ПРАВОСЛАВНАЯ ЖИЗНЬ
ЗАВЕЩАНИЕ, ДАННОЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Именно по нему строят храм в северном селе
Хорошие люди
|
«Люди здесь хорошие, – говорит мне настоятель Всехсвятского храма Яренска отец Адам. – Вот я раньше в Сергиевом Посаде жил, так здесь мне больше нравится. Люди здесь очень добрые. В Сергиевом Посаде через дом священники живут, все верующие, но почему-то отгородились друг от друга высокими заборами. А здесь все люди простые, открытые. Вроде и в церковь некоторые не ходят, но по своему образу жизни более православные, чем там. Живут так, как будто постоянно держатся за ризу Христа».
Вспоминаю, как рассказывали мне про жителей Яренска, не то большого села, не то маленького городка, оказавшегося на пути многочисленных этапов репрессированных, движущихся на Север, на строительство Ухтпечлага: когда несчастные проходили здесь, местные жители выходили на дорогу с хлебом и тёплыми вещами – сами, голодая, помогали заключённым. Таких добросердечных людей немало и сейчас.
– Да, – соглашается отец Адам, – в основном люди у нас очень доброжелательные, ещё не испорченные цивилизацией, современным телевидением и прочими благами. Я искренне хотел бы, чтобы эти блага сюда вообще не приходили.
– К сожалению, от этого сейчас никуда не денешься, – замечаю батюшке. – В каждом доме сейчас и телевизор, и компьютер с интернетом.
– Да я это прекрасно понимаю, – соглашается отец Адам. – Конечно, вся эта бесовщина рано или поздно проникнет и к нам, но хочется, чтоб хотя бы ещё одно поколение спаслось. Первые плоды этой цивилизации мы уже пожинаем. Недавно в Яренске открылся первый магазин, где продаются всевозможные книги, журналы, видеокассеты, которые… лучше бы никому не читать и вообще не видеть. Многие просят продавцов, чтобы убрали эту продукцию с прилавков. Я разговаривал по этому поводу с хозяином магазина. Он вроде прислушивается, убирает это, а потом, смотришь, опять всё на своих местах лежит…
Завещание
|
В тихий городок Яренск Архангельской области я решил приехать после того, как узнал, что здесь заканчивается восстановление старинной часовни Космы и Домиана, а в соседнем селе Ирта подходит к завершению строительство храма. И храм, и часовню строит одна бригада мастеров. Инициатива перевезти часовню с Микшиной горы в Яренск и восстановить её для односельчан принадлежит бригадиру строителей Сергею Алексеевичу Маркову и его сыну Роману. Это благое дело они решили совершить во славу Божию, безо всякой оплаты за свой труд, на благотворительные пожертвования местных предпринимателей. А храм в Ирте строится на деньги одного из выходцев из этих мест по завещанию, сделанному им… уже после кончины. Этот невероятный случай поразил меня больше всего.
О подробностях необычного завещания я расспросил отца Адама Айдамирова, духовно окормляющего оба строительства.
– Да, – рассеивает мои сомнения батюшка. – Да, это действительно было так. После смерти он явился во сне близкому человеку и сказал, что на его деньги нужно построить храм в селе, откуда он родом. Человек, который пожертвовал эти деньги, и тот, который привёз их – люди небогатые. Это их последние сбережения. Тот человек, который привёз деньги, просил не называть их имена. Дела Божьи должны совершаться тайно. Господь всё видит и каждому воздаст по его заслугам. Эта благочестивая христианская традиция, к сожалению, в наше время почти полностью забыта – но вот, возродилась таким необычным образом. Одно могу сказать, что того, который умер, звали Николай. Он был благочестивым христианином, и тот, который эти деньги привёз, живёт по христианским заповедям, исповедуется, причащается...
– А какая сумма пожертвована? – интересуюсь у батюшки.
Отец Адам постарался уклониться и от этого ответа.
– На самом деле это не очень большие деньги для строительства храма, – говорит он. – Но для нас это крупная сумма. Строители стараются на всём сэкономить, чтобы её полностью хватило. Храм они начали строить с начала прошлого года, а сейчас он возведён уже под крышу. На днях купол поставят, потом примутся за внутреннюю отделку. С помощью Божьей, может быть, к Новому году или к Рождеству всё будет готово.
– А как он будет называться? – спрашиваю батюшку. – Молитвенный дом в Ирте, насколько я знаю, построен в честь убиенного Евгения Софронова? (Об этом подвижнике, зверски убитом несколько лет назад в своём доме, наша газета неоднократно писала. К нему, как к целителю-костоправу, за избавлением от болезней ехали со всей России.)
– Молитвенный дом назван в память о Евгении Софронове, освящён в честь его небесного покровителя мученика Евгения Трапезундского, – уточняет батюшка. – А новый храм первоначально мы хотели назвать в честь Николая Чудотворца, чтобы таким образом выразить благодарность нашему благотворителю. Но в соседней Урдоме буквально в этом году построили часовню Николая Чудотворца, поэтому мы, может быть, наш храм освятим по-другому…
– Он большой?
– Я могу вас отвезти, и всё сами увидите. Хотите?
– Конечно, хочу.
Грузовая легковушка
Сентябрьский день неожиданно выдался по-летнему тёплым, после затяжных дождей выглянуло солнце. Зазолотились листья на деревьях, солнечные зайчики забегали по крестам на храме. В легковой машине отца Адама все сиденья завалены какими-то стружками и строительным мусором. Батюшка смахивает всё это ладонью.
