ВЕРТОГРАД СВЕТ И ОГНЬ В предыдущем выпуске мы напечатали первую часть статьи митрополита Иерофея, в которой раскрывается православное учение о рае и аде. Во второй её части содержатся те выводы, которые из этого правильного учения следует сделать православным. Рай и ад в церковной жизни Святые отцы – это не просто мыслители, философы, размышляющие на вероучительные темы. Нет. Они выражают опыт Церкви, истолковывают вверенное ей Откровение. Я приведу два простых примера, чтобы показать, что учение о рае и аде является убеждением и опытом всей Церкви. Первый пример – Причащение Тела и Крови Христовых. Божественное Причащение действует в соответствии с состоянием человека. Если человек нечист, оно его опаляет, если же он подвизается для своего очищения или тем более находится уже в состоянии обожения, оно действует иным образом. Апостол Павел пишет об этом коринфянам: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. 11, 27)». Ниже он подтверждает свою мысль: «Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11, 30). А бывает это потому, что «кто ест и пьёт недостойно, тот ест и пьёт осуждение себе» (1 Кор. 11, 29). Причащение Тела и Крови Христовых, становясь жизнью для людей очищенных и обоженных, для нечистых бывает осуждением и смертью – даже телесной смертью. Многие болезни, а иногда и смерть, как утверждает апостол Павел, причиной своей имеют недостойное Причащение Честных Даров. Поэтому Апостол дает такой совет: «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьёт из чаши сей» (1 Кор. 11, 28). Именно поэтому священник в литургических молитвах умоляет Бога, чтобы божественное Причащение было не в суд и осуждение, но во оставление грехов. Очень показательна молитва святого Златоуста: «Сподоби нас причаститися небесных Твоих и страшных Таин, сея священныя и духовныя трапезы, с чистою совестию, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследие Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение». Этот же покаянный дух мы видим и в молитвах Последования ко Святому Причащению. При явлении Бога во время Второго Пришествия произойдёт то же, что происходит уже сейчас во время Святого Причащения. Для тех, кто очистился и покаялся, Бог станет раем. Для тех же, кто не очистился, Бог станет адом. Другой пример – из иконописи, которая, безусловно, является зримым выражением учения Церкви. На изображении Второго Пришествия, как оно представлено в притворах монастырских храмов, мы видим следующее: от престола Божия исходит свет, объемлющий святых, и от того же самого престола Божия исходит и огненная река, опаляющая нераскаянных грешников. Источник и света, и огня – один и тот же. Это замечательное выражение учения святых отцов Церкви о двух действиях божественной благодати – просвещающем или опаляющем – в зависимости от состояния человека. Богословские и духовно-аскетические выводы Всё сказанное не является отвлечённой теоретической истиной, но имеет непосредственную связь с церковной жизнью. Ведь учение святых отцов о рае и аде – это ключ к пониманию как Священного Писания и святоотеческих творений, так и церковной жизни в целом. Подробнее рассмотрим те духовно-практические следствия, которые вытекают из православного понимания рая и ада. 1. Рай и ад – это действия благодати Божией на людей, нетварные действия. Согласно святым отцам Церкви, тварного рая и тварного ада, о которых учит франко-латинское предание, не существует. Франкские католические богословы, следуя Августину, считали огонь ада тварным. Они полагали, что находящиеся в аду не будут видеть Бога. Ад Данте, его описания адских мук известны достаточно широко. Франки считали, что мир состоит из трёх уровней: неизменяемого неба для блаженных, изменяемой земли для испытания людей и преисподней для находящихся в муках ада и в муках очищения (следствием чего является учение католических богословов об огне чистилища). Православные отцы учат, что рай и ад существуют не как награда и наказание со стороны Бога, а как, соответственно, здравие и болезнь. Здоровые, то есть очистившиеся от страстей, испытывают на себе просвещающее действие божественной благодати, а больные, то есть не очистившиеся, – действие опаляющее. В Священном Писании слава Божия описывается с помощью антонимов: свет – мрак, огонь – тьма, сияние – облако, молния – дым. Имеющие бескорыстную любовь видят Бога как Друга – во свете, в то время как корыстолюбцы и нечестивцы видят Его как Судью – в огне. В некоторых случаях рай