ПРИХОДСКАЯ ЖИЗНЬ

УТЕШЕНИЕ В СКОРБЯХ

О том, как двое наших корреспондентов отправились в г.Слободской и поняли:
только добрый пастырь может исцелить раны церковных нестроений

Отобразившийся лик

В городе Слободском расположена кафедра митрополита Вятского и Слободского Хрисанфа, а Екатерининский собор – второй кафедральный. До революции, помимо двух десятков церквей, в городе было еще два действующих монастыря. Девять лет назад сюда приезжал наш коллега Владимир Григорян и оставил о своем паломничестве подробный отчет в газете «Вера» (Покровская суббота, № 324, 1998 г.). Прочитав его, кажется, вряд ли еще что-то возможно написать о старинном купеческом городке. Но православная жизнь, особенно в последнее время, здесь не стоит на месте. Вместо двух храмов действуют уже пять, в которых служат семь священников. Восстанавливается монастырь. Открыто шесть воскресных школ. И это на 32 тысячи населения. Духовная жизнь расцветает на глазах. И кто знает, может быть, именно поэтому в соборе недавно было явлено настоящее чудо.

Показывая храмовые святыни, о.Александр Матвеев вынес из алтаря лик Стефана Пермского, отобразившийся на стекле. «Недавно промывали мы все стекла на иконах, – говорит настоятель, – дошли до иконы Стефана Пермского. Моем стекло, а оно никак не отмывается. Присмотрелись, а на нем лик святого отобразился с внутренней стороны киота точно так же, как он изображен на самой иконе».

Пока один из нас записывал историю появления этого лика на стекле, другой прилаживался сделать фотографию и все восклицал: «Надо же, никогда не видел так четко, во всех деталях, проявившегося изображения! Сфотографировать его нетрудно даже для газетной полосы».

Что призван знаменовать для слобожан этот чудесно отобразившийся лик?

(Из разговора в редакции по возвращении из командировки)

Е.Суворов: Может быть, Господь совершил чудо именно с этим образом, чтобы горожане вспомнили, что православная жизнь в Слободском началась с просветителя зырян? Святитель Стефан в свой последний путь в Москву ехал через Слободской. И здесь он освятил место под будущую часовню. Кстати, она была первой, построенной слобожанами.

И.Иванов: Возможно, но почему это случилось именно сейчас? Не потому ли, что сам святитель благословляет труды настоятеля и прихожан. И этим он как бы подводит черту под периодом шумных нестроений, сотрясавших церковную жизнь здесь несколько лет назад. Мне кажется, это такое вознаграждение православным после стольких испытаний на прочность их веры…

Е.Суворов: Обратил внимание: батюшке – настоятелю кафедрального собора, благочинному – всего 29 лет. Значит, дела Божьи в Церкви устраиваются не «стажем служения», не через опыт, а по благодати…

И.Иванов: …Благодати, принятой в Таинстве священства. Наверное, все-таки есть люди, которым это служение предначертано Свыше…

Искушения

Гром на приходе кафедрального собора в Слободском грянул осенью 2003 года. Арест настоятеля, запрет его в служении, уголовные дела… Скандал на всю область.

Как сообщало 17 октября 2003 г. агентство «Регионз.ру», «Слободская межрайонная прокуратура возбудила дело по факту кражи автомобиля, в котором фигурирует в качестве подозреваемого теперь уже бывший священник Екатерининской церкви Павел Ахроменков…»

Подробности дела тогда едко комментировало сетевое издание «Коммунист.ру» в рубрике «Безбожник»:

«Этим летом отец Павел решил отдохнуть за границей. Для покупки путевок даже его немалого состояния не хватило, и «отец-настоятель» решил зашибить бабки вполне по-дерьмократически – мошенничеством. На роль жертвы подошел один закадычный друг попа – местный предприниматель. Именно ему наш герой предложил купить его «девятку» за 120 тысяч рублей. Ударили по рукам, машину перегнали на двор к предпринимателю, деньги были отданы, а заключение договора купли-продажи решили перенести на следующий день. Под покровом темноты некие «злоумышленники в черных масках» угнали автомобиль… Тем временем отец Павел, ничтоже сумняшеся, перепродает многострадальный автомобиль еще одному потенциальному потерпевшему. Впрочем, его он решил уже не грабить. Денег на загранпутевку теперь вполне хватало. Дело было за малым: просто сесть в самолет – и наслаждаться «заслуженным отдыхом». Но, увы, вместо самолета с приветливыми англоязычными стюардессами в Домодедове отца Павла ждал усиленный наряд милиции с наручниками и «воронком»...

