ЧТЕНИЕ

НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

Автор этих заметок много лет работает преподавателем вуза в Вологде. Наш читатель знает его по публикациям 2003 и 2004 годов (На краю непознанного мира и Звонок из Германии, «Вера», №№ 453, 464). «Сам я выписываю вашу газету неизменно уже 13 лет, – пишет Владимир Антонович. – Посылаю вам документальные рассказы-миниатюры, написанные мной на основе личных наблюдений».

Есть ли душа у студента?

1996 год. Идёт заседание учёного совета университета. В рубрике «Разное» объявлено, что приглашён профессор-богослов из Московской Духовной академии для встречи со студентами и преподавателями. Вот только трудность возникает с помещением: проводить встречу надо в дневное время, иначе студенты разбегутся, а днём все аудитории заняты.

Поднимается немолодой профессор из бывших преподавателей атеизма и говорит возмущённо:

– Вот до чего мы дожили. Попов приглашаем в храм науки! Считаю, что никаких помещений им давать нельзя. Может быть, мы и души студентов им отдадим?!

В наступившей тишине негромко прозвучал вопрос:

– Так всё-таки есть души у студентов?

Действительно, если душа есть, то есть и Бог, значит, встреча с богословом полезна. А если нет души, то и беспокоиться атеистам не о чём.

Решили отпустить студентов с занятий и предоставить для встречи актовый зал.

Мытарь и фарисей

Звонит мне однажды знакомый и приглашает завтра с утра в баню. Я говорю:

– Какая баня, завтра воскресенье! Всегда на Руси утром в воскресенье люди в церковь ходили.

– Ну, не знаю, – говорит он, – кому что, а для меня в бане с веничком попариться – святое дело.

Среди моих сослуживцев-преподавателей большинство так и проводит воскресное утро: кто спортом занимается, кто на рыбалке, кто просто отсыпается. А когда дачный сезон, тут и говорить нечего: труд на земле – в первую очередь. И подумал я не без гордости, что я не такой, как они: в воскресенье и праздники иду, как положено, в храм.

На Благовещенье выходим мы с женой из дома, идём на праздничную службу. Видим, как наш сосед, работник налоговой службы, одетый в форму, садится в машину.

– Смотри-ка, – говорю я, – такой праздник, а наш мытарь поехал налоги собирать.

– А ты фарисей, – отвечает жена.

И верно, я тот самый фарисей, что стоял в храме и молился: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди…»

В кого она такая?

Стою на остановке. Из подъехавшего автобуса выходит знакомая девушка, студентка медучилища, подходит к киоску, покупает автобусные талоны, один талон разрывает и выбрасывает в урну. (Автобусы тогда ходили без кондукторов.) Я подхожу, здороваюсь и интересуюсь, что она такое делает. Очень смутившись, она объясняет, что у неё не оказалось талона, проехала бесплатно, а вот теперь с долгом рассчиталась. Просит никому не рассказывать.

Я знаю, что девушка православная, часто вижу её с родителями в церкви, но чтобы так пунктуально соблюдать заповедь «не укради»…

Однажды в разговоре с её отцом не удержался, поведал об этом случае и услышал его рассказ:

– А она у нас всегда была такая честная. Бывает, ложусь подремать после обеда, прошу её: «Будут мне звонить – говори, что меня нет». Она отказывается: «Не могу обманывать». Не знаю, в кого она такая. Помню, когда она ещё в начальных классах училась, у них была учительница – ярая безбожница, редкость даже по тем советским временам. На уроках антирелигиозной пропагандой занималась. И вот на Светлой седмице приходит наша Лена из школы и говорит:

– Сегодня Анна Петровна сказала: «Поднимите руки, кто ходил с бабушкой на Пасху в церковь».

– Ну и много детей подняли руки?

– Много. Но не все, некоторые испугались, что будут ругать.

– А ты подняла?

– Нет.

– Как нет? Ты что, учительницу обманула?

– Я не обманула: я не с бабушкой в церковь ходила, а с мамой и папой.