именуется не только светом, но и мраком. С точки зрения лингвистики, эти слова выражают противоположные смыслы: свет противоположен мраку, а мрак – свету. Но в святоотеческом предании божественный свет «по причине превосходящей всё светлости» иногда называется мраком. Также и ад описывается в образе «огня-тьмы». Хотя и эти два слова тоже противоположны друг другу. То есть ад не является ни огнем, ни тьмой ни в каком из известных нам смыслов. Также и рай – это и ни свет, и ни мрак, как они нам известны. Поэтому святые отцы, во избежание смешения понятий, предпочитают апофатическую терминологию. Ясно одно: и рай, и ад не являются тварными реальностями – они нетварны. Как праведники, так и грешники в будущей жизни будут видеть Бога. Но в то время как праведники будут при этом пребывать в блаженном общении с Ним, грешники будут этого общения лишены. Это видно из притчи о безумном богаче. Богач видел Авраама и Лазаря на Его лоне, но не имел общения с Богом и поэтому горел в огне. Он воспринимал Бога как внешнее опаляющее действие. То есть эта притча выражает действительное положение вещей. Истина передается в форме иносказания. 2. Различие в опыте восприятия божественной благодати будет зависеть от духовного состояния людей, от степени их внутренней чистоты. Поэтому очищение требуется уже в этой жизни. Очищение, согласно святым отцам, должно совершаться главным образом в сердце и в уме человека. Ум – это «владычественное» души, посредством ума человек приобщается Богу. В результате грехопадения ум человека помрачился. Он был отождествлён с логическим мышлением, слился со страстями, смешался с окружающим миром. Теперь необходимо очищение ума. Святитель Григорий Богослов говорит об этом лаконично: «Поэтому сначала очисть себя, а потом беседуй с Чистым». Если же кто-либо пожелает достичь Бога и стяжать ведение о Нём, не пройдя прежде через соответствующее испытание, которое заключается в очищении сердца, тогда произойдёт то, что мы так часто встречаем в Священном Писании, о чём и говорит святитель Григорий. Произойдёт то, что произошло с израильским народом, который не мог смотреть на сияющее благодатью Божией лицо Моисея. То, что случилось с Маноем, который воскликнул: «Погибли мы, жена, потому что видели Бога» (ср. Суд. 13, 22). Случится то же самое, что и с апостолом Павлом, который, ещё не очистившись, внезапно увидел гонимого им Христа и потерял зрение. Может произойти и то, что произошло с сотником, попросившим у Христа исцеления. Он трепетал и потому молил Господа не входить в его дом, за что получил от Него похвалу. Приводя последний пример, святитель Григорий Богослов делает одно замечание. Если кто-то из нас пока ещё «сотник», то есть работает на «князя мира сего» и потому нечист, пусть он приобретёт и ощущения сотника и вместе с ним скажет: «Я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой» (Мф. 8, 8). Однако пусть он не пребывает в таком убеждении всегда. Но, пожелав увидеть Христа, пусть сделает то, что сделал Закхей: поднявшись прежде на смоковницу, то есть «умертвив земные члены и превзойдя тело смирения», пусть примет он Бога Слово в дом своей души. Нам необходимы осознание своей нечистоты и подвиг для её очищения и исцеления. Очистив свою душу, нам необходимо украшать её, просвещаясь Христовою силой и Христовым действием. Православие, в соответствии с учением Христа, всё время говорит об очищении и покаянии: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4, 17). Только через покаяние человек опытно познаёт Бога, потому что познание Бога – это не гносеологическая теория или идея, но деятельное созерцание. 3. Важнейшим делом Церкви является исцеление человека, очищение его ума и сердца. Очистившись, человек должен стяжать просвещённый ум, чтобы не просто увидеть Бога, но чтобы Бог стал для него раем и Царством Небесным. Это происходит благодаря таинствам и подвигу. И действительно, таинства и подвиг должны сочетаться друг с другом. Когда мы отделяем таинства от подвига, а подвиг от таинств, тогда искажаем церковную жизнь. Если внимательно изучить православный требник, то можно убедиться в том, что он представляет собой лечебный курс. Он, если выразиться образно, является духовно-медицинским сборником по терапии человеческой души. И терапия эта, как хорошо видно из молитвословий таинств, направлена главным образом на лечение ума, на его просвещение. Поэтому совершение таинств – это не «продажа билетов» в рай, но исцеление человека, чтобы Бог, когда