ВЗГЛЯД
ПАУТИНА
«Безжалостные слова»Уважаемые сотрудники редакции православной газеты «Вера»-«Эском»!
|
Обращается к вам дочь митрофорного протоиерея Василия Чугунова. 26 мая все мы: его близкие, родные, духовные дети, прихожане православных храмов – поминали усопшего в первую годовщину его смерти. На могиле отца Василия на Горбачёвском кладбище, около храма св. Лазаря, была отслужена панихида. За скромной трапезой вспоминали дорогого усопшего, его долгий жизненный путь, многотрудный подвиг служения на благо Церкви.
Тогда мы не знали, даже не могли предположить, какие нам предстоят испытания и скорби. В заботах и делах последнего трудного для нас года забыли мы о том, что враг рода человеческого не дремлет, плетет паутины лжи, зла и ненависти.
В последнем номере газеты «Благовестник» Вологодского епархиального управления № 4-6 за 2007 год напечатаны воспоминания Константина Васильева, в которых он, описывая события жизни Вологодской епархии и кафедрального собора г.Вологды последних 40 лет, безжалостные, жестокие и лживые слова адресует покойному о. Василию Чугунову.
Жизненный путь о. Василия Чугунова был многотруден. После окончания с золотой медалью средней школы в родной Тотьме он поступает на учёбу в Московский государственный университет, на химический факультет. Год окончания университета студентом Василием Чугуновым – последний мирный год для нашего Отечества. В зачётной книжке В.Чугунова стоит дата последнего экзамена– 26 июня 1941 года. Вскоре распределение – инженером на Сталиногорский химический комбинат № 100 (сейчас г. Новомосковск Тульской области). Но германские войска лавиной надвигались на Москву. Папа был оставлен в Москве и включён в особый отряд, поддерживавший порядок на улицах осаждённой столицы. В 1943 году В.Чугунова направляют на восстановление производства на Сталиногорском комбинате. Там ему доверили руководство газогенераторным цехом. Но случилось несчастье, произошла техническая авария – взорвался один из компрессоров. Тяжёлая травма ноги, длительное лечение, инвалидность. Мемуарист К.Васильев для всех этих событий находит такие эпитеты по отношению к папе – «хромой, хромоногий, человек второго сорта». А про повреждение ноги пишет, что якобы в детстве на него скатились брёвна из дровяного штабеля.
Папа возвращается в Москву. Ещё в годы учёбы в университете он посещал Богоявленский собор в Елохове, возник круг близких по взглядам людей. Это повлияло на его решение стать священником. По рекомендации владыки Иустина осенью 1947 года был принят в Московскую Духовную семинарию. По окончании обучения, 8 октября 1955 года, был рукоположен владыкой Гавриилом во священника, а затем получил богословское образование в Московской Духовной академии. Познакомился в Москве с моей мамой Игнатьевой Ниной Федоровной, женился на ней и был распределён в г.Белозерск, служил в Богоявленском храме, но недолго. Следующим местом духовного служения о.Василия была Устюжна. Вскоре его переводят в Вологду, в Богородице -Рождественский кафедральный собор. Воспоминания о.Василия о тех многотрудных временах для Русской Православной Церкви были в разное время опубликованы в газете «Вера». В Вологде он прослужил 50 лет в разных храмах, был благочинным, настоятелем Лазаревской церкви, открывал приходы. При его непосредственном участии возобновлена служба в 18 храмах Вологодской епархии.
Отец Василий Чугунов писал статьи и воспоминания в газету «Вера» и никогда никого не обливал грязью, искал во всём только хорошее, светлое, духовное. Светлая ему память. В своих нечистых мемуарах К.Васильев называет моего отца брюхопоклонником, и это также ложь и оскорбление. Папу всегда приглашали в гости его духовные дети и угощали, но ведь он приходил в их дома по просьбе для наставления, духовной беседы, помощи и поддержки. Приглашение в дом священника – это обязанность каждого добропорядочного христианина. А угощение – это исконная черта нашего великодушного и хлебосольного русского народа. И что в этом плохого, если его любили верующие, были рады общаться с ним, получать от встреч с ним духовную радость и надежду?
