язык. Памятник ему сделали в виде отрезанного языка.
Удивительно богата христианская история этого старинного города. При входе в церковь, напротив Предтеченского придела, захоронен иеросхимонах Елисей, отличавшийся ревностью в просвещении кукарских черемисов. Скончался он около 1700 года. До революции его так же почитали, как и иеромонаха Никона, но до сегодняшнего дня его могилка не сохранилась.
Недалеко погребена в те же времена девица Анна. Над ее захоронением лежала плита с надписью: «Погребена в монастырской ограде девица Анна». За что она была удостоена такой чести, быть захороненной в монастырской ограде, – сие укрыто от нас завесой времени.
Мы стоим с о.Николаем на кладбище. Тысячи уважаемых и благочестивых людей города похоронены здесь – священники, купцы, мещане. Быть может, их небесными молитвами удалось сохранить церковь от закрытия и разрушения. Удивительно, что она действовала практически все богоборческое время. Только во времена войны и хрущевских гонений закрывалась на два-три года, но снова открывалась и в ней возобновлялись службы.
– После революции, когда начались гонения на верующих, – дальше рассказывает о.Николай, – в нашу церковь сгоняли священнослужителей и монахов со всей округи. Были здесь и монахини из Арбажского монастыря. Потом их расстреливали за рекой, на Бобыльских лугах. Там их хоронили в одной могиле, а потом родственники их перезахоранивали на нашем кладбище.
На горе Монастырке
Так, с посещения старинного погоста, началось мое паломничество в город Советск. Название, конечно, новое – до революции город именовался Кукаркой, что в переводе с марийского значит «большой ковш». Так называется протекающая через город небольшая речка. Поселение было основано в конце XV века на землях некрещеных черемисов. Со временем Кукарка стала русским поселением, и, несмотря на то, что колонизация здешних земель шла мирным путем, черемисы сторонились пришлых и уходили из тех мест, где селились русские. Так вместо языческих кумирен здесь появились храмы и монастыри.
Небольшой, в основном одноэтажный и деревянный городок раскинулся по обоим берегам живописной Немды. Городской автобус по главной улице Ленина, расположенной вдоль берега реки, довез меня до конечной остановки. Напротив на большой горе видны купола Покровской церкви.
На гору Монастырку, где стоит храм, очень крутой подъем. Церковь обнесена каменной оградой с красивейшим главным входом – некогда за этими стенами располагался Иоанно-Предтеченский монастырь. Перед воротами небольшая часовенка. Она стоит на месте Никольского храма, который находился здесь еще при монастыре и был сожжен черемисами во время набегов. После этого к Покровскому храму справа пристроили Никольский придел. Похожа история и Иоанно-Предтеченского придела: его пристроили после того, как сгорел главный храм в монастыре – Иоанно-Предтеченский.
Я смотрю на храм и замечаю, что из труб валит дым.
– Так он у вас дровами обогревается? А кто печи топит?
– Я топлю, – говорит батюшка. – В пять часов утра прихожу и начинаю топить. Раньше у нас было пять печей, а в прошлом году котел сделали. Пока народ собирается, уже тепло...
Мы стоим возле храма. Светит весеннее солнышко, тихо и спокойно: душа радуется благодати... Только на высоких березах каркают вороны.
Около Никольского придела – две свежие могилки. Как оказалось, здесь похоронены ближайшие родственники о.Николая – его брат Евгений и сестра Галина. Рок преследует семью Смирновых со времени гибели отца семейства. «Отец погиб молодым, когда я еще не родился, – рассказывает о.Николай. – Он был вальщиком леса, бригадиром, ударником труда. Его насмерть задавило падающим деревом в августе, а на следующий год, в феврале, родился я. Мама с двадцати двух лет осталась одна с нами, четырьмя детьми. Кроме меня, два старших брата и сестра – все уже умерли. Старший Александр, служивший священником, в 39 лет пошел купаться и утонул. Сейчас на его месте служит сын. Потом в 48 лет от опухоли умерла старшая сестра Галина. И вот скоро год, как я похоронил второго брата, Евгения, он умер в 43 года…
– А вам сейчас сколько? – спрашиваю батюшку.
– Тоже 43.