человек Его увидит, стал для него раем, а не адом (а ведь все мы – и праведники, и грешники – увидим Бога). При внимательном изучении латинской «аскетики» становится понятно, что своей целью она ставит видение Бога. Но проблема-то заключается не в этом – ведь в любом случае все люди неизбежно увидят Бога, все встретят Его «лицом к лицу» (в евангельском чтении о будущем Суде об этом говорит Сам Господь). Проблема заключается в другом: необходимо, чтобы человек увидел Бога, будучи духовно здоровым. Православие обладает методом лечения. Это подчеркивается подзаголовком Добротолюбия: «Добротолюбие святых отцов, в нём же деянием и созерцанием ум очищается, просвещается и становится совершенным». 4. Мы не должны стремиться во что бы то ни стало увидеть славу Божию, подобно некоторым слишком любопытным людям, которые для достижения этой цели готовы использовать любые методы, вплоть до восточной медитации. Такое любопытство может не только увести человека в сторону, но и прямо ввергнуть в состояние духовной прелести. В Православной Церкви главнейшей задачей считается очищение души, и именно по той причине, что для нечистых видение Бога становится адом. Очищение души приводит к исцелению человека, а исцеление – это, конечно же, стяжание бескорыстной любви. 5. Ад – это не отсутствие Бога, как нередко говорят, но Его присутствие, видение Его как огня. И, как уже говорилось, вкусить рай или ад мы можем уже теперь. А если сказать точнее, то характер нашей встречи с Богом в Его Второе Пришествие будет полностью зависеть от того опыта соприкосновения с Ним, который мы имеем уже сейчас. Согласно преподобному Илие Пресвитеру, рай – это созерцание мысленных вещей. Стяжавший чистоту и ведение Бога «входит через молитву в созерцание как в свой дом». А муж деятельный, то есть проходящий ещё стадию очищения, «похож на прохожего», потому что хотя и имеет желание войти, но не может – препятствием ему служит его юный духовный возраст. Рай есть бесстрастие, которое в действительности является преображением желательной части души. Преподобный Илия Пресвитер говорит, что рай бесстрастия сокровен внутри нас и он является «образом того рая, который примет праведников». Согласно преподобному Григорию Синаиту, огонь, тьма, червь и тартар, составляющие ад, есть «разнородное сладострастие, всепоглощающая тьма невежества, неутолимая жажда чувственного наслаждения, трепет и зловонный смрад греха». Таким образом, сладострастие и чувственность, неведение и тьма, трепет страсти и зловоние греха уже здесь становятся вкушением ада. Всё это – «залоги и преддверия адских мук» ещё в этой жизни. Лечебница духа Из проведенного анализа можно сделать следующие конечные выводы. Церковь – это больница, лечебница, исцеляющая человека. Врачевство душ – самое главное дело священника. Конечно, совершая его, можно заниматься и другими делами: участвовать в решении земных проблем, заниматься благотворительностью, подавать милостыню и тому подобное. Однако главным занятием священника остаётся духовное врачевание человека. Это исключительно человеколюбивое дело, ибо оно имеет вечные следствия. Какой прок интересоваться земными нуждами и оставаться равнодушным к своему вечному будущему? Обмирщённая Церковь перестаёт быть Церковью Христовой. Ведь человек сотворён Богом не для того, чтобы его жизнь исчерпывалась лишь этим преходящим миром. Жизнь человека продолжается и в ином – вечном – мире. И Церковь обязана заботится о целом человеке, состоящем из души и тела. Некоторые люди осуждают Церковь за то, что она равнодушна к нуждам общества и не совершает каких-либо общественно полезных дел. Конечно, никто не станет противоречить, что и на эти нужды Церковь должна простирать свою деятельность. Но здесь уместно поставить следующий вопрос. Разве для общества смерть не представляет собой проблемы? Мало того, что каждого из нас удручает неизбежность собственной смерти, которую мы носим в себе с самого рождения, так что кажется, что и рождаемся мы только для того, чтобы умереть. Но ведь и смерть любимых нами людей приносит нам неизмеримые душевные муки. Так неужели смерть не представляет собой ни личной, ни общественной проблемы? Вот Церковь и занимается этой страшной проблемой и помогает человеку преодолеть её через жизнь во Христе. Даже сам по себе тот факт, что Церковь непрестанно занимается духовной «терапией» человеческого ума и человеческого сердца, напрямую отражается на обществе. Духовно здоровый человек