«Как оказалось, – продолжает свою детективную историю молодой «безбожник», – при попытке поставить на учет краденый автомобиль его новый хозяин был задержан и не стал скрывать, у кого приобрел «засвеченную» технику. Самое примечательное в этой истории даже не то, что поп оказался в КПЗ, – уже через день он был отпущен под подписку о невыезде. Но есть в этой истории и еще один, прямо-таки вопиющий нюанс: при встрече с безутешным предпринимателем отец Павел на протяжении всей истории участливо спрашивал: «Ну как, не нашли машину? А я ведь каждый вечер молюсь, чтобы нашли...» Машина в это время преспокойно стояла в гараже настоятеля. Напомню: «господин настоятель» считал этого человека своим другом. Ну и как в такой обстановке не стать атеистом?!!»

Сказать по правде, неприятно было читать эту бодряческо-комсомольскую заметку в стиле начала 60-х, но нельзя не признать – эта горькая пилюля заслуженная. Да и, надо заметить, большинство СМИ все-таки описали ситуацию корректно, без выпадов в отношении Церкви, а некоторые СМИ, например «Слободские куранты», отказались посвящать читателей в подробности этих событий – такова, как нам сказали, была принципиальная позиция редактора.

Нам, православным читателям, некоторые подробности знать необходимо, чтобы представить, на какое хозяйство три года назад заступил герой нашей сегодняшней публикации, тогда 25-летний священник Александр. А во-вторых, чтобы усвоить, быть может, некоторый урок. Ведь ситуация на приходе не ограничилась лишь личным проступком настоятеля…

Итак, осенью 2003 г. в Слободской взамен запрещенного в служении о.Павла приехал новый настоятель – священник Александр Матвеев. Вместе с ним был и секретарь епархии о.Александр Балыбердин. Вот как описывала эти события областная газета «Вятский край»:

«Отец Павел передал печать прихода и трудовые книжки, пообещав, что на следующий день передаст все остальное как положено. Но на другой день, придя намного позднее назначенного времени в собор, отказался от передачи прихода. По просьбе секретаря епархии и нового настоятеля милиция опечатала находившийся в стенах церкви офис ООО «Ритуал», бухгалтерию и все остальные помещения прихода. 11 октября отец Павел, как рассказывают свидетели, вскрыл опечатанную дверь и вынес «несколько стопок каких-то бумаг», о чем милицией составлен соответствующий акт. В этот же день милицией было принято решение об изъятии документов ООО «Ритуал» и бухгалтерии прихода. После этого в храме отец Павел больше не появлялся…»

Тут требуются пояснения. ООО «Ритуал» – это бывшая гробовая мастерская, давно работавшая при соборе. Ровно за год до этих событий ее фактически частным хозяином стал с подачи председателя приходского совета о.Владимира Кириллова (ныне за штатом), своего тестя, иерей Павел. Собрание прихода это решение одобрило: как можно не доверять настоятелю, утверждающему, что так нужно для «уменьшения налогового бремени».

Может быть, действительно сделано это было для пользы прихода? В те дни, когда о.Павел сидел в следственном изоляторе за махинацию с автомобилем, в светских СМИ было опубликовано воззвание, подписанное прот. Владимиром Кирилловым и еще двумя представителями духовенства Слободского. Они писали: «Священник Павел Ахроменков, сослужащий нам, заключен и находится под следствием, но за что? В каком хищении его хотят обвинить? Что можно взять из церкви самому настоятелю – хозяину? Государство Церкви не помогает. Она отделена от государства. Церковь и настоятель живут на приношения-пожертвования христиан Богу. Как единоначальник, он вправе распоряжаться этими средствами так, как считает нужным. Он подотчетен только епархиальным властям, но никак не уголовным органам. Это полнейшее беззаконие – держать его в темнице...»