Особенный праздник

Случается иногда такое, о чём вспоминать не хочется. Но всё же решил рассказать эту историю, очень уж поучительной она кажется.

К православной вере мы с женой пришли ещё в 70-е годы. Тогда в церковь ходить приходилось тайком, чтобы не узнали на работе. Постепенно отходили от советских праздников, демонстраций и других обычаев, хотя давалось это нам, преподавателям вуза, нелегко. Пришедшая в 1991 году новая власть, при всех своих недостатках, порадовала терпимостью к религии. Хорошо и то, что отменили праздник Октябрьской революции – страшный день, с которого начались в России неисчислимые беды, – заменив его Днём народного единства и совместив этот день с празднованием Казанской иконы Божией Матери. Даст Бог, отменят у нас и другие праздники, установленные большевиками по случаю неблагодатных событий. День защитника Отечества можно отмечать не 23 февраля, когда столкнулись русские люди в братоубийственной бойне, а, например, 21 сентября – в память о Куликовской битве. А женщин можно поздравлять не 8 марта, когда большевичка К.Цеткин организовала шествие революционерок, а в день святых жён-мироносиц, во второе воскресенье после Пасхи. Думаю, что большинство населения не стало бы возражать против таких переносов.

А вот с празднованием Нового года дело сложнее. Различие между старым и новым календарями разделило наш народ на две части: для одних идёт последняя неделя Рождественского поста, для других это время развлечений и буйства плоти. И никаких перспектив устранить это разделение не видно, поскольку у большинства народа отношение к этому празднику трепетное. Кого ни спроси про Новый год, он просветлеет лицом и скажет: это праздник особенный. Только и остаётся православным молиться, чтобы Господь вразумил наш народ и власти.

День 31 декабря 2001 года был в нашей семье обычным. Вечером все улеглись спать в своё время. Я лёг в двенадцатом часу и занялся чтением, рассчитывая, что часам к двум отгрохочут фейерверки, умерятся шумы многоквартирного дома и можно будет уснуть. Около 12 часов я решил послушать, что нам скажет Президент, и включил радио. Отзвучали куранты, и тут я услышал странный железный стук и сильный шум в ванной комнате. Захожу туда и вижу, что в вертикальной трубе-стояке большая дыра, откуда хлещет мощная струя воды (к счастью, холодной). Перекрыть эту трубу можно только в подвале, куда доступа нет.

Разбудил своих домашних и, пока дочь и зять боролись с наводнением, стал звонить в аварийную службу. Дежурная сказала мне, что бригада где-то далеко на выезде, и я услышал в трубке звон бокалов. Тогда я бросился в квартиру сантехника, который жил в нашем подъезде, и узнал, что он на улице. Во дворе веселье было в разгаре. Перебегая от одной подвыпившей компании к другой и шарахаясь от летящих с грохотом и воем ракет, я наконец нашёл сантехника, уговорил его открыть подвал и перекрыть вентиль. К счастью, обошлось без сильного затопления, так как струя била, в основном, в стенку над ванной. Но нервотрёпка была изрядная.

Что же это было? Конечно, внезапный прорыв чугунной трубы иногда случается, но почему именно с двенадцатым ударом курантов? Расскажи мне кто-нибудь такое, не поверил бы. Позже я пришёл к выводу, что это не было случайностью. Отец Павел Флоренский писал, что, кроме законов природы, существуют столь же незыблемые духовные законы. Если первые устанавливают связь между физическими явлениями, то вторые распространяются на нравственную сферу и поступки людей. А поступки мои были такие.

Накануне описанного события, то есть 30 декабря, у нас на кафедре было решено отметить наступление Нового года. Мне бы надо было тихонько уйти, но не смог. Сидел за столом раздражённый, наконец, сказал, что сейчас пост, что мне не до праздников и, извинившись, ушёл. В общем, испортил людям настроение.

Превознёсся я над другими тем, что не встречаю Новый год, а встретить всё-таки пришлось. Особенный у меня получился праздник.