– Не боитесь, что и вас смерть где-то поджидает?
– Ну а чего бояться? – улыбается он. – На все воля Божия. Сколько отпущено, столько отпущено. Бойся не бойся, от судьбы не уйдешь. Еще хоть бы что-нибудь успеть сделать во славу Божию.
– Вы с детства верите в Бога? – спрашиваю о.Николая.
– Да, – отвечает батюшка, – у нас мама верующая. Она сейчас живет с нами. С детства всех нас к вере привела. Раньше мы жили в с.Рождественском Костромской области. Мама постоянно ходила в церковь, и мы с ней. Когда были маленькими, она в храм уйдет, а мы вокруг дома крестным ходом ходим. В школе учились, на богослужения бегали, скрываясь от сверстников, чтобы никто не видел. Я в школе из-за этого в комсомол не вступал, единственный из класса. После школы я закончил речное училище и девять лет капитаном ходил по реке Свирь. Потом о.Петр уговорил меня переехать сюда. В апреле 92-го года мы с семьей приехали в Советск, а уже в июле владыка вызвал меня на дьяконскую хиротонию. «Да я еще не готов», – говорю владыке. Хиротонию в дьяконы отложили до августа, а 3 января меня рукоположили во священники. С 94-го года я здесь уже настоятелем.
– Я слышал, что и в воскресной школе вы преподаете. А что, разве православных учителей в городе нет?
– Пока никого, – сокрушается о.Николай, – а неверующие не тому могут научить. Приходится самому. У меня программа рассчитана на пять лет. Выпустив, новый набор объявляю. Из тех, кто вышел, один уже священником служит, другой в Санкт-Петербугской семинарии учится, третий – в Вятском Духовном училище. Еще есть один кандидат во священники. Все ребята из воскресной школы на воскресную службу ходят, алтарничают. После службы отдыхают, кушают, пьют, а потом я с ними занятия провожу.
|
Рядом с храмом в церковном домике живет маленькая старушка Зоя Пушкарева. Ей уже больше восьмидесяти. Она уже и не помнит, с какого года работает при храме, путается в батюшках, которые служили здесь в советское время. «Отец Алексей старенький уже был, долго он служил, – вспоминает старушка. – Потом отец Валентин, хороший батюшка. Потом отец Виктор. Тогда молодежь-то мало ходила, все больше пожилые. А молодежь хулиганила, на Пасху приходили, безобразничали...»
– Как вам при храме живется-то? – спрашиваю старушку.
– Хорошо, при храме лучше всех, – расцветает она в радостной улыбке, и сразу же верится, что ничего лучше, чем работать при храме, в жизни быть не может.
Пожелтевшая фотография
Сейчас город Советск является районным центром и центром благочиния Вятской епархии. Благочинного о.Петра Ковальского я нашел в его домике на той самой горе Монастырке, где находится Покровская церковь.
Когда я узнал, что в Советске два действующих храма, то невольно вспомнил подобные ситуации в других местах, где мне доводилось бывать. Там, где населения мало, настоятели не то что бы враждуют, а как бы соперничают между собой из-за прихожан. Недовольные одним священником переходят в приход к другому, и наоборот. Но в Советске ситуация с самого начала складывалась по-другому. Отца Петра назначили на Покровский приход в 1988 году, и когда он понял, что церковь не вмещает всех православных, то уже через два года стал хлопотать об открытии Успенской церкви. И когда Успенская церковь была полностью восстановлена, он перешел туда настоятелем, а в Покровский храм оставил своему шурину – о.Николаю (ныне покойная матушка Галина была супругой о.Петра), которого сам же и привел ко священству. Так что отношения между настоятелями по-родственному близки, полны христианской любви и взаимовыручки.
Но в разговоре с отцом благочинным я все-таки не удержался и спросил:
|
– Батюшка, а ничего, что ваши храмы так близко друг к другу? Прихожан-то хватает? Ведь Советск – совсем небольшой город?