Это поразительно – какая подмена произошла в сознании многих православных. О том, как «подотчетен» епархиальным властям был о.Павел, сказано выше. Скажем о другом: а может быть, все-таки истинный Хозяин в храме – Господь? Тогда главный во всех делах, в том числе коммерческих, Его устав – заповеди Моисеевы, Евангелие, а не законы экономической целесообразности, не «понятия», не коммерческая хитрость, которую мы любим объяснять евангельским «будьте мудры как змеи», при этом отрывая от первой фразы – «просты как голуби». И тогда вряд ли будет «хозяин» переписывать имущество от «себя-иерея» – «себе-гражданину», частному лицу. Если Церковь отделена от государства, она не отделена от общества – мы, православные, не устаем повторять это. Но ведь из этого следует, что, значит, государство доверяет христианам вести дела не по уголовному уложению, а по заповедям Божиим – и именно это считает гарантией того, что не будет попран и земной закон. Помним ли мы это?

Обращение слободского духовенства заканчивалось такими словами: «Очернить или превознести можно любого человека человеческим лицеприятным судом, но есть еще суд Божий – истинный и нелицеприятный…» И вот, в начале февраля Павел Ахроменков выходит из заключения после процесса в связи с кражей автомобиля. Что же делает он в первую очередь? Опровергает своих ходатаев: пишет заявление в прокуратуру на нового настоятеля, чтобы привлечь его к «лицеприятному» суду за распродажу принадлежащего ему имущества ООО «Ритуал». Милиция заявленные факты не подтверждает, а о.Александру приходится публично оправдываться.

«Как отец Павел может винить меня в чем-то, если он за все это время в храме ни разу не был? – комментирует он ситуацию «Вятскому краю». – Приходу, наоборот, пришлось расплачиваться по его долгам. К нам приходили люди, которые внесли часть средств за памятник или оградку, но их так и не получили. Пришлось возвращать людям деньги из кассы прихода. Сейчас мы поставили кассовый аппарат, занимаемся ритуальными услугами от прихода Екатерининского кафедрального собора и всю бухгалтерию по этой части ведем по закону. За время служения отца Павла приход остался практически без жилья (сам отец Александр пока живет в помещении воскресной школы, рядом с храмом), без единого автомобиля. Из четырех автобусов три были записаны на отца Павла, а еще один, самый новый, принадлежавший приходу, он продал 9 октября за 38 тысяч рублей своему отцу. Правда, даже этих денег приход так и не дождался. Когда же новый настоятель решил посмотреть, кому и что должен храм, оказалось, что на приход была взята в Сбербанке и не возвращена ссуда в размере 180 тысяч рублей».

Всю эту историю мы вкратце передаем, как заметили читатели, не со слов о.Александра, а, что называется, «по открытым источникам». Батюшка счел неэтичным нам пересказывать все эти детали, но видно было, что в глубине души он до сих пор переживает.

Пастырь добрый

Итак, решением владыки на разоренное хозяйство кафедрального собора заступил отец Александр. Было ему в ту пору всего 25 лет… Мы поинтересовались у секретаря епархии священника Александра Балыбердина, почему выбор владыки пал именно на него. «Во-первых, он вятский, – ответил тот, – инициативный, в то же время послушный архиерею, грамотный, скромный, и при этом волевой. Теперь мы видим, что этот выбор оправдал себя. Отец Александр много трудится… Число прихожан в Слободском возросло. Потому что он занимается проповедью Слова Божия. А прежний занимался деньгами, они же его и сгубили, подведя под нарушение церковных канонов – он впал в татьбу…»

(Из разговора возле церковной лавки)

Е.Суворов: Может быть, действительно, нельзя совмещать бизнес и служение церковное, одно другое подавляет? И соблазны…

И.Иванов: Наверное, так бывает. Но посмотри: еще древние пустынники Фиваиды плели корзины на продажу. А монастыри искони обеспечивали себя и излишки продавали, хотя, конечно, и от пожертвований не отказывались. Как говорят, у монаха два крыла – труд и молитва.