Двойка на экзамене

Когда на экзамене преподаватель ставит студенту двойку, это душевная драма и для того, кто её получает, и для того, кто её ставит. Девушки нередко плачут, парни более сдержанны, но и они тяжело переживают неудачу. Возникает обида на преподавателя, даже неприязнь, которая может продолжаться долго. Переживает и сам преподаватель из-за того, что огорчил человека.

Конечно, проще не ставить двоек. При этом избавляешься от переживаний и от тягостной неоплачиваемой работы, которую сулит повторный экзамен. И студенты таких добрых преподавателей любят. Поэтому так и тянется рука поставить тройку и отпустить бездельника восвояси. Но что можно ждать от такого горе-троечника, когда он выйдет в жизнь?

Когда-то я, закончив институт с дипломом инженера-физика, долгое время работал в радиопромышленности, занимаясь разработкой новой техники. Не раз приходилось видеть, как дорого обходится ошибка неграмотного инженера, а бывает, что оборачивается и большой бедой. Поэтому я и стараюсь поступать так, чтобы не вышел из стен вуза плохой специалист, даже если приходится огорчать студента и его родителей.

Ну а как же заповедь «возлюби ближнего своего как самого себя»? Заповедь эта – самая трудная, но она даёт единственно верную линию поведения: студентов надо любить. Тогда и двойка на экзамене – это всё равно что наказание, к которому с болью в сердце вынужден прибегать любящий отец, чтобы вразумить непутёвого сына.

Учился у нас на физическом факультете один очень приметный парень: бойкий, крепкого телосложения, светловолосый и, видно, смышлёный, но учёба его не интересовала. Не знаю, как он добрался до третьего курса, может быть, на преподавателей действовали его успехи в спорте или напористость.

На третьем курсе я читал большой и сложный раздел теоретической физики под названием «Электродинамика и теория относительности». Лекции и семинары этот крепыш посещал редко, не помогали ни мои увещевания, ни вызовы в деканат. Наступила сессия. На экзамене он посидел полчаса над билетом и ушёл. На пересдачу явился с пачкой шпаргалок, зная, что я смотрю на это сквозь пальцы: не помогают шпаргалки на экзамене по физике. Ответ его явно не дотягивал до тройки. Через две недели наступил срок последней пересдачи, но за это время ничего не прибавилось в его голове. Видно, она была крепко забита чем-то другим. Очень долго я пытался вытянуть его на тройку: предлагал задачи, доступные даже школьнику, разрешал пользоваться конспектом, но всё было тщетно.

– Какой же из вас будет инженер, если вы даже с алгеброй не в ладах?

– А я не в инженеры собираюсь, а учителем физики в школу.

– Ну и чему же вы научите детей, если вы так и не усвоили, что такое электромагнитное поле! А главное, не поняли, что значит учиться.

В общем, в третий раз поставил я ему двойку, но ушёл он спокойно и, как мне показалось, без особой обиды на меня. На следующий день вышел приказ о его отчислении, а через некоторое время его призвали в армию. Отслужил он два года, вновь вернулся в наш университет и восстановился на третьем курсе. Когда он снова явился ко мне сдавать «электродинамику», я с трудом его узнал. Из разболтанного лентяя он превратился в собранного и старательного студента. Безо всяких натяжек я поставил ему «хорошо». Закончил он обучение с неплохими показателями и уехал работать учителем куда-то в глубинку.

Встретил я его лет через десять, когда он приехал на курсы повышения квалификации. Разговорились. Оказывается, работает он уже директором школы в районном городе. Ведёт в старших классах физику, информатику. Женился, растит двоих сыновей. Школа его славится тем, что выпускники поступают в столичные вузы физико-технического профиля.

– А знаете, – сказал он, – вы тогда правильно сделали, что двойку мне поставили. Это мне на пользу пошло. Я ведь какой был, мне всё было «до лампочки» – и учёба, и работа. В общем, никчёмный человек.

– Наверное, армия повлияла на ваш характер?