– Раньше в Кукарке было пять храмов на пять тысяч населения, – отвечает о.Петр, – и все были полны. Храм бывшего Иоанно-Предтеченского мужского монастыря, Успенский собор бывшего женского монастыря (оба были упразднены еще в XVII веке). На Соборной площади, кроме Успенской церкви, стоял еще Вознесенский собор, такая же большая Преображенская церковь. За каждым храмом закреплялись свои кварталы, и православный народ ходил только в свой храм. А сейчас два храма на 25 тысяч населения. У нас на службах по 500-600 человек стоит. Думаю, что в будущем потребуется еще новые храмы открывать.
|
Отец Петр показал мне старинную фотографию Соборной площади, где рядом с тремя красивейшими храмами, образующими уникальный храмовый комплекс, стоят еще две часовни и три больших колокольни. Все было уничтожено в советское время, даже Успенская церковь была наполовину разрушена. «Когда разбирали Успенскую церковь, – рассказывает о.Петр, – из камня построили водокачку, но фундамент под ней поехал, так ею до сих пор и не пользуются. Стоит как памятник богоборцам. Пришлось другую водокачку строить. Спасскую церковь снесли до основания – теперь там стадион. В Жерновогорье, на противоположной стороне реки, купцы построили красивейшую Казанскую церковь – ее тоже разрушили до основания в 30-е годы. Камень разобрали и в Киров на баржах увезли...
Исповедническим путем
В числе пострадавших за веру в пору богоборчества был настоятель Троицкого собора о.Сергий Правдолюбов, ныне канонизированный в лике святых. В 1919 году в город ворвался карательный отряд латышских стрелков. Они арестовывали и расстреливали на ходу самых уважаемых людей города. Стрелки подошли к собору, разбудили сторожа и потребовали сказать, в каком доме живет самый главный поп. Главным из духовенства был о.Сергий Правдолюбов. Он был и настоятелем Троицкого собора, и благочинным округа. Спасло его то, что он, 29-летний молодой человек, назначен был на эти должности незадолго до происходивших событий. Сторож, растерявшись, указал на дом старого настоятеля, который и был для него по многолетней привычке «главным попом». Старца-священника разбудили, вывели из дома и расстреляли.
Остальных священников вместе с о.Сергием согнали, отвезли в лес и заставили копать большой ров недалеко от железнодорожной ветки. Все духовенство было уверено, что копают себе братскую могилу. Все молились, многие плакали перед смертью, прося у Бога поддержки. Вдруг подъехал состав из нескольких товарных вагонов, и начальник прокричал: «Вам, попам, не привыкать к покойницкой вони. Ваша задача: разгрузить и закопать четыре вагона с тухлой рыбой. После этого можете быть свободны!» Вонь, действительно, разносилась страшная. Но все обрадовались внезапному избавлению от гибели. Отца Сергия уже во второй раз за сутки смерть обошла стороной.
Господь хранил его для исповедничества и проповеди веры Христовой в богоборческое время.
Род Правдолюбовых из г.Касимова Рязанской губернии был священническим с древнейших времен. Сергей получил прекрасное образование: вначале окончил Касимовское Духовное училище, потом Рязанскую Духовную семинарию, а затем, в 1915 году, – Киевскую Духовную академию, с присуждением ученой степени кандидата богословия. В том же году его назначили священником Спасской кукарской церкви Вятской епархии. Отец Сергий был прекрасным проповедником. В своих проповедях он дерзновенно защищал Бога и Святую Церковь. Послушать его собиралось большое количество народа, приходили из других церквей.
В 1923 году он вынужден был уехать из Кукарки, где особенно лютовали революционеры, на родину – в Касимов. Там он занял место настоятеля Троицкой церкви, но долго служить ему не пришлось. В декабре 1929 года ему дали первый срок – два года заключения в касимовской тюрьме. Но к Пасхе следующего года освободили по ходатайству касимовских прихожан, которые, защищая любимого батюшку, дошли до Рязани. Случай, чтобы по просьбе прихожан освободили приговоренного священника из тюрьмы, по тем временам исключительный.
В годы гонений на веру в полной мере раскрылись все таланты протоиерея Сергия, данные ему от Бога. Многих и многих людей он обратил к Богу. Он покорял всех своим смирением и простотой. Вместе с тем его проповеди и наставления обладали такой силой воздействия, что люди воспламенялись верой в Бога и бесстрашно за Христа шли на смерть и в тюрьмы. Батюшку уважало и духовенство, священники тоже любили его слушать. Протоиерей Михаил Дмитриев, бывший в заключении вместе с о.Сергием, говорил: «Был бы о.Сергий в тюрьме, а с ним и тюрьма – не тюрьма!»