Е.Суворов: Одно дело – труд, другое – бизнес и коммерция…

И.Иванов: Еще Спаситель сказал: где сокровище ваше, там и сердце ваше будет…

К словам секретаря епархии можно добавить, что, действительно, сегодня ситуация в Слободском на приходе радикально переменилась. Молодого иерея приняли и полюбили прихожане. Прекратилось соперничество приходов, исчезли скрытая подозрительность и вражда в среде духовенства, а вместе с этим и прихожане перестали бегать из храма в храм, ища для себя лучшего, а скорее, более «удобного» духовника. Затихли склоки, пересуды. Главное – воцарился мир.

Когда на втором году тяжба с прежним настоятелем закончилась, о. Александр, посчитав, что дело сделано, обратился к владыке с прошением о переводе на другой приход. Посчитал, что так будет лучше, другой настоятель начнет все с чистого листа. Узнав об этом, прихожане заволновались, отправили делегацию к митрополиту просить за своего молодого батюшку. Владыка обещал им, что менять ничего не намерен.

В кафедральном соборе владыка обновил весь клир, теперь здесь служат трое священников, что очень существенно – все молодые. Все с духовным образованием. Интересно, что даже в семьях у всех по трое детей, по две девочки и одному мальчику. То есть появилось то, что в миру называется командой. Некоторые прихожане «с опытом», особенно в первое время, поверить не могли, что между священниками нет конкуренции за прихожан, за «влияние» – нет-нет да и пускали какую-нибудь «достоверную» сплетню, узнав о которой, отцы только посмеивались.

– Все зависит от священника, – считает о.Александр Матвеев. – Прежде всего, сам пастырь должен быть примером и образцом для подражания. Как сказал Святейший Патриарх, каждый священник должен жить по своему приходу: как прихожане живут, так должен жить и он. Это в материальном плане. А в морально-нравственном отношении, на духовном уровне священник должен являться примером во всем. Как батюшка себя ведет, так и прихожане будут себя вести, потому что они все видят, все знают. Все тайное рано или поздно становится явным, и, в конечном итоге, если священник где-то поступил нечистоплотно, это потом больно ударит по нему самому, ну и, конечно, по авторитету Церкви в целом. Когда после нестроений у нас настал мир между священниками, то и люди переменились в лучшую сторону, стали более отзывчивыми. Конечно, кроме личного примера священнослужителей, Церковь должна привлекать людей хорошим богослужением, красивым пением, ароматным ладаном, прекрасной проповедью. Все нужно сделать для того, чтобы человек почувствовал в храме благодать и вернулся домой просветленным. Чтобы ему захотелось снова и снова пойти в храм… Но все-таки главное – священник должен быть настоящим отцом, всем помогать, приносить облегчение и никого не обижать. За десять лет священства я ни одного прихожанина не обидел. Надеюсь, что так.

– Батюшка, но ведь на каждом приходе есть люди с тяжелым характером, просто вздорные, которым все не нравится.

– Да, есть. И у меня был один такой алтарник, человек неуравновешенного характера. Но я всегда к нему со смирением относился, не ругал, не выговаривал. Ведь он уже пожилой, на пенсии, к тому же больной сахарным диабетом. Если он на что-то обижался, я молча его выслушивал, потом пытался ему все объяснить и в конце концов находил с ним общий язык. Нужно с терпимостью, с пониманием относиться к людям… Вот, например, проповедь в храме, дело нужное. Не все знают о праздниках, некоторые впервые пришли в храм в этот день. Но ведь дело в том, как проповедовать: можно кратко, по существу или же долго, растекаясь мыслями, мучить людей.

