Валерий очень просил меня написать об этом в газете, чтобы верующие люди знали, что творится вдалеке от наших глаз. И хотя бы почувствовали ответственность за свои родные места – ведь многие из нас родом «из глубинки», хотя бы в третьем поколении.

Вот что он рассказал. В Вепсской волости Карелии – в деревне Верхручей (на фото слева) и соседних деревнях – несколько лет назад появились переселенцы, которые шокируют местных жителей своим поведением, а власти при этом никакого внимания на это не обращают. Это последователи какой-то новой секты, которая предписывает своим адептам полную свободу. Одним из проявлений этой «свободы» является то, что нужно «вернуться к состоянию Адама и Евы» и сбросить с себя одежды – ходить на виду у всего народа нагишом. В Верхручье, на закрытой территории, принадлежащей какому-то предпринимателю, устраиваются слеты приверженцев этой секты, на которые съезжаются люди со всей страны.

Все они аттестуют себя предпринимателями и последователями «Школы своего Дела». То есть в городах у них есть какой-то свой бизнес, которым они управляют из глубинки при помощи интернета и мобильной связи. Хотя при этом в идеологию секты заложено «нечто оригинальное» – для достижения свободы и утверждения человека как сына Божия важно не только вести здоровый образ жизни, но и... как можно меньше работать, а детям, соответственно, как можно меньше учиться. То есть в общеобразовательную школу вообще ходить не нужно, главное – научиться пользоваться возможностями интернета и уметь ориентироваться в жизни на селе. Сектанты из Верхручья утверждают, что их учение сейчас широко распространяется по всему миру, «чтобы все люди стали жить в таких поселениях счастливо и свободно».

Действительно, рассказанное Валерием – пример не единичный, потом я узнала, что подобные сектантские поселения в брошенных деревнях возникли за последние годы по всей стране. Вот такая грустная картина.

А теперь расскажу о радостном.

Валерий Румянцев, который поведал мне эту сектантскую историю, – редкостный человек. Мой сын в совсем маленьком возрасте дал ему такое симпатичное имя – Доброе Здоровье, потому что он каждого встречного, каждого соседа по дому, каждого прихожанина приветствует этими словами: «Доброго здоровья вам». Всем старается помочь, как-то услужить. Я лично навсегда останусь ему благодарна за то, что он, встречая меня (и даже специально поджидая, поглядывая из окна своего первого этажа), почти целый год поднимал тяжелую коляску с ребенком к лифту; часто видела его гуляющим с какими-то немощными старушками, или беседующим с подростками (до которых обычно никому нет дела, а если есть, то только в тоне ругани-крика-обличения), или благоустраивающим газон у подъезда. Помогал он и храму, ездил в монастыри трудником. В общем, настоящий работяга, чистый, сердечный человек. И сыновья у него хорошие, посмотреть приятно, и внучка растет славная.

Так вот, деревня Верхручей, в которой поселились сектанты, – это родина Валерия. Туда он продолжает ездить каждый год, помогает Ионо-Яшезерскому мужскому монастырю, дружит с иеромонахом Досифеем. По поводу сектантов очень уж он переживал. «Хорошо бы у нас храм восстановить, – говорил, – чтобы народ молился, о корнях не забывал». Но храм Рождества Христова в деревне в таком плачевном состоянии, что нужны огромные средства на его восстановление, и подвижники-энтузиасты нужны, а не один человек.

Вот тогда решил Валерий поставить в деревне Поклонный крест. Взял благословение у отца Досифея и сам стал мастерить пятиметровый крест, который поставил на развилке так, чтобы отовсюду был виден – не обойдешь, не объедешь. Потом место вокруг стал обустраивать – лесок чахлый вырубил, мосток через речушку перекинул, сделал «информационный стенд» (по образцу того, что у нас в храме на стене висит). На нем молитвы повесил, иконки.

Отец Досифей приехал, крест освятил. Народ на освящение собрался и радовался, что есть где теперь помолиться.

– А теперь я на пенсию вышел и решил, что три-четыре пенсии свои отдам, но закажу красивый резной крест из хорошего дерева, чтобы подольше простоял, – говорит Валерий, но при этом опять и опять возвращается к разговору о сектантах. Болит у него душа за родной край. Ходил он к местным властям, а ему ответили: «Они законов не нарушают, ничего преступного не совершают. Что мы им можем предъявить?»

Постаралась я утешить Валерия, говорила что-то: что он крест поставил и молитвенный уголок, хоть и под открытым небом, для жителей создал, это и есть его вклад в «православное делание». Но человек он скромный, не видит ничего особенного в своем поступке.