Что до обвинений в незаконном совершении треб в пределах Вологодской епархии, то они просто смехотворны. Отец Василий в те годы окормлял православную паству на совершенно законных основаниях. Этому подтверждение документ из канцелярии архиепископа Вологодского и Череповецкого следующего содержания:
«Выдано настоящее удостоверение священнику Чугунову Василию Васильевичу в том, что ему разрешается и рекомендуется для удовлетворения религиозных нужд верующего православного населения посещать деревни, посёлки, порты и все населённые пункты Устюженского района в полном соответствии с правами, предоставленными гражданам Советского Союза основными законами Конституции». Документ имеет угловой штамп, дату, исходящий номер, оригинальные подписи епископа и секретаря, оригинальную круглую печать.
В отношении обвинений в сотрудничестве о.Василия Чугунова с богоборческой властью, с «господами», по выражению К.Васильева, со всей ответственностью заявляю, что это ложь. Впрочем, если К.Васильев будет упорствовать в своей лжи, то ему будет предоставлена возможность доказывать это публично, в соответствии с Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами Российской Федерации.
Отдельные словесные непотребства в мемуарах К.Васильева касаются других людей. Про епископа Павла Васильев говорит полупрозрачными намёками на непристойные греховные увлечения. Все плохое, что сказал К.Васильев про других, – это сказано им в суд и осуждение себя самого.
Надеемся на защиту доброго имени о. Василия Чугунова от всех знавших его добрых и искренних людей.
Вера Васильевна ФЁДОРОВА
Поучиться уважению
И покойный ныне протоиерей Василий Чугунов, и протоиерей Константин Васильев (автор мемуаров) начали своё служение в Вологодской епархии в непростое, трагическое время, отголоски которого сказываются поныне... «Отец Василий Чугунов писал статьи и воспоминания в газету «Вера» и никогда никого не обливал грязью, искал во всём только хорошее, светлое, духовное», – пишет его дочь В.В.Фёдорова. И эти слова являются ключевыми для характеристики его личности. Наш христианский долг – восстановить по отношению к нему справедливость.
Некоторое время назад наши отношения с Вологодским епархиальным управлением неожиданно испортились. Это было тем более удивительно, что прежде они много лет носили самый доброжелательный характер. В одном из писем отец Василий пояснил, что инициатором случившегося следует считать не владыку Максимилиана, а настоятеля кафедрального собора Вологды отца Константина.
И это было всё, что батюшка в частном письме, несмотря на самые доверительные отношения между нами, позволил себе сказать о своём давнем недоброжелателе.
Теперь сравним с тем, что написал в «Благовестнике» о.Константин об о.Василии: «...Наконец, он приехал, хромоногий, самодовольный, много заработал. Всегда говорил, что ногу ему повредили в партизанах. А мне его односельчане говорили, что он маленьким лазал по штабелям брёвен, и одно бревно упало и сломило его колено. Этот факт наложил отпечаток на его психику. Но это и понятно, ведь он “второго сорта”. Поэтому он по немощи человеческой завидовал и недоброжелательствовал. Прежде всего скрывал свою злобу в лукавстве, как искру огня в пепле. Он любил поесть за чужой счёт. Приезжая из Троице-Сергиевой лавры, он рассказывал, чем его угощали. До настоящего пафоса он поднимался лишь тогда, когда говорил о еде, говорил прямо со сладострастием. Процесс пищеварения был для него важнее всяких рассуждений. Он был брюхопоклонник».
Ногу о.Василий повредил не в детстве и не в «партизанах». Травма была получена на заводе, и этого батюшка не скрывал. Он действительно сильно переживал в последние годы, что слепнет (трудно было читать), а вот на хромоту не жаловался никогда. О том, что он «второго сорта», не догадывался совершенно, наоборот, очень радостно, живо на всё реагировал, писал чудные воспоминания о владыке Гаврииле, архиепископе Мелхиседеке, архиепископе Иннокентии, отце Владимире Жохове и других знакомых архипастырях и священниках. Переписывался не только со мной, но и со множеством людей, выражая живой интерес и к жизни Церкви, и к каким-то научным открытиям. Вообще жизнь для него была источником не только горестей, но и множества радостей, ниспосланных Богом. Он увлекал этим счастливым мироощущением всех собеседников, каждое письмо, которое приходило от него, было маленьким праздником. «Поесть за чужой счёт»... Вспоминается, как он незадолго до смерти, будучи уже совершенно слепым, имея самые скромные средства к существованию, прислал моим детям к празднику коробку конфет. Это было так трогательно. Он был из тех, кто отдаёт, а не берёт.
«Он по немощи человеческой завидовал», – пишет о.Константин. И сам же отмечает: «Один Чугунов вольготно жил, объедет епархию, соберёт за требы и вольничает». Спрашивается, чему тогда ему было завидовать? И вообще, кто кому завидовал?
О совершении треб о.Василием мемуарист пишет так: «Я полагаю, что ему это указывали делать его “господа”, чтобы кто-нибудь соблазнился из священников и совершил требу на дому. А в таком случае священника лишали регистрации». Здесь прямой намёк на сотрудничество с «органами». Насколько справедливо это обвинение? В своём письме дочь отца Василия, Вера Чугунова, привела текст распоряжения архиерея, велевшего батюшке окормлять Устюженский район. То есть требы там совершались по воле архиерея, а не «господ».
А вот ещё одно обвинение: «Уполномоченный категорически отказывал мне в регистрации и предлагал через секретаря епархии прот. Геннадия Яблонского назначить настоятелем Чугунова. Владыка Мефодий ответил: “Я не желаю иметь хромоногого настоятеля”».
Речь идёт о настоятельстве в кафедральном соборе Вологды. Чтобы понять, о чём идёт речь, нужно раздвинуть временные рамки этой истории.
В 1968 году вологодские власти решили закрыть и уничтожить кафедральный Богородский собор Вологды. Дело было решённым, когда владыка Мефодий назначил временным управляющим храма отца Василия. При этом напутствовал: «Вы самый подходящий кандидат для закрытия Богородицкого кафедрального собора, чего давно желает общественность Вологды, потому что он находится в нежелательном месте. Вы единственный вологжанин среди клириков собора, ваш авторитет велик, вас послушают».
Когда отец Василий отказался, он услышал:
– Запрещу в служении, сниму крест! Вы поймите, отец Василий, время теперь такое, десятками закрываются церкви и монастыри... Пришлось закрыть Прокопьевский кафедральный собор в Великом Устюге. Почему Вологда должна быть исключением? Берите настоятельство и исполняйте поручение!
– Владыка, – спросил отец Василий, – а если я сумею отстоять кафедральный собор?
Архиерей ответил:
– Дай Бог, но думаю, что это сделать невозможно.
Оказалось, что возможно. Удалось даже уполномоченного по делам религий Матасова уломать выступить в защиту храма. Возможно, здесь сыграло свою роль мнение редактора журнала «Наука и религия» Алексея Ивановича Иванова, которого батюшка уговорил помочь ему, но была и другая причина. Отец Василий умел ладить с людьми, потому что любил и уважал их. Так что не удивительно, что и суровый Матасов дрогнул и проникся уважением к нему. У батюшки не было никаких иллюзий относительно этого атеиста, по роду деятельности бывшего гонителем Церкви. Но отец Василий не мог отказать Матасову в личной порядочности и навсегда сохранил благодарность за помощь в деле спасения кафедрального собора.
Матасову, должно быть, казалось по-человечески естественным, что владыка должен в ответ испытывать те же чувства к о.Василию. Но епархиальная жизнь – сложная вещь. В качестве реального настоятеля кафедрального собора, то есть второго или третьего человека в епархии, кандидатура отца Василия не рассматривалась с самого начала. Ему должны были достаться тернии («закрыл собор»), а не лавры. Впрочем, без терний действительно не обошлось, только другого рода. Вспоминает дочь батюшки, Вера Васильевна Фёдорова:
«В 1975 году наша семья распалась. Точнее, была разрушена под прямым влиянием извне. На нас, детей, оказывали давление через школу, где мы учились. Наша мама, педагог по образованию, не могла трудоустроиться в системе народного образования. При этом очень активно работала в классном родительском комитете. Постоянные настойчивые беседы, коммунистическая и атеистическая пропаганда сопровождались обещаниями помощи в дальнейшем, после того как мы с мамой покинем отца-священника. Вероятно, были и меры психологического воздействия. Семья распалась, вскоре мы выехали на постоянное место жительства в г.Волжский Волгоградской области. Отец остался один, но он не пал духом, как на то рассчитывали. Все свои силы он отдавал делу служения Русской Православной Церкви, православным людям. А наша мама вскоре умерла из-за перенесённых горестей и лишений».