– Да уж, в церковной среде существует немало анекдотов о неумелых проповедниках…

– Я так часто поступаю: служба завершилась, даю отпуст, благословляю детей, после чего кладу крест на аналой, говорю: кто спешит (а ведь разные ситуации у всех, кому-то на работу надо и т.п.), может приложиться и идти с миром, а желающие оставайтесь на проповедь. Кстати, уходят те, кто действительно спешит, всего трое-четверо, остальные остаются.

Пример из жизни

Отца Александра перевели на служение в Слободской из поселка Восточный, что в Омутнинском районе. Здесь он прослужил шесть лет.

– Все произошло неожиданно для меня. Тогда я учился на первом курсе Духовного училища – вызывает владыка, так и так, из поселка Восточный просят прислать им священника. Пошутил: поселок отдаленный, будешь там сам себе архиерей. Я говорю: мне же всего 19 лет, хорошо бы служить священником при каком-то опытном наставнике. «Там благочинный отец Тихон (Меркушев), – сказал владыка, – он тебе поможет во всем». Очень важно, чтобы в начале священнического пути оказался человек, который будет искренне во всем помогать, ничего не требуя взамен. Это я теперь понимаю, потому что были у меня впоследствии и руководители, следуя советам которых я бы, несомненно, пришел к краху. Но у меня теперь есть бесценный опыт общения с настоящим духовником, которым и по сей день остается отец Тихон, – теперь он настоятель Великорецкого монастыря.

Когда я приехал в Восточный, прихожане приняли меня как родного. Видимо, сказался огромный авторитет о.Тихона: его там все очень любили, и это отношение местных верующих распространялось на всех, кто носит священнический крест. Стали называть меня «отцом», но относились как к сыну. Так и говорили: «отец наш, и сын наш» – имея в виду мой возраст. Я это понимал и старался в первый год особенно никуда не ходить, просто много служил, если не литургию, то молебны с акафистами, общался с прихожанами в храме, читал, писал иконы. При молитвенном доме был свой участок, но меня туда прихожане просто не пускали: «Батюшка, сиди, пиши иконы, на огороде мы сами все сделаем». Поначалу, конечно, идешь в подряснике по поселку – молодежь пальцем показывает. Но потом привыкли, все меня знали в лицо, молодой ли или пожилой, обязательно к тебе подойдут, поздороваются.

Вообще Восточный – поселок на 11 тысяч человек, с градообразующим предприятием. Ни одного деревянного дома, только 5 – 10-этажки. Очень тихий – в будний день все взрослые на заводе в трех километрах от поселка, дети в школе, и удивительная тишина стоит, спокойствие. Прежде здесь не было храма, общине под молитвенный дом передали детское кафе. А вскоре оно преобразилось в замечательный пятикупольный храм. Чудным образом все устроилось за один год.

А получилось так. Однажды я поехал познакомиться с директором местного градообразующего предприятия Александром Евгеньевичем Васильевым. Мы разговорились, и он начал выговаривать мне, что в поселке появились различные сектанты, они ведут активную деятельность, выступают в школах, вовлекают молодежь. Меня это сообщение очень расстроило: стал ему объяснять, что только-только у нас тут началась приходская жизнь, у православных она всегда строится вокруг храма, а у нас что? – детское кафе на храм не похоже. Как сюда люди будут ходить молиться, если раньше они здесь отдыхали, веселились и свадьбы справляли? Говорил все это, и так расчувствовался, что у меня сами собой потекли слезы. Увидя это, Александр Евгеньевич замолчал, очень тепло со мной попрощался, а на следующий день прислал бригаду строителей – 16 человек. И они за лето из заводских материалов переделали здание кафе под настоящий храм. А мы сами, вместе с о.Алексием Загуменовым, расписали храм, изготовили иконостас. Здание получилось большим – открыли при храме воскресную школу. Многие учителя в нее ходили. Трижды к нам приезжал владыка…

…О годах своего служения в п.Восточном о.Александр вспоминает с большой ностальгией. Дело, конечно, не в том, что там и материально благополучнее жила его семья, и духовная обстановка, и люди там были совсем иные – открытые, участливые. Просто первый приход, особенно, когда его поднимаешь с нуля, – он как первая любовь…

