НАУКА И ХРИСТИАНСТВО

БОЛЬШАЯ ЗАКРЫТАЯ ДВЕРЬ

В прошлом номере наша газета уже рассказывала о реакции интеллигенции на письмо 10 академиков РАН Президенту России, в котором они во главе с В.Гинзбургом восстали против «клерикализации» школы (Сильному всё во благо, Вера», № 545). В целом наша общественность восприняла письмо так: а чего ещё ждать от престарелых учёных, выросших в советское время? Атеизм у них в крови... Оценка скоропалительная и несправедливая по отношению к нашей науке. Ведь те 10 академиков представляют отнюдь не всё старшее поколение учёных. За комментарием мы обратились к доктору физико-математических наук, профессору Владимиру Георгиевичу КРЕЧЕТУ. Ему 70 лет, первую диссертацию он защитил ещё в 1968 году, а ныне продолжает активную научную работу в области теории гравитации и космологии. При этом преподаёт на кафедре теоретической физики в Ярославском педагогическом университете, то есть и в школе он человек не чужой.

О незримой физике

– Владимир Георгиевич, в письме Гинзбурга – Алфёрова говорится: «Все достижения современной мировой науки базируются на материалистическом видении мира. Ничего иного в современной науке просто нет... Мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования “материалистическое видение мира”, подменить знания, накопленные наукой, верой».

– Ну, я думаю, тут какое-то недоразумение. Насколько знаю, в основах православной культуры, раскритикованных моими коллегами, нет никакого противопоставления веры и науки. Авторы письма не совсем разобрались в ситуации. Кроме того, в одну кучу они свалили «научное знание» и «материалистическое видение мира», под которым явно понимается диалектический материализм. То есть науку смешали с идеологией.

Лично я не стал бы так уж дерзко превозносить объективность науки над религиозным познанием. Наука отпочковалась от религии сравнительно недавно, всего несколько столетий назад, так что в науке много от религии и наоборот – опыт веры как-то можно выразить в научных категориях. Любой непредвзятый учёный должен признать, что религиозный опыт не выдумка, а имеет свою реальность или сверхреальность, о которой свидетельствуют достойные, умные, часто весьма образованные люди. Можно собрать множество таких свидетельств – и это уже будет статистика, то есть объективный научный факт. Религиозные откровения, скажем явления Божией Матери, в чём-то даже более предметны, чем нынешняя математическая физика. Эти откровения подтверждаются не только множеством косвенных фактов, но зафиксированы очевидцами. Чему могут позавидовать многие физические теории, которые строятся исключительно на косвенных фактах и при этом считаются непреложными. Честно говоря, современная физика давно уже имеет дело не с предметными феноменами, которые можно пощупать руками или описать с помощью приборов, а с ноуменами – умозрительными моделями реальности. И стоит ли нам, учёным, это наше умозрительство ставить выше духозрительства людей верующих?

– Однажды с большим интересом я смотрел программу Гордона на телеканале НТВ. Там вы говорили о метафизике...

– Да, Гордон пригласил нас тогда вместе с доктором физико-математических наук Владимировым. Мы как бы подводили итог развитию фундаментальной физики ХХ века и пришли к единому мнению, что она вступила в ту область, которую философ Кант чётко определял за метафизикой. То есть что получилось? Физика как наука выделилась из греческой метафизики, потом прошла путь феноменологии и опять вторглась в область метафизики. Ведь очень многие основополагающие понятия физики стали ноуменальными, то есть не поддающимися чувственному созерцанию. Возникновение, развитие и само существование пространства-времени, как теперь видно, обусловлены метафизическими реальностями. Например, такой объект в теории Эйнштейна, как риманово искривлённое пространство. Оно только мысленное пространство, оно не наблюдаемо непосредственно. Или, допустим, скалярная кривизна этого пространства, которая является плотностью гравитационного действия. Тоже ненаблюдаемая величина, чисто метафизический объект.

Или ещё пример – пси-функция, важнейший постулат современной квантовой физики. Это такое волновое информационное поле, которым определяется вероятность состояния квантовых объектов – частиц, атомов. Грубо говоря, пси-функция управляет «первокирпичиками» материи. Мы знаем о её существовании, но доказать реальное её присутствие в нашем материальном мире не можем – это не подвластно приборам. Такая вот метафизика.

Начало и конец

– Меня что удивляет, – поделился я сомнением с учёным. – Квантовая физика ещё в 20-е годы прошлого века перевернула научную картину мира. С той поры прошло почти 100 лет, а в наших школах даётся всё тот же материал, что был в XIX веке.