Лавры, уж если о них говорить, достались другим. Спустя время настоятелем собора, в спасении которого принимал участие о.Василий Чугунов, стал о.Константин Васильев – и вот уже четвертый десяток лет служит в нём.
Мы можем только догадываться, в чём причина хульных слов в адрес отца Василия в опубликованных «Благовестником» мемуарах. Нам казалось, что никогда не возникнет нужды в том, чтобы защищать его доброе имя. Ведь два года назад в том же самом издании напечатано было черным по белому:
«Протоиерей Валерий Бурков, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы «на Козлене», благочинный Вологодского округа, с уважением и признательностью отзывается об отце Василии Чугунове:
“Отец Василий уже несколько лет при нашем храме, его дисциплинированность, аккуратность, смирение – достойный пример для молодых священников. Бывает – непогода, дождь, темно, скользко. А у него столько желания быть в церкви, служить Богу. Посмотришь: и как он только идёт? Из последних сил! Возраст батюшки, конечно, почтенный – 86 лет. Но у него ясный ум и хорошая память. И по сей день это интересный собеседник, многое может рассказать из истории нашей епархии, об учёбе в Московских Духовных школах. Его возраст не отражается на молитвенном предстоянии у престола Божия. А бодрость батюшки порой удивляет, так звучно и молодо он произносит возгласы! Внешне человек стар, но внутренней, духовной старости нет. Об этом я иногда думаю, когда вижу отца Василия с его палочкой у престола в алтаре нашего храма”».
«Мои воспоминания» о.Константина Васильева поражают каким-то тяжёлым духом. Детальные подробности материальной составляющей жизни протоиерея в них перемежаются с уничижающими характеристиками многих людей. Например, досталось архиепископу Павлу (Голышеву), которого мемуарист испачкал более чем основательно, толком не понять за что. А об архиепископе Михаиле (Мудьюгине) сказано следующее: «Владыка позволял себе легко идти на компромисс с моралью, нравственностью и совестью». «Откуда такое отношение к людям?» – это один из главных вопросов при чтении воспоминаний.
С тем же Матасовым, казалось бы, всё понятно. Коммунист и прочее, отчего не бросить камень? «А это сущий дьявол, злющий, ненавидящий всё святое... – вспоминает о нём отец Константин. – Надо было видеть глаза этого человека. Это был сущий зверь».
Но вот какое дело. В своё время Матасов, мнение которого для епархиальной жизни было решающим, совсем иначе отзывался в документах для внутреннего пользования об отце Константине. В отчёте за 1970 год он пишет удивительные для гонителя слова: «Среди них (священников. – В.Г.) есть такие, которые к службе относятся старательно, с вдохновением и полной убежденностью в вере. Такими являются настоятель Богородской церкви, протоиерей, кандидат богословия Константин Васильев...»
Или вот, эпизод в мемуарах отца Константина просто поразительный:
«Поезд Москва – Воркута, все заходят узкоглазые. Заходит в моё купе молодая узкоглазая женщина с изобилием телесных форм, взяв за руку трёхлетнего ребёнка. И, к моему удивлению, лезет на вторую полку...» Отец Константин, разумеется, сразу её раскусил и выскочил из купе, поясняя: «У этой дамочки наверняка уже и синяки поставлены, и со второй полки может с ребёнком спрыгнуть. А в Вологде меня уже выведут в наручниках как насильника... Больше я никуда один не ездил».
На самом деле трудно вообразить, как может женщина, страдающая «изобилием телесных форм», прыгнуть по заданию КГБ с верхней полки, держа трёхлетнего ребёнка в руках. Зато легко можно представить, как вёл бы себя в этой ситуации отец Василий Чугунов. Для начала уступил бы женщине с ребёнком нижнюю полку, не придав значения её «узкоглазости». Малышу дал бы конфету, мать расспросил о жизни. И, по простоте душевной, прекрасно провёл бы время до Вологды... Заповедь «Любите друг друга» он имел обыкновение понимать буквально.
Обращаемся к владыке Вологодскому Максимилиану с просьбой восстановить справедливость в отношении покойного пастыря. Отец Василий Чугунов половину столетия честно служил Богу и Церкви. Светлая ему память.
Владимир ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