Путь к священству

Наверное, есть такие качества, которые воспитываться в будущем пастыре должны сызмальства. У о.Александра все начиналось, как это часто бывает, с любящей бабушки, у которой в деревне Калачиги провел Александр годы детства, она его и крестила. Там у них с дедом большой дом, хозяйство. Каждые летние каникулы он подрабатывал там помощником комбайнера, в сенокос – на тракторной косилке. Опять же – природа. Два года он учился там в школе. Дед в свое время был директором совхоза, человек очень ответственный. Бабушка не просто человек верующий, но, можно сказать, заменяла на всю округу священника – ездила за святой водой, советовала односельчанам, как все делать по-православному, Евангелие читала.

– И вот, Господь из-за большой любви к людям дал ей талант целительства, – рассказывает о.Александр. – Стала она костоправом: руки, ноги, позвоночник, голову вправляла. Разумеется, безо всякого колдовства, с молитвой. Может быть, это и сыграло свою роль в том, что, когда в Фалёнках (там мы с родителями жили) открыли храм, мы с сестрой сразу стали ходить туда. Сами, без родителей, которые хоть и веровали, но воцерковлены не были. Какого-то страха, который иногда бывает у детей перед порогом храма, у нас не возникло – храм-то наш переделали из Дома пионеров, в котором я раньше посещал фотокружок. Мне было интересно на богослужениях, и сестра – мы с ней погодки – видя это, поговорила со священником, чтоб меня приняли помогать при храме. И я с удовольствием стал алтарничать, петь на клиросе. На каникулах ездил в Раифский монастырь вместе с мамой – она у меня работала проводником на поезде Киров – Казань. Там познакомился с отцом Нифонтом (он был в сане схиигумена), который стал для меня тогда духовным наставником. Он мне очень нравился, мудрые советы давал. После школы я около года прожил в монастыре. Меня уже благословили носить подрясник, скуфью. Архимандрит Всеволод думал, что я останусь в монастыре. Но мне просто было интересно себя испытать. Я там пожил, все посмотрел, и все-таки решил поступать в Вятское Духовное училище. Ведь на Вятской земле живут все мои родственники и друзья. Здесь жила и моя будущая жена – лучшая подруга моей сестры, с которой мы дружили с детского садика. Как только я вернулся домой и поступил в училище, мы с ней обвенчались.

У супруги были, конечно, свои профессиональные виды, но звание матушки, жены священника, обязывает. В результате после окончания педагогического института по специальности юриста она заочно закончила и Духовное училище по классу регентов. Теперь возглавляет в Екатерининском соборе архиерейский хор.

Таковы несложные вехи жизненного пути современного молодого священника – совсем не уникальные, а в чем-то даже очень типичные. Необычно (и то относительно), может быть, было только рукоположение о.Александра:

– Так получилось, что, едва я поступил в Духовное училище, у владыки Хрисанфа появилась необходимость в диаконе. Ректор предложил мою кандидатуру: женат, имеет музыкальное образование, знает богослужение. Еще в пятницу владыка испытывал меня, а в субботу я пошел на исповедь, и меня рукоположили в дьяконы. Произошло это так внезапно, что я не успел даже родителей предупредить, и сам еще долго не мог осознать, что я – священнослужитель. А через пять месяцев меня рукоположили во священника и направили в поселок Восточный. И пришлось мне заочно заканчивать Духовное училище, а потом и семинарию. Что было дальше – вы знаете…

Главное дело

«Идите, научите все народы…» Наверное, не случайно эти слова Спасителя, обращенные к ученикам, во все времена были важнейшим критерием отношения к священнику – несет ли и как несет он слово Божие – слово любви и веры?