– Вот приходится использовать свою машину как грузовую, стройматериалы вожу на стройку храма, – извиняясь, говорит он. – А ещё почти каждый день вечером езжу хотя бы на часок за грибами. У нас здесь белых много. Сейчас все прихожане собирают их на продажу, по 100 рублей за килограмм сдают, на жизнь так зарабатывают – ведь другой работы здесь нет. А я собираю для детского православного приюта при монастыре в Краснодарском крае. У меня там младший брат воспитывается, ему 11 лет, и мама работает преподавателем. В прошлом году я отправил посылку с грибами, им очень понравилось. После этого ещё больше послал. Теперь всё лето собираю. У нас дома никто грибы не ест: матушка маленьких детей кормит, ей нельзя. И детям нельзя. Для себя специально я не готовлю – из солидарности.
По дороге отец Адам подбирает на автобусной остановке прихожанку – ветхую старушку, приехавшую на богослужение из райцентра села Лена. По дороге я пытаюсь расспросить 85-летнюю Александру Николаевну Парыгину о её житье-бытье.
Кому я нужна, кроме Бога?
|
– Я всю жизнь верила, – говорит она. – Только мне не разрешали. По-настоящему крепко верить стала в 64 года, когда храм в Яренске открылся. Стала иконы собирать, а потом при храме работать.
– У вас и родители, наверное, верующие?
– Мать – да, а отец погиб на лесоповале, когда я была совсем малой. Нас, четверых детей, мать растила на белом мохе да на картошных очистках. С 1929 года, как колхозы стали, голодовка началась. Раньше такой закон был: нельзя было людям держать скот. Вся скотина должна была быть в одном загоне. А председатель не послушался, раздал людям, чтоб они кормили. За это всем в правлении дали по 10 лет, а тем, кто резал скот, по три года. Председатель колхоза пять лет отбыл и вернулся, а мой отец на лесоповале умер. Работала я с восьми лет.
– А как войну пережили? – спрашиваю старушку.
– Когда война началась, мне 17 лет было. В конце 41-го меня вместе с другими девушками отправили на полевое строительство: вначале копала вместе со всеми противотанковые рвы, потом меня поставили на возку леса, а потом – на стройку. Давали 600 граммов хлеба и никакого приварка. А морозы за 40 градусов. Всего три месяца была на фронте, больше бы и не выдержала...
Машина радостно катит мимо горящих на солнце куполов берёз, на душе спокойно, словно полный штиль на озере. В таком настроении я даже немного позавидовал долгому счастью своей спутницы.
– Наверное, это Господь вам помогает так долго жить?
– Как же не помогает, конечно, помогает, – ответила старушка. – В том году зимой мне однажды вечером плохо стало. Я – на кровать, и тут потеряла сознание, и никто меня не хватился. Живу-то я одна в доме ветеранов. Только на следующий день вечером один мужчина нашёл меня лежащей на полу без сознания. Слава Богу, вылечили потом. Отец Адам за меня молился на службах, я и выздоровела.
Ответ Александры Николаевны меня обескуражил: выходит, не такая уж и счастливая старость, детей нет, некому стакан воды подать… Спросил, как так получилось.
– Да я троих сыновей, слава Богу, вырастила, есть внуки, трое правнуков. Так они как женились, у всех жёны сразу взяли своих матерей, а по две старухи им не надо, свахам-то. Да у меня ещё и муж тогда жив был. Он инвалид войны, на одной ноге вернулся, за ним ещё нужно было смотреть. Умер в 1989 году. Осталась я одна. А когда исполнилось 80, уже побоялась одна жить – я ведь инвалид второй группы, у меня много всяких болезней. Решила уйти в дом ветеранов. А к кому я ещё пойду, кому я нужна, кроме Бога? Я как пришла в веру, только этим и держусь.
Остаток пути до Лены старушка перечисляла многочисленные болезни, которых и в самом деле у неё было столько, что казалось удивительным, как ещё жив человек. Вот уж, действительно, только Господу в силах, несмотря на это, сохранить человека.
Уходящий приход
|
...Дом престарелых в селе Лена, куда мы отвезли Александру Николаевну, находится в двухэтажном кирпичном здании дореволюционной постройки, где, помимо дома ветеранов, ещё располагаются кабинеты районной администрации, почта, сельский магазин. Тут же разместилась и молельная комната. Как раз за ней с момента её освящения и присматривает Александра Николаевна. Большая мечта старушки – восстановить разрушенные сельские храмы, которые стоят на окраине Лены. После того как мы побывали в гостях у бабушки и помолились в часовне, отец Адам показал мне эти два грандиозных полуразрушенных кирпичных сооружения. Они стоят рядом на самом высоком месте в округе – храмы Спаса Нерукотворного Образа и Успения Божией Матери.
– Вот этот храм Нерукотворного Образа вполне реально восстановить, – говорит отец Адам, когда мы по большим зарослям крапивы обходим высокое строение со всех сторон. – Не очень большие вложения потребуются – окна вставить, и можно служить. Но вот вопрос: кто восстановит и для кого? Некого даже попросить присмотреть за храмами, чтобы дети в них не лазили и не бедокурили. Приход здесь уходящий, – вздыхает батюшка. – Я уже скоро пять лет как здесь служу. Многие умерли на моей памяти. Раньше я каждую неделю ездил сюда служить молебны. Но среди местной молодёