У СТАРООБРЯДЦЕВ

ТИХАЯ НАША ПРИСТАНЬ

Лирическая «фотопоездка» в уральскую глубинку

Говорят, традицией становится то, что повторяется снова и снова. С тех пор как я стал рассказывать о поездке екатеринбургских староверов к своему духовному отцу на Пристань в интернете и частных беседах, словно приобщая братию к нашему радостному событию, уже не раз приходилось слышать вопрос совершенно сторонних людей: «Что это за Пристань у вас такая?» Отвечаю: уральская глубинка, где дворы на ночь не запирают, где люди живут по старинке, чинно молятся в столетнем храме, где иконы, чудом уцелевшие от грабежей, хранят дореволюционную историю, а солнце светит как будто ярче, чем в большом городе.

И вот снова два автобуса. Отправляемся в Пристань на праздник Троицы. Снова радостные хлопоты у екатеринбургского Христорождественского храма, снова звонок по мобильному за 200 километров: «Отче, едем, благослови на дорогу!»

Галина Смоквина ехать в этот раз с нами не собиралась, лишь вышла с напутствием к «Газели» да проводить сына Илью, но, когда женщины спешно залезали в автобус, вдруг решилась и она… Предупредив Сан Саныча – своего супруга – села впереди, рядом со мной. По пути мы еще остановились у аптеки – Галина Николаевна давлением мучается.

Со стокилометровой скоростью за окном мелькают сочно зеленеющие поля. В салон дует ветер – в полдень греет, как будто лето пришло на Урал в последний раз. Сквозь рокот мотора позади себя слышу, как радостно лепечет что-то отрок Никола – мальчонка, который своим трепетным отношением к молитве, своим терпением и внешним видом заставляет сердце биться в радостном волнении – богатырь духовный из него вырастет! Его оберегает отец – Алексий что-то шепчет ему на ушко да ласково треплет голову.

По трассе направо. Первоуральск со своей городской муравьиной суетой остается позади, едем в село Починок, здесь нас тоже ждут. А жарко-то как – не продохнуть! Даже у водоема, зеркально отражающего голубизну неба, духота. Лишь углубившись в лес, где петляющая дорога заставляет нашу «духовную делегацию» чуть притормаживать на выбоинах, воздух посвежел, дохнуло, как из замшелого колодца.

А в Починке Любовь Владимировна приготовила сюрприз – две банки холодного молока и блинчики с пылу с жару. Ну как тут откажешься? На ладно соструганной и отполированной ветрами и солнцем лавочке, притулившейся в тени крепкого сарая, разложили провиант – перекусываем, а руки жирные от обильно промасленных блинов. Алексий с Николой примостились в зеленой полутени – отдыхают. На следующей остановке через полчаса в местечке Сосновый Бор отец с сыном пойдут прогуляться по красивой аллее, а я углублюсь в лес – от жары, что стоит в Свердловской области уж который день кряду, сосны дали смолу, и этот смоляной дух, вперемешку с травостоем, «ведет» голову. А братия со второго автобуса, дожидавшаяся нас тут, сетует, что блинчики кончились, но радостно угощаются квасом из банки, еще хранящей холодок. Пообщавшись с полчаса, отведав пирожков с курагой и топленого молока (у Любови Владимировны и Павлика – так ласково величает она своего супруга – большое хозяйство, своя корова), выдвигаемся.

Позади еще часа три кряду будем оставлять, как птицы под своим крылом, деревеньки, разморенные жарой, деревья, перешептывающиеся друг с дружкой о чем-то лишь им ведомом своей густой листвой, да луга, убегающие от нас куда-то вдаль. То вынырнет крутая гора, то мелькнет овражек, из которого грустно глянет корова, с жвачкой…

Июньская Пристань притихла. Правда, где-то за домами ругаются собаки да вскрикивает вечерний петух. В деревянном храме душно, но деревца, украшающие его, чуть свежат. Виктор Брылунов в храм зашел одним из первых, уже поставил свечи, поглядывает на утомившуюся в автобусе супругу.

На кафизмах думаю: надо сходить к машине за водой, она там стала горячей. Здесь, в тени, которая совсем не спасает от жары, с отроком Ильей Устиновым – младшим чадом нашего священника – посидели, успев обсудить первые поездки Илюши на собственном велосипеде. А потом еще решил пройтись по селу. Здесь пыль дороги, взгляд десяток телят и козьи «разговоры» смешались, утонув в мареве жаркого дня.

