ПРАЗДНИК

СТОЛЕТИЕ КОЧПОНСКОГО ХРАМА

Беседа с игуменом Филиппом (Филипповым)

В черте Сыктывкара есть местечко Кочпон, которое много лет было сердцем православия на Коми земле. Во время войны здесь открылся единственный храм на всю республику – церковь во имя Казанского образа Божией Матери. Долгое время ее настоятели являлись одновременно и благочинными всего Коми округа, а Кочпон стал маленьким градом Божиим, потому что там старались селиться, покупать дома прежде всего православные. Окруженный сегодня строительными лесами, четвертого ноября храм встретит свое столетие. Община решила вернуть ему тот прекрасный вид, с которым он встречал когда-то свое первое освящение. В связи с приближающимся юбилеем церкви мы задали несколько вопросов ее настоятелю, секретарю Сыктывкарской епархии игумену Филиппу (Филиппову).

В пламени пожара

– Отец Филипп, кочпонский храм считается старейшим в Коми, потому что другие церкви, более древние, были разрушены или закрыты?

– Получается так. Хотя Казанский храм тоже имеет свою давнюю историю. Сохранился документ – прошение 1729 года с просьбой восстановить в местечке Кочпон часовню во имя святого Прокопия Устюжского, закрытую несколькими годами ранее. Прошение было удовлетворено, дозволено было вернуть иконы. Со временем часовня была перестроена в храм. А в 1901году в местечке Кочпон случился пожар, в котором погибли не только стоявшая там церковь, но и дома местных селян. Однако чудесным образом уцелела одна из храмовых икон: образ Казанской Божией Матери. Поэтому, когда вдохновленные этим кочпонцы взялись возводить новый храм, не было сомнений, в честь кого его назвать. Строительство закончилось в 1905 году, а спустя год, ровно сто лет назад, состоялось освящение нашей церкви епископом Вологодским.

– В советское время ее закрывали?

– Да, в 1939-м, под тем предлогом, что не осталось ни прихожан, ни священника. На самом деле и тех и других было немало. Сюда приходили многие ссыльные иереи и даже епископы. Например, клиросом до 1937 года руководил священномученик епископ Герман (Ряшенцев). Он был расстрелян вместе со своим духовным чадом, прихожанином кочпонского храма Павлом Елькиным, и несколькими другими христианами, которых чекисты объединили в тайную церковную организацию «Священная дружина». Судьба св.Павла необычна. Он был красным партизаном, членом партии с 1918-го, одним из вождей коммунистического движения в Коми. Но к началу тридцатых разошелся с богоборцами. Когда в наш город был сослан владыка Герман, они с Павлом Николаевичем много беседовали, и постепенно произошло воцерковление св.Павла. Когда его бросили в камеру, мученик страдал пороком сердца, у него были больные легкие, но он все равно очень хорошо держался на допросах.

Потомки Елькина живут неподалеку от нашей церкви, иногда приходят на службы. Причисление их предка к лику святых очень повлияло на них.

Главный клад – люди

– Получается, в Коми с закрытием Казанского храма не было ни одной действующей церкви. Когда он снова открылся?

– Во время войны, в 44-м году. Кочпон находится в некотором удалении от Сыктывкара, и это устраивало местных коммунистов. Первым настоятелем вновь открывшейся церкви стал отец Мелетий (Титович), один из сосланных в Коми священнослужителей. И хотя местные уполномоченные пристально наблюдали за жизнью прихода, удалось более или менее благополучно дожить до начала хрущевских гонений. В 1958-м власти со всей силой обрушились на настоятеля церкви отца Владимира Жохова, в конце концов добившись его изгнания.

– Недавно стало известно, что при ремонтных работах в храме удалось найти клад, оставшийся со времен отца Владимира.