Приехав в Слободской, о.Александр сразу озаботился тем, как открыть при соборе детскую и взрослую воскресные школы. Но подходящего помещения при храме не было. А почему бы не проводить занятия в помещениях общеобразовательной школы? Наверное, только приехавшему в город из отдаленного поселка, где все знают священника в лицо и здороваются на улице, могла в голову прийти такая мысль. Отправился к директору близрасположенной школы. Она замялась: напишите заявление в городской отдел образования. Написал. Оттуда посоветовали обратиться к мэру. Обратился. От мэра, с которым у нового настоятеля сложились в общем-то хорошие отношения, не поступало ответа – ни да ни нет. А занятия тем временем начались. Сейчас уже и многие учителя занимаются в воскресной школе, сами проводят занятия по православной культуре среди своих учеников. Некоторые через это пришли в церковь.

– Особое попечение у нас о детях из интерната. Он сегодня переполнен, в основном это сироты при живых родителях, – вздыхает о.Александр. – К нам они приходят целыми классами.

– Наверное, это сложные дети?

– Не сказал бы. Обычные дети, в чем-то даже лучше, чем дети из семей. Страдая от безотцовщины, они приходят в храм, ища себе покров и защиту Отца Небесного, и мы всячески стараемся их в этом поддерживать. Для детей самое главное – участие в богослужениях, в церковной жизни. Они имеют свободный доступ в алтарь – благословение у батюшки возьмут и могут там стоять, молиться. Если есть возможность, надевают стихарь и помогают. Иногда человек по пятнадцать оказывается в алтаре – по очереди кто кадило подает, кто свечку.

– Помните, батюшка, вы говорили о том, что в начале возрождения храма в п.Восточном у вас был разговор с директором о сектантах. Там их удалось вытеснить – ясно, что они паразитировали на духовном голоде людей. А как обстоит дело в Слободском?

– Экзотики у нас особой тут нет, те же иеговисты и адвентисты седьмого дня, что и везде. Специально за ними не ходим, но город-то маленький, пересекаемся. На улице остановишься – поговоришь, потом книжку какую-нибудь дашь, потом пригласишь обсудить ее… Они тебя цитатами из Библии засыпают, а ты пытаешься до сердца достучаться.

– Не жалко сил на них? Ведь со многими говори не говори, они все свое гнут.

– Верно, с некоторыми говоришь о Кресте, о Жертве за всех людей, о Символе веры – вроде слушают, даже кивают, но только останавливаешься – они опять, точно не слышали тебя. И так несколько раз. Это тяжело. Но бывают ситуации, когда понимаешь, что силы потрачены не зря. Как-то к нам пришла одна женщина-баптистка – она серьезно заболела, и ее православная мама посоветовала: «Сходи в храм к священнику, исповедуйся, причастись, и у тебя все пройдет». Придя ко мне, она, прежде всего, заявила, что Новый Завет знает наизусть. И действительно, могла главами цитировать. Исповедовалась. И тут же обнаружила: после исповеди весь Новый Завет из головы вылетел, напрочь, до последней строчки позабыла. Пошла домой и стала снова читать Евангелие – и тут у нее словно другие глаза открылись: стала понимать его совершенно иначе. Стала видеть то, чего раньше вообще не замечала, не понимала.

(Из разговора в машине, на обратном пути)

Е.Суворов: Как думаешь, что с ней случилось?

И.Иванов: Не знаю. Думаю, это тайна Божия. Но это не так просто, а чтобы мы восприняли для себя какой-то урок Свыше. Например, такой: женщина открыла сердце Богу, и Он показал ей, и нам тоже, что главное – не «взять», а «удостоиться».

Е.Суворов: Ты заметил, как откровенно и просто разговаривал с нами о.Александр? Мы ведь только спрашивали, а ощущение – точно после хорошей исповеди: на душе легко и радостно.

И.Иванов: Точно. За что я и люблю эти поездки…

* * *

На прощание отец настоятель показал нам главные святыни храма. У одного из образов, лежащего на аналое, мы особенно задержались. Это была удивительной красоты икона Божией Матери в киоте, с медальонами и золотыми кольцами под стеклом, как видно, пожертвованными за какие-то чудотворения. Оба мы приложились к образу и спросили, как он называется. «В скорбях и печалях Утешение», – ответил отец Александр и улыбнулся.

Игорь ИВАНОВ
Евгений СУВОРОВ
Фото И.Иванова

назад

вперед