И уже второй раз в таком составе, который не могут поколебать никакие препятствия, слушаем с амвона отпуст: «Иже в видении огненных язык низпослав Пресвятыи Дух в день пятьдесятный, на святыя Своя ученики и апостолы...»

Прохладнее к вечеру не стало. За два года к моему фотоаппарату все так привыкли, что уже и не замечают, другие даже позируют. Договариваемся с желающими встретиться в половине одиннадцатого у реки, но еще долго не расходимся к месту отдыха, шумно обсуждая свой приезд. Кому куда, а мне лишь перебежать через ложок, желтеющий неведомыми цветами, и открыть массивную дверь. В избе у Антонины Саламатовой замолитствую перед ужином, спешно допиваю чай с травами, который хозяйка разлила в миниатюрные чашки, и выскакиваю на улицу в приподнятом настроении, предупредив, что вернусь поздно. И... поскорей навстречу закату.

Изба Лидии Заплатиной, где остановились Галина и Илья Смоквины, по сравнению с зимой, выпрямилась, стала словно горделивей в своей простоте, как та девица, чье сердце обожгла первая любовь.

В этот вечер мы долго бродили за рекой, стояли на мосту, а потом прошлись с Ильей на самый конец села. Здесь у темнеющих досок две деревенские девушки полоскали белье. Илья решил искупаться. Долго плавал, отфыркивался, а я меж тем кормил местных комаров, облепивших меня, как улитки намокший камень. Потом, когда Илья уже ушел отдыхать, я долго искал кого-то из наших, памятуя о договоренности встретиться у реки… Никого не нашел, да и пошел гулять в одиночестве, осмысляя свою жизнь, недостойную таких впечатлений, мечтая о будущем и угадывая в темных пятнах чьи-то зловещие фигуры, которые на деле оказывались то причудливой корягой, то ветками дерева, то небольшим сенным стожком. Когда услышал звуки сельской дискотеки, поспешил ретироваться поближе к реке, дыша полной грудью и пьянея от ощущения свободы, молодости и, кажется, играющего со мной в прятки счастья.

Вернулся в избу в половине второго, подсвечивая на огромной ладной лестнице светом мобильного телефона. В уголке девица Катерина, внучка хозяйки, уснула, обложившись учебниками. «Обществознание сдавать буду», – сказала она мне еще после ужина.

Выглянул из окна – солнце то ли еще не погасло, то ли уже спешило на восход. Летняя ночь… Уверен, самая благодатная для молодого, ищущего счастья сердца пора…

Часы, литургия, вечерня и коленопреклоненные молитвы, после чего водосвятный молебен и крестный ход закончились далеко за полдень. Места в храме уже не было, молились прямо на крыльце, а территория при церкви сплошь заставлена машинами. Еще успел переброситься несколькими словами с Катериной Феодоровной – старожилкой села Пристань. В свои 92 года сама ходит в церковь, сидит в уголке на левом клиросе.

А потом, конечно, праздничная трапеза в церковном доме со стихерами Святому Духу, со здравицами и бесконечными поздравлениями от гостей из Екатеринбурга, Тюмени, Челябинска и Миасса. Удивительно, как под одной крышей небольшого дома за столом уместились 60 человек?! Забавно: за окнами пара коз долго бекала, то ли играя, то ли ругаясь друг с другом, щедро сдабривая наш обед сельским колоритом. Так прошли считанные минуты духовного счастья…

«Благослови, отче!» – напоследок к отцу Иоанну Устинову выстроилась очередь. Лишь несколько екатеринбуржцев остаются на День Святого Духа. А мы – снова в путь. На часах уже четыре. Позади еще долго кувыркали куры, облюбовав старую телегу без одного колеса, Илья с кем-то созванивался, становясь все меньше на обочине проселочной дороги. Теперь и здесь появилась мобильная связь, как бы украв у каждого из нас право на тишину и покой. Правда, Василий Макаров еще вчера, как только открыл дверь автобуса, спешно спрятал свой телефон в бардачок, чтобы не отвлекаться, и вытащил его лишь сейчас.

Обратную дорогу я дремал. Кажется, и Василий Афанасьевич сладко спал, подперев голову кулаком. Кто-то обо мне позаботился и подсунул мягкую кофту, на которую я и положил свою голову. В Екатеринбург мы вернулись незадолго до полуночи…

Вот такая она, наша Пристань.

Максим ГУСЕВ
Фото автора

назад

вперед