– Почему «почти»? – вскинул брови Владимир Георгиевич. – Квантовая механика появилась в 1900 году, когда Макс Планк ввёл фундаментальную физическую постоянную – постоянную Планка, без которой сейчас невозможно описание свойств атомов, молекул и других квантовых систем. Так что столетний юбилей новой физической картины мира мы уже давно миновали. Что касается школ, то они под властью дарвинизма – мировоззрения, которое не терпит рядом с собой ничего иного. Кроме того, есть ещё одна объективная вещь. В школах в основном изучают физику больших объектов, для чего вполне достаточно знаний классической физики – то есть того, что знали в XIX веке. А квантовая физика, микромир – для специалистов.

– Но, основываясь на классической, механистической физике, школьное образование даёт детям и соответствующую картину мира. Например, что вселенная произошла сама собой, этаким механическим путём...

– А вот это уже неправильно. Если рассматривать возникновение вселенной на уровне элементарных частиц, то ясно же, что она возникала не по классическим законам, а по законам квантовой физики. И если был квантовый скачок, то происходило это согласно той информации, которая заключалась в пси-функции вселенной. А это уже другая картина возникновения вселенной! Она, кстати, очень напоминает библейскую. В Библии говорится: «В начале было Слово». В нашем же случае: «Вначале была пси-функция». В принципе пси-функция это тоже «слово», поскольку содержит в себе информацию.

Процесс образования вселенной физики сейчас описывают так: «из Ничего – во Время». И это также поразительно перекликается с богословскими воззрениями. Не случайно известный наш физик-теоретик, учёный секретарь Института космических исследований РАН Александр Захаров любил цитировать апостола Павла об обличении вещей невидимых: «Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4, 18). Или: «Верою познаём, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11, 3).

– А есть такие же библейские аналогии с концом вселенной? Что говорит космология?

– Современная физика рассматривает три варианта будущего вселенной. Первый – это бесконечное расширение, в результате которого через сто миллиардов лет звёзды остынут, всё погаснет, наступит тепловая смерть. Материя останется, но все атомы будут находиться в одном состоянии и на огромном расстоянии друг от друга. Второй вариант: если наша вселенная замкнутая, а не бесконечная, то расширение в заключительной своей фазе сменится сжатием и опять произойдёт коллапс – огненная смерть. Вселенная перейдёт в квантовое состояние, «забудет» своё прошлое, и начнётся новое расширение. А третий вариант – он апокалипсический.

– Да уж! А два предыдущих – разве не апокалипсис?

– Ну, там мы имеем дело со смертью вселенной «от старости», эта смерть не катастрофична. Тем более что она отдалена от нас во времени. Сейчас, правда, сроки значительно приблизились.

– Почему?

– Несколько лет назад физики попытались измерить космологические параметры нашей вселенной – расстояния между галактиками, плотность материи во вселенной, темпы её расширения и так далее. И пришли к поразительным фактам, которые перевернули всю космологию. Оказалось, что расширение нашей вселенной происходит ускоренно, а не замедленно, как считали раньше. И причиной этого является особая материя, которую назвали тёмной материей. Почему «тёмной»? А потому что она совершенно невидима, необнаружима – она никак не взаимодействует с нашими приборами. Это к слову о метафизичности современной космологии: материи нет, но она есть! Между тем эта тёмная материя обладает антигравитационными свойствами, с помощью которых она расталкивает пространство вселенной между галактиками. Причём сила расталкивания тем больше, чем больше расстояние между объектами, – то есть происходит как бы притяжение наоборот. Когда вселенная была маленькая, эта сила слабо воздействовала. Но настал момент, и влияние энергии тёмной материи стало доминантным, превалирующим над силами сжатия. По массе (а по теории Эйнштейна каждая энергия имеет массу: E=mc2) эта энергия составляет 70 процентов от всей массы вселенной.

– Тёмная материя есть и в нашей Солнечной системе?

– Она равномерно распределена по космосу, поэтому подавляющая её часть приходится на межзвёздное пространство, так что в нашей Солнечной системе её – лишь мизерный кусочек. Но что показательно: 90 процентов гравитационного влияния на наше Солнце исходит именно от этого «кусочка». И всего 10 процентов приходится на гравитацию окружающих звёзд, что влияют на орбиту Солнца. Представляете, сколь «сильна» эта материя? Если измерить массу самой тёмной материи (не путать с массой её энергии), то получится, что во вселенной её в 6 раз больше, чем видимой материи – то есть всех звёзд, планет, космической пыли. И эта подавляющая сила своим антипритяжением в каждую секунду ускоряет и ускоряет звёздные системы и галактики, разлетающиеся друг от друга в разные стороны. Так что время существования вселенной стремительно уменьшается

– А в чём апокалипсис? В том, что вселенная умрёт не через сто миллиардов лет, а намного раньше?