– Да, несколько тысяч крестиков и медальонов, завернутых в газету «Правда». Кроме того, обнаружилась памятная записка с именами. Один из наших священников, отец Василий Арсений (Арсений – это фамилия), вызвался молиться за этих давно упокоившихся прихожан. Еще найдена была икона кого-то из святителей московских, к сожалению, уже не разобрать, кого именно. Скорее всего, крестики прятали с тем, чтобы тайно крестить людей. Именно по ним власть пыталась установить число крещаемых, требуя, чтобы их данные записывались и передавались уполномоченному. Нашел клад один из рабочих, которые занимаются сейчас реконструкцией церкви, – Иван Кустов. Он был у нас единственным некрещеным, но принял случившееся так близко к сердцу, что вместе со всей семьей крестился и причастился.

– Долгое время старостой Казанской церкви был Леонид Иванович Ракин, замечательный человек, который представлял всех мирян Коми, Архангельской и Мурманской областей на Поместном Соборе 1988 года, – так высоко его ценили. Вы поддерживаете отношения?

– Да, Леонид Иванович приезжает к нам с другого конца города на все праздники, научил нас многолетию: «Слава Христу Творцу Богу света, нашему... (имярек...) многие лета пропоем, многие лета пропоем». Владыка его любит. Когда финансовые органы наложили в 60-е годы лапу почти на все доходы церкви, оставив священникам крохотные зарплаты, Леонид Иванович, как мог, изыскивал возможности, чтобы их тайно поддерживать. Он из очень благочестивой семьи. Я навещаю иногда его сестру Глафиру и знаю, что они с Леонидом Ивановичем постоянно созваниваются и часами говорят о Боге, о Церкви.

– На фотографиях прихода рядом с вами можно увидеть человека небольшого росточка. Кто это?

– О-о, это наш Леша Морозов – кочпонский житель. Его брат Виктор тоже наш прихожанин. Леша болен, у него болезнь Дауна. В Сыктывкаре его многие помнят: когда он был помоложе, все время ездил по городу на автобусах, был очень любопытным и агрессивным. Но сейчас все изменилось. Помню, поручили мне заниматься отчиткой. Это было очень тяжело, и Леша всегда был рядом, молился за меня. Это очень мне помогало. Он для нас пример духовной радости: будучи немощным, помогает многим осознать свои грехи. Очень любит собирать книги, мечтает научиться читать. Трудится, исполняя какие-то хозяйственные работы. Без храма он не может.

– Вы упоминали отца Василия Арсения, на фотографиях он всегда радостен, так что невольно улыбаешься в ответ. Давно он служит у вас?

– Отец Василий пришел в храм еще в 94-м при прежнем настоятеле – отце Андрее Паршукове, вслед за своей матушкой. Был помощником по хозчасти, а в прошлом году созрел для рукоположения. В своем роду он не единственный священник. Семья у них крепкая – и физически, и духовно, отец о.Василия дожил до ста лет. О.Василий по национальности молдаванин, поэтому на Пасху мы теперь читаем Евангелие не только на церковнославянском, русском, коми и английском языках, но и на молдавском. Прихожане отца Василия очень любят.

Купола над храмом

– Ваш приход, насколько мне известно, ведет большую социальную работу.

– Попробую перечислить... При храме открыты филиал Свято-Тихоновского университета, духовное училище, воскресная школа, паломническая служба, молодежный центр, на нашей базе действует епархиальный отдел религиозного образования и катехизации, создана значительная библиотека. Кроме того, мы окормляем несколько детских домов и больниц. Прихожанам полюбилось общение после службы, время от времени мы устраиваем чаепития. Из числа других особенностей хочу упомянуть о крещальной купели – это небольшой бассейн в приделе во имя св.Прокопия, где люди принимают крещение по всем каноническим правилам, с полным погружением.

