НА ЛАВОЧКЕ

УРОК КАТЕХИЗИСА ДЛЯ ГРУДНИЧКОВ

Крестили мы недавно младенца, дочку моей подруги. В тот день в храм принесли много грудных детишек. Никто из них и не думал плакать: видно, малыши сознавали важность того, что с ними сейчас произойдёт. В церкви было прохладно, от входной двери по ногам гулял студёный ветер, и в ожидании начала таинства люди кучками стояли вокруг своих чад, обеспокоенно трогая им ручки и носы: не замёрзли бы. Наконец батюшка, ко всеобщему облегчению, пригласил всех в крестильню. Но... сейчас она напоминала лекторий: тесными рядами были поставлены стулья. Предстояла часовая просветительская беседа – таковы правила. Мамы с младенцами, бабушки, крёстные родители стали робко рассаживаться по местам. А батюшка в сером подряснике, с благообразным, немного отрешённым лицом размеренно шагал перед царскими вратами, собираясь с мыслями. Собственно, лекция была адресована прежде всего крёстным родителям, чтобы они как можно сознательнее подошли к таинству. Но не томиться же младенцам и их родным час на холоде – и в крестильню вошли все. Детишки, как примерные ученики, не шумели и лишь хлопали глазками. «Как вы думаете, для чего нужно крещение?» – задал священник аудитории первый вопрос. Вопрос, видно, оказался неожиданным и трудным – народ безмолствовал. «Ну, чтоб Бог защищал, на войне я это понял»,– смущённо подал голос круглолицый парень в третьем ряду, очевидно участник чеченской кампании. «Крещение нужно для того, чтобы душа соединилась с Богом, – терпеливо объяснял священник, не переставая, по лекторскому обычаю, ходить. – А вот как вы думаете, что или, лучше, Кто есть Бог?» Этот батюшка любил непростые вопросы. Так сразу, в двух словах не ответишь, почему ты принёс крестить ребёнка и что стоит за словом «Бог». Не дождавшись реплик, батюшка стал говорить о Творческой Личности и качествах Самого Бога. Впрочем, чем дольше длилась лекция, тем чаще и громче стали раздаваться голоса. Это новокрещаемые младенцы устали слушать о Боге, а потребовали поскорей пустить их ко Христу. Дети попросту измучились и проголодались, что свойственно младенцам. Но батюшка, поставленный перед необходимостью прочитать лекцию именно в течение указанного времени, сверился с часами и продолжать говорить. А ведь малышам ещё предстоял довольно долгий обряд крещения.

Понятно, что нынче батюшкам приходится миссионерствовать в родной стране. Но порой, увлечённые своей речью, они, к сожалению, как-то перестают чувствовать людей, входить в их положение. Вспоминается в этой связи один молодой священник, отец Н., в приходе которого в основном простые старушки, с больными ногами и спинами. Батюшка настолько учён, что в проповеди называет евангелистов «синоптиками» и делает анализ евангельских разночтений в области географических названий. Бабушки смиренно слушают. Не о том я говорю, что не надо батюшкам вести долгих бесед с народом и читать красивых проповедей. Весь вопрос – вопрос уместности, такта.

Тот же молодой отец Н. рассказал своим бабушкам про одного сосланного в Коми епископа, который всё не расставался в тюрьме с какой-то дощечкой. После его смерти прочли, что на ней написано: «Боже, буди милостив мне, грешному!» Говоря об этом, священник был искренне взволнован: «Вы только представьте! Епископ, мученик – и такое смирение перед Господом!»

Может быть, в этом вся и соль. Проповедь только на первый взгляд кажется монологом: один говорит, остальные слушают. На самом деле это разговор одной души с другими. А когда нет его, остаются слова, не способные согреть. Как без огня не согреют самые отменные дрова.

Елена ГРИГОРЯН

назад

вперед