– В том, что она как раз не «умрёт», а как бы... лопнет. Дайте-ка ваш блокнот, я покажу формулу... Понимаете, есть такое подозрение, что тёмная материя обладает фантомными свойствами – это когда энергия плюс давление становятся меньше нуля. В таком случае ускоренное расширение сменится сверхбыстрым, то есть она будет расширяться по следующему закону... Так, радиус вселенной, пишем: R нулевое делим на единицу минус t, делённую на t конечное... Видите, когда t (время) увеличивается, то дробь уменьшается, и когда t сравняется c t конечным, то единица минус единица будет ноль, и R, делённая на ноль, даст бесконечность. То есть за конечное время радиус вселенной станет бесконечным. А также и скорость расширения станет бесконечной – заметьте! – за конечное время. Что это значит? По теории упругости бесконечная скорость деформации эквивалентна, как бы это сказать... трещине. То есть пространство попросту треснет или порвётся как лист бумаги.

– А что станет с Землёй?

– Это будет зависеть от того, как далеко от нас произойдёт «трещина». От неё по космосу разлетятся гравитационные волны огромной амплитуды, до Земли они обязательно докатятся и деформируют земную кору, что приведёт к извержению вулканов, землетрясений и так далее. Произойдёт примерно то, что и описано в Апокалипсисе.

– И что будет потом?

– На этот счёт у меня есть одна теория. Современная «космология мембраны» утверждает (и для этого есть все основания), что наша вселенная – это всего лишь одна поверхность многомерной мембраны. Мы со своими тремя измерениями живём на одной стороне многомерного мира, а чем является другая сторона – никто не знает. Может, это ангельский мир или что-то другое, гадать не будем. Так вот, если по описанному выше сценарию сверхбыстрого расширения вселенной в пространстве образуется трещина, то произойдёт переход нашего мира на другую поверхность мембраны. Как в Апокалипсисе: разверзлись небеса, и увидел я новое небо и новую землю.

Так что научный сценарий, основанный на математическом моделировании, не противоречит религиозному откровению.

Чудо в клетке

– Интересно, что когда речь заходит о микро- и макромире, то возникает что-то близкое к религиозному чувству! А посерёдке – в мире, который мы наблюдаем не через микроскоп или телескоп, а своими глазами, – проще верить в другое. Тот же дарвинизм – он ведь так убедителен...

– Конечно! Если отбросить в сторону «пограничные» вопросы – с чего началась материя и к чему она движется, – то мир можно очень просто объяснить: всего лишь наблюдай природу и делай обобщения. Животные кушают друг друга? Кушают! Значит, существует естественный отбор. А по сему и весь мир возник по такому селекционному принципу: атомы случайно сложились в живую клетку, затем клетки стали приспосабливаться, выживая за счёт превосходства одних над другими, складываться в более сложный организм и так далее вплоть до саблезубых тигров и человека – «самого приспособленного хищника».

– А что, логика тут есть.

– Конечно! Но логика – это не наука, она лишь её служанка. В основе же научного знания должен лежать факт. Да, львы поедают слабых антилоп, тем самым производя естественный отбор в антилопьем стаде – это научный факт. Далее, с помощью логики, мы можем допустить, что нечто подобное происходит и с другими животными, находящимися в сходных условиях. И всё – стоп! Дальнейшие аналогии будут не научны. Был ли естественный отбор у микроорганизмов? Каким образом зародилась жизнь? Если хотите узнать, берите эти микроорганизмы, берите жизнь – смотрите, ищите факты. И забудьте вы про львов и антилоп!

– Но микробиологи, генетики сейчас как раз этим и занимаются...

– И обнаруживают удивительные факты, которые в дарвинизм никак не укладываются. Вы знаете, как устроен первокирпичик биологической жизни – простейшая клетка? Она столь сложна и внутренне органична, что вероятность её «самовозникновения» просто не укладывается в допустимые математические величины!

Представьте себе огромную фабрику с конвейерной сборкой, которая по строению не уступит какой-нибудь самолётостроительной фирме. По этой фабрике снуют миллионы «рабочих» в виде РНК, снимают программу с ДНК и на основе поступающих команд строят белковые цепи. И это мельтешение происходит совершенно осмысленным образом! Я, конечно, упростил, на самом-то деле всё ещё удивительней... Дайте-ка ещё раз блокнотик, я вам нарисую...

Вот цепочка шариков – это аминокислоты, из которых в живой клетке безостановочно конструируются молекулы белка. Обычно, чтобы создать одну молекулу белка, нужно составить вместе сто молекул аминокислот и соединить их пептидными связями. Задача не только сложная, но, на первый взгляд, даже невыполнимая! Дело в том, что внутри этих шариков (молекул аминокислот) атомы находятся в естественном для них состоянии тепловых колебаний. Причём амплитуда колебаний столь большая, что перекрывает собой промежуток между молекулами. А ведь в этом промежутке, размер которого пульсирует, нужно построить пептидную связь.

