Известны случаи, когда не только люди, но и животные не переносили разлуки с хозяевами, умирали от тоски на их могилах. Эта печаль естественна, иногда её даже сознательно усиливают с помощью плакальщиц, духовых оркестров, нагоняющих скорбь на всю округу. У христиан не так. При отпеве усопших читаются наставления апостола Павла к тем, кто потерял своих близких: «Братие, да не скорбите яко же и прочие, не имущие упования. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия о Иисусе приведет с Ним... и мертвые о Христе воскреснут... и тако всегда с Господом будем».

Людмиле необходимо немедленно бежать в церковь, искать Господа, молиться за себя и за дочь, во Христе найти силы смириться со случившимся и обрести покой. Всё иное приведёт к худшей беде: может толкнуть к бесообщению. О подобном писала газета «Вера» в 1999 году в статье Шёпот ада (№ 328). Там рассказано о том, как мать, потерявшая дочь, более двух десятков лет терзаема бесами. Не дай Бог ещё кому повторить это. Людмила молода. Впереди у неё много времени. И, дай Бог, будет ещё в её жизни место для духовной радости. Хорошо бы ей пожить в женском монастыре, чтобы успокоиться. Может быть, подумать и о монашестве.

Не нужно думать, будто смерть ближнего – Божие наказание или что Он оставляет людей. Не Бог наказывает, люди сами наказывают себя. Сами себя отлучают от Бога своими поступками, недоверием Церкви, от которой отпадают, не в силах преодолеть гордыни или неловкости: «Что люди скажут?» И этим лишают себя утешения, предают себя анафеме. Сейчас много страшного происходит: молодые люди спиваются и гибнут, накладывают на себя руки, а родители, бабушки ропщут на Бога: «За что наказуешь?»

Это несправедливо. Мы сами разрушаем покров Божий над собой. Десятилетиями живём как хотим, делаем что хотим, Бога не помним, а потом начинаем выдвигать Ему претензии. По-другому нужно вести себя. Сказать Ему: «Мы всё испортили, помоги нам, вразуми нас, научи, как погибшим детям помочь». С помощью Божией мы в силах это делать. Известны в истории Церкви случаи, когда из ада родных выручали. Со смертью всё не заканчивается. Для многих только начинается, заставляет пробудиться от духовной смерти.

Случилась трагедия. Как пережить? Если бы Людмила ходила в церковь, то проводила бы дочку как положено в лучший мир. Даты – девять дней, сорок, годовщина – напоминают нам, где сейчас находится близкий и что он не мёртв – у Бога нет смерти, – что мы по-прежнему нужны ему, своими молитвами помогая взойти ко Господу. Когда люди православные друг за друга молятся, они не расстаются. Моей мамы нет в живых уже двадцать лет, но два раза в день я её поминаю, и нет чувства безнадёжности, есть ожидание встречи.

Нужно с надеждой идти к этой встрече, но для неверующего это невозможно. Он лицом обращён к прошлому, спиной обращён к будущему, пятится и падает. Для него всё позади, невосполнимо, но разве может Людмила своим отчаянием помочь дочери? Зачем её дочери там, за порогом смерти, отчаяние матери? Разве так должно заботиться о ребёнке? Ему молитва нужна, духовная поддержка. Ушедший в посмертной участи сам изменить ничего уже не в силах, но мы, живые, в силах ему помочь. И должны деятельно, преисполненные доверия к Богу к этому стремиться. Пока наши ближние были живы, они сами могли устраивать свою судьбу, а после смерти они нуждаются в нас больше, чем когда-либо.

Но как плохо мы умеем заботиться о ближних. Недавно общался с матерью, у которой сын оказался в психиатрической клинике. Она его любит, пытается понять, в чём провинилась, что сделала не так. Но этого мало, потому что память о прошлом, покаяние нужны для исправления. Терзая себя, наказывая, ничего не искупить. А эта женщина мучит себя, но что делать дальше – на втором месте. Никак не может успокоиться, пытается врача поменять, думает, где лекарства получше найти, как бы разыскать такого старца, который вмиг всё поправит. А подлинного упования на Бога как не было, так и нет. Нет понимания, что нужно возложить на Господа печали свои, довериться Ему и тихо, без неумеренной растраты сил вместе со Христом всё поправить. Пока будем надеяться на себя, этого не произойдёт. Надеясь на себя, можно оказаться в сумасшедшем доме, но выйти из него можно, лишь во всем надеясь на Бога.

Если Людмила не находит в себе сил подойти к тому священнику, который, как ей показалось, оттолкнул её, нужно найти другого батюшку, выплакаться, выговориться. Одно скажу твёрдо: утешение она сможет найти только в Церкви. Господь утешит. Как это произойдёт, я не знаю – Бог знает, но случится обязательно. Ей нужно помнить, что она не первая мать, оказавшаяся в таком положении. На глазах у Божией Матери несколько часов убивали Её любимого, Её единственного Сына. Ни за что убили, пронзив Ей сердце. А обернулось это радостью для всего мира. И всем, потерявшим детей, внуков, к Ней, Царице Небесной, нужно прибегать за помощью, Она как Мать поймёт это горе, умолит Бога помочь.

Вот что я хотел бы сказать Людмиле. Теперь отвечу Фаине. Молится она правильно, можно и своими словами, если скромно это делать, не просить для родных невесть что – то, что им неполезно. Не нужно просить богатства, успехов мирских, Господь знает, что им дать, а от чего уберечь. У Фаины же молитва хорошая, пусть и дальше её читает. Но не пренебрегает пусть и молитвами каноническими, они святыми составлены – людьми, свободными от страстей, имевшими трезвый взгляд на жизнь. И когда мы их молитвы читаем, то настраиваем душу на тот же лад, что был у святых.