– Армия, конечно, повлияла. Но знаете, что ещё меня сильно задело? Уходя с того, третьего, экзамена, забирая зачетку со стола, я увидел у вас на глазах слёзы. Ну, думаю, довёл я преподавателя. А потом понял, что вы из-за меня очень сильно расстраивались. С тех пор я и стал думать, что в жизни моей что-то не так.

Улыбнулся этот приветливый и открытый человек и добавил:

– А с электромагнитным полем я разобрался. Теперь веду кружок радиолюбителей, и, вы знаете, отбою нет от детей, желающих в нём заниматься.

«Было чудо, стало чудовище»

Ехали в автомобиле четверо немолодых, малознакомых между собой людей. Путь был неблизкий, дорога однообразная: вдоль шоссе тянулись заснеженные поля и леса. И разговор тоже был однообразным: две женщины на заднем сиденье увлечённо пересказывали эпизоды из своей любимой телепередачи «Криминальная хроника». Только и слышалось: всю семью зарезали, из горящего дома никто не выбрался, всех обокрал и сбежал.

Наконец, мужчина, сидевший рядом с водителем, не выдержал:

– Ну и передачи вы смотрите. А что-нибудь хорошее по этому ящику можно увидеть?

– А что поделаешь, если жизнь такая. Что у нас в жизни, то и на экране, – ответила одна из женщин.

– Нет, жизнь не такая, – сказал мужчина. – Вот у меня на дачном участке есть и клумба с цветами, и помойка. Пчела летит к цветам, а муха – на помойку. Так вот, тележурналисты – это мухи помойные.

– Ну, не все такие, – вмешался водитель. – Вот я недавно смотрел хороший документальный фильм про изобретателя телевидения Владимира Зворыкина. Он после революции уехал из России в Америку, поэтому американцы считают его своим. Умер он в 80-е годы и к концу жизни очень огорчался, видя, что стало с его детищем. «Было чудо, стало чудовище» – вот что он говорил про телевидение. И телевизора у себя в доме не держал.

– Не знаю, как там сейчас в Америке, – продолжал мужчина, – а у нас такие фильмы крутят – прямо пособие по воспитанию маньяков-убийц. Как не понимают телевизионщики, что и сами пострадают от роста преступности. Ведь скоро и у нас, как в Америке, подростки начнут врываться в школы и расстреливать своих учителей и одноклассников.

– Но ведь всегда в конце фильма зло бывает наказано и добро побеждает, – возразила женщина.

– Ну, во-первых, добро, которое наворотило вокруг себя горы трупов, – это уже не добро, а во-вторых, зрителя не конец интересует, а сцены насилия и разврата. Такова уж греховная природа человека: порок кажется интересным, а добродетель скучна. Есть у Анны Ахматовой такие строки: «Этот рай, где мы не согрешили, тошен нам». Так всегда. Например, открываю газету, вижу две статьи: одна про качество питьевой воды в нашем городе, другая про банду преступников. В первой статье есть важные для меня сведения, но читать я буду вторую. А зрительные образы на экране воздействуют гораздо сильнее, чем текст. Если молодой человек смотрит с любопытством, как совершается преступление, значит, он сам в этом преступлении участвует. Это и есть воспитание преступника.

– Теперь стали и хорошее показывать, – сказала другая женщина. – Вот передают, что в России стало больше детей рождаться. Глядишь на молодых мамаш с малышами – сердце радуется.

– Платить стали за детей, вот и рожают, – откликнулась первая.

– А я вам расскажу то, что по телевизору не увидишь, – сказал водитель. – У нас в посёлке церкви никогда не было, а сейчас один пенсионер часовню строит, уже к концу дело идёт. Причём никто не помогает, почти всё сам делает, один раз только нанимал рабочих.

– Значит, деньги лишние есть, – сказала первая женщина.

– Какие у него деньги, у самого дом разваливается, а часовню из таких брёвен выложил – золотом отливает. Просто душа его к Богу потянулась.

Все замолчали, каждый думал о своём.

«Уста праведного знают благоприятное, а уста нечестивых – развращённое» (Притч. 10, 32).

В.ЯЦКЕВИЧ
г.Вологда

назад

вперед