миролюбив, искренен, бескорыстен. Как следствие, он – добрый семьянин, хороший гражданин и тому подобное. Поэтому как больница продолжает свою работу во время различных общественных потрясений, так и Церковь, несмотря ни на какие потрясения, должна не забывать своего важнейшего «терапевтического» служения и лечить людей в духовном и нравственном отношении. Живя в Церкви, мы должны лечиться, пользуясь предлагаемыми ею лечебными средствами – таинствами и подвигом, – чтобы уже здесь и сейчас, но главным образом тогда, во Второе Христово Пришествие, благодать Божия действовала в нас как свет и спасение, а не как тьма и мука. Митрополит Иерофей (Влахос) О мытарствах Некоторые утверждают, что представление о «мытарствах и воздушных духах» проникло в христианство из гностицизма и языческих мифов, повсеместно распространённых в то время. Действительно, тот факт, что подобное учение можно встретить и в гностических текстах, и в языческих – египетских и халдейских – мифах, не вызывает никакого сомнения. Однако нужно учитывать, что христианские отцы, заимствуя учение о мытарствах, очистили его от языческих и гностических элементов и заключили в церковные рамки. Святые отцы не боялись такой творческой переработки. Несомненно, что и в ряде других частных положений своего учения они столь же творчески и эффективно усваивали многие теории и воззрения языческого мира, придавая им церковное содержание. Известно, что, например, представление о бессмертии души и её трёхчастности, о её созерцательной способности и бесстрастии и многое другое отцы переняли у древних философов и из древних религиозных преданий. Но очевидно и то, что этим представлениям они придали совершенно иную перспективу, наполнили их иным содержанием. Ведь не можем же мы отвергать бессмертие души лишь по той причине, что о том же говорили и древние философы. Нет. Но мы должны увидеть в этом представлении то содержание, которое вкладывали в него святые отцы. То же самое можно сказать и про учение о мытарствах. Конечно, никто не спорит, что древние языческие предания и гностические ереси говорили и о «начальниках космической сферы», и о «вратах небесного пути», и о «воздушных духах». Подобные фразы можно встретить и в Священном Писании, и в творениях святых отцов. И как мы уже отметили, хотя многие отцы Церкви и говорили о мытарствах и воздушных духах, однако они вкладывали в эти образы совершенно иной смысл. Святоотеческое учение о мытарствах следует понимать, исходя из следующих четырёх положений. Первое. Для символического языка Священного Писания совершенно необходимо правильное толкование. Останавливающийся лишь на буквально понимаемых образах искажает евангельскую весть. Например, высказывания Священного Писания об аде сами по себе, без выявления их глубокого богословского значения, не могут быть верно поняты. Это справедливо и в отношении учения о мытарствах. Говоря о них, мы вовсе не должны представлять в своём уме образ современной пограничной таможни, через которую должен будет пройти каждый из нас. Символический образ призван дать нам лишь некоторое представление о духовной реальности, но для уяснения её подлинного смысла этот образ необходимо православно истолковать. Второе. Демоны – ангелы тьмы – суть личности и потому свободны. Если человек использует свою свободу во зло, они, по попущению Божию, приобретают господство над ним. После исхода его души из тела они, по причине его нераскаянности, получают над нею власть и требуют её в свою собственность. В известной Христовой притче о безумном богаче есть фраза: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12, 20). Взявшие душу безумного богача после её исхода из тела – это, согласно святоотеческому толкованию, и есть демоны. Третье. Над людьми Божиими демоны не имеют никакой власти. Соединившиеся с Богом, то есть те, в чьих душах пребывает нетварная божественная энергия, не могут находится под их господством. Таким образом, обоженные души проходить через мытарства не будут. Четвертое. Согласно учению святых отцов, демоны действуют посредством страстей. Страсти, которые после выхода души из тела уже не могут быть удовлетворены, становятся для неё духовным удушьем. Итак, представление о мытарствах уместно и оправданно, если, конечно, рассматривать его именно в таком богословском контексте. На основе же каких-либо иных воззрений это представление, несомненно, уведёт нас с правильного пути. На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Форум.Гостевая книга |