В 1935 году его снова арестовали и сослали на Соловки, где он сидел вместе со своим сыном Анатолием, также посаженным за веру. Крест исповедничества нес о.Сергий с большим достоинством, не сломался, никого не предал, наоборот, всех поддерживал в то трудное время. О его пребывании на Соловках остались документальные свидетельства – воспоминания сына.
В 1940 году о.Сергия освободили. Он вернулся в Касимов, но Троицкая церковь была уже закрыта. Господь и здесь не оставил Своего верного слугу, давая прокормить себя и всю его большую семью требами, которые заказывали знакомые люди. Иногда он заменял во время болезни штатных священников других храмов. В дни, когда по всей стране в 1943 году началось открытие храмов, его пригласили священником в Николаевскую городскую церковь. Правда, уже в декабре того же года мобилизовали на трудфронт – на каменоломни, где он трудился три года. После трех лет работы в каменоломнях он был назначен настоятелем и благочинным в г.Спасск Рязанской области. Здесь его сына Анатолия, прошедшего вместе с ним Соловки, рукоположили в сан дьякона и назначили к нему в храм для совместного служения. Но и здесь от него постарались избавиться. В декабре 1947 года о.Сергия перевели в г.Лебедянь. Последние годы его служения прошли в болезнях (сказались тяжелые годы заключения) и трудах во славу Божию: батюшку, яркого проповедника, переводят из храма в храм. 18 декабря 1950 года, в канун праздника его любимого святого Николая Чудотворца, о.Сергий умер от разрыва сердца. Было ему 60. Прославлен в лике святых как исповедник веры Христовой...
Такие люди
Духовным продолжателем дела отца Сергия Правдолюбова стал в Кукарке о.Михаил (Кокорин). О нем рассказывали мне здесь все, с кем бы я ни встречался:
|
«Такой замечательный был батюшка, организовал возле своего храма целый монастырь. Сам был монахом. Всех около себя привечал, всем помогал. Когда гонения были, закрывался в храме с верующими и служил по ночам. Сам пострадал за веру, много лет сидел в лагерях...»
Все помнят о.Михаила как удивительного угодника Божия, а между тем умер он чуть больше двадцати лет назад, в 1983 году. Даже духовных детей о.Михаила практически не осталось в живых, а почитание батюшки продолжается и по сей день.
Храм Николая Чудотворца в деревне Зашижемье близ Советска, где служил прежде о.Михаил, теперь окормляет о.Николай Смирнов. «Храм вообще не закрывался в годы гонений, – рассказывает он. – Там сохранились прекрасные иконы. Приход процветал, когда в нем служил о.Михаил. К нему со всей округи люди съезжались. Монахини при храме жили. Хороший хор был. Но после того, как о.Михаил умер, приход распался. Сейчас там живет всего несколько старушек: кому 78, кому 80, кому 82. Но летом на день памяти о.Михаила все его духовные чада, в том числе издалека, съезжаются на его могилку».
О.Николай посоветовал мне обратиться к духовной дочери о.Михаила (Кокорина) – Валентине Кононовне Баковкиной. Ее дом находится в центре города. Второй священник Успенского собора о.Михаил Ковальский, подвозя меня к ее дому, успел немного рассказать о ней: «Сама она много во славу Божию потрудилась. Была певчей, чтецом на хоре. Прихожанка Покровского храма. Она помогала восстанавливать и Успенский собор, и все храмы, которые открылись в округе. Постоянно с нами ездила на приходы, помогала служить, учила петь, учила бухгалтерским премудростям, уставу, объясняла, как просфоры печь, облачения церковные шила, состояла в церковном совете, во всех церковных мероприятиях участвовала… Представляете, какой человек!