Не знаю, можно ли это назвать «социальной работой», но прихожане просто помогают ближним. Вот недавняя история. У супруги одного из наших прихожан врачи выявили злокачественную опухоль молочной железы. Я, будучи врачом, посмотрел все документы и согласился с заключением: все признаки опухоли были налицо. А одна из членов Свято-Казанской общины взялась поговорить с болящей, убедила, что нужно исповедоваться, причаститься, уговорила приложить к груди компресс из крещенской воды. Та послушалась, а когда пришла к врачу на повторное обследование, у нее не было обнаружено даже следов злокачественного образования. Она была потрясена, да и я тоже, буквально вчера узнав об этом.

– У вас затеян сейчас какой-то грандиозный ремонт?

– Мы хотим встретить столетие в таком же красивом храме, каким он был изначально. В 30-е годы его изуродовали, купола опустили на несколько метров, чтобы церковь затерялась меж деревьями и домами. Да и обветшали купола так, что птичка могла проклюнуть. И многое другое пришло в негодность, особенно дренажная система. Со средствами было плохо, но нашлись люди, которым наш храм дорог. Особенно помогла одна благочестивая пара. Супруги одновременно и независимо друг от друга пришли к решению помочь и однажды утром признались в этом друг другу. Нам удалось найти чертежи начала века и восстановить храм в его истинных размерах. В будущем мечтаем построить часовню во дворе над крестом, поставленном в память о новомучениках.

– Какие события вам приходят на память, когда вы вспоминаете историю своего служения в Свято-Казанском храме?

– Самые разные. Например, был такой случай. В 2003 году я побывал в городе Бари, где поклонился мощам Николая Чудотворца. Возвращаюсь, и вдруг в течение нескольких дней перед праздником Николы на Сысоле начинают происходить замечательные вещи. Река тогда разлилась, и на нее опустились двенадцать лебедей, в первый и последний раз на моей памяти. Люди приезжали со всего города полюбоваться. Только лебеди снялись с места, прилетают несколько дюжин диких гусей. Для себя я решил, что это святитель Николай прислал нам этих гусей-лебедей.

С Николаем Чудотворцем связана у меня и другая история. Однажды мы с несколькими священниками нашего храма уселись в машину. Отъехали немного, и она заглохла. Я начал молиться святителю Николаю, автомобиль завелся, проехал сколько-то и снова встал. Оказалось, что бензин закончился. Отцы роптать на меня стали, что, мол, лучше бы мне не молиться, куда теперь деваться. «Нет, – говорю, – не спешите расстраиваться». Попросил Василия Арсения (он был за рулем, это случилось до его рукоположения) проголосовать на дороге, чтобы до заправки нас дотянули. Все приготовились ждать неизвестно сколько, но едва Василий руку поднял, останавливается «уазик». Оттуда выскакивает водитель с очень хорошим лицом, розовощекий такой, веселый. «Что случилось? Чем помочь?» – спрашивает. Дотащил нас до заправки, тут я спохватываюсь, говорю Василию: «Ты имя, имя спроси!» «Николай», – откликается наш шофер-спаситель.

– И последний вопрос, батюшка. Кто из прихожан за минувшие годы оставил самый сильный след в вашей памяти?

– Клавдия. Она когда-то была известным в городе архитектором, инженером, в 57 лет поступила в Духовное училище, закончив его в числе первых. У нас она занималась всем, в чем была нужда. Сторожила, готовила... И, поскольку была человеком одиноким, все время просила меня о постриге. Когда заболела лимфосаркомой (это страшная болезнь), ее желание только укрепилось. Я постриг ее сначала в рясофор, потом с именем Феофания в мантию. Потом пришел день, когда матушка стала схимонахиней, приняв имя Амвросии... Лишь после ее смерти люди начали понимать, какой подвиг совершала несколько лет на их глазах эта женщина. Она никогда не роптала на муки от болезни, почти до последнего дня своей жизни продолжала работать в храме и причащаться. Такой удивительный человек... Такова вкратце история нашего прихода. Четвертого ноября будем ждать на праздничную литургию всех, кому памятна, дорога наша церковь – первая из коми церквей, открытых после гонений.

Записал В.ДОНАРОВ
Фото И.Иванова

назад

вперед