Это можно сравнить с пьяным человеком, который подошёл к двери квартиры и, шатаясь в разные стороны, пытается ключом попасть в замочную скважину. При этом амплитуда колебаний пьяницы больше, чем размер двери, – он даже в дверь не попадает, не то что в маленькую замочную скважину. Представляете? Вероятность такого попадания фантастична: десять в минус там какой-то двадцатой степени. Пьяница-то наш всё-таки разумное существо, у него есть глаза и остатки сознания, чтобы прицелиться. А теперь представьте, что это должна сделать неодушевлённая, слепая молекула... И не один, а по крайней мере сто раз – лишь для создания одной молекулы белка.

– 10-20 – такая вероятность и вправду не реальна. Как же тогда образуется белок?

– А вот это самое поразительное! В момент подхода молекулы к тому месту, где должна быть пептидная связь, она... вдруг перестаёт колебаться. То есть тепловые колебания разом исчезают, нарушая законы физики.

– Почему?

– А вот никто не знает почему! Кто-то эти колебания останавливает, причём на те самые сотые доли секунды, которые требуются для образования связи. Ещё что поражает. Формирование этих пептидных связей происходит с огромной скоростью – быстрее, чем пулемётная лента выстреливает патроны. Сто операций в секунду. Там какая последовательность. Подходят шесть молекул, одна из них делает своё дело и отходит в сторону, затем приближается другая, выполняет свои операции... Всё чётко, как на фабрике, где есть шесть бригад сборщиков, прораб, учётчик, главный инженер, – и, возможно, за всеми ними стоит Изобретатель, чью конструкцию они собирают.

Подытоживая, можно сказать: это ж сплошные чудеса! Во-первых, по неведомо чьему сигналу в самый нужный момент – то есть осмысленно – замораживаются тепловые колебания. Во-вторых, делается это вопреки естественному состоянию материи, ведь в материи колебания всегда есть, даже в молекулах кристалла.

– А как же кристаллическая решётка? В учебниках химии её рисуют такой жёсткой конструкцией...

– Правильно рисуют. Но наша материя подобна лесной чаще: издали на неё смотришь – монолит, а подойдёшь ближе – ветки во все стороны качаются. Какой бы «твёрдой» материя ни была, внутри её атомы и молекулы постоянно колеблются. И уму непостижимо, как их можно остановить! Но это происходит – вопреки законам квантовой механики.

– А может, там, на уровне микробиологии, как и в физическом микромире, процессом управляет своя «пси-функция»?

– Учёные, которые непосредственно этой темой занимаются, склоняются к похожему выводу. Они вынуждены допустить, что при создании живой клетки на процесс воздействует некий поток созидающей информации, поступающий извне. То есть существует некий невидимый Созидатель. Это я читал в серьёзном научном издании. Не в богословском, а именно в научном. Понимаете, нормальные учёные, не зашоренные рамками диалектического материализма и дарвинизма, не боятся обо всём этом говорить вслух.

– А почему вы, физик-теоретик, вдруг взялись за живые клетки? Это разве по вашей научной теме?

– Меня заинтересовало вот это замораживание квантовых флуктуаций. Ведь мы не знаем ни одного процесса, способного заморозить колебание молекул. Теоретически можно попытаться охладить молекулу до «абсолютного нуля», то есть до минус 273,15 градуса по шкале Цельсия. Но тогда бы заморозились абсолютно все процессы, в том числе создание связей между молекулами. Да и невозможно на практике достичь «абсолютного нуля». Биологи над такими вещами не задумываются, они воспринимают остановку колебаний как данность, но ведь это же чудо!

Вообще же я занимаюсь теорией объединения фундаментальных взаимодействий. Как вы знаете, их всего четыре: гравитационное, электромагнитное, слабое (возникает при распаде атомных ядер, частиц) и сильное («скрепляет» ядра атомов). Так вот, сейчас многие учёные пытаются найти такое «единое поле», из которого путём фазового перехода произошли все четыре фундаментальных взаимодействия, действующих в нашей вселенной.

– То есть вы ищите универсальный закон, объясняющий вселенную?

– Не совсем... впрочем, что-то вроде этого.

– Если учёные всё же выведут такой закон, загадка возникновения вселенной будет раскрыта?

– Не уверен. Всё может произойти и наоборот. Ведь когда мы собираем обрывки знаний в одно целое, то попутно сцепляем воедино и те неразрешимые загадки, что разбросаны там и сям, в разных научных дисциплинах. В итоге вместо единого универсального закона, мы можем получить одну большую универсальную Загадку. Тогда перед нами возникнет огромная закрытая дверь. Так просто проломиться через неё не удастся, и ключом, возможно, окажется тот самый метафизический опыт, который обретает сейчас фундаментальная наука.

Беседовал М.СИЗОВ

назад

вперед