Когда мы с братом маленькими при храме прислуживали, она подарила нам на Пасху стихари. Ходит постоянно по больницам, навещает больных. Когда бабушки приезжают из деревень на службы, то ночуют у нее. Она много выписывает духовной литературы и вашу газету тоже. У нее часто собираются по пять-семь человек, читают духовные книги, православные газеты, обсуждают. Она живет ради спасения и вечных благ. Часть своей духовной библиотеки передала в наш храм. И даже дом свой завещала храму после смерти. Сейчас книги ее востребованы, люди им пользуются. Мы в воскресной школе разучиваем старинные песнопения, взятые из ее книжек. Правда, года три как она болеет, многое уже не может делать…»
Двери нам открыла (сразу видно) очень болящая старушка. Живет раба Божия Валентина одна. Везде иконы. Я обратил внимание на огромную аккуратную стопку газет «Вера», уложенную на стул в святом углу рядом с иконами. Видимо, это номера газеты за много лет. Валентина Кононовна обрадовалась приходу нежданного гостя.
Расспрашиваю ее про о.Михаила.
– У меня мама была больная, и я приехала сюда на постоянное жительство. Тогда, в 60-х, Покровский храм как раз был закрыт. Стала ходить в храм к отцу Михаилу, в Завертную.
– И много ли там людей собиралось?
– Много – ведь нигде в округе больше храмов не было. Голубей тогда много при храме жило: их постоянно прикармливали, жердочки им на колокольне делали…
– А каким вы помните батюшку?
– Он такой благодетельный был: всех привечал, всем помогал. Бывало, сам в магазины ездил, покупал продукты, грибы, ягоды. Приедет, всех накормит. Никогда не отпустит, не накормив. Отдельный домик построил для прихожан. Все, кто приезжал, ночевали в нем. Всегда у него полный дом народу. Рядом с ним жили люди все духовные, все монахини. Монахиня Варвара, умерла в 1983 году, – начинает перечислять Валентина, – монахиня Надежда, умерла в 84-м, Анюта – в 87-м, Клавдия – 18 декабря 2003 года. Она дольше всех там жила, постоянно за храмом ухаживала…
– Вы тоже монахиня? – спрашиваю Валентину.
– Да что ты, куда мне! Монахиней-то чтоб быть, много чего нужно исполнять. У нас в Покровском храме в 60-х годах служил иеромонах Ефимий. Он меня благословил вот этой чудотворной иконой Казанской Божией Матери, чтобы я осталась чистой девой навсегда. Обет девства я храню с детства, никогда замуж не выходила. Каждую неделю перед этой иконой читаю акафист Казанской Божьей Матери. Псалтырь люблю читать. Раньше-то ведь я весь устав знала, много молилась, а сейчас все забывать стала: давление высокое. И читать много из-за этого нельзя.
– Одной-то, наверное, тяжело жить? – спрашиваю Валентину Кононовну.
– Одной-то хорошо бы, если б только не болеть. Слава Богу, у меня соседи хорошие, помогают.
И, действительно, не больше часа мы разговаривали, но за это время несколько раз прибегала соседка: то медку принесет, то молочка, то еще чего-то. Другая женщина предупредила, что муж придет вскопать огород. Третья, отправляясь в храм, спросила, что нужно для нее заказать и купить. Пришла еще одна верующая, желающая вскопать огород. «Да уже копают, – ответила ей старушка. – Не беспокойся, у себя копай». Так и прерывался наш разговор неожиданными визитами. «Вот ведь благодетели, – охала Валентина, – помереть спокойно не дадут». Но видно было, что такая забота ей по душе. Всю себя она отдала людям, и теперь, на склоне лет, любовь возвращается к ней через ближних. Слава Богу, что такие люди у нас еще есть.
* * *
– Народ у нас богобоязненный, – говорит о.Михаил. – Если пожар, болезнь или какая другая напасть, сразу бегут к священнику заказывать молебны. Ищут защиту, в первую очередь, у Бога, а не начинают метаться по властям и МЧС.
– Это, наверное, потому, что они ближе к земле, – отметил я.
Действительно, идешь по тихим улочкам Советска – кругом деревенские дома с приусадебными участками, люди копошатся на грядках, сажают картошку. Со стороны создается впечатление, что бьют поклоны, – так часто наклоняются к земле. Видно, и в самом деле, кто близок к земле-кормилице, тот и от Господа недалек.
Е.СУВОРОВ
Фото автора.
 | назад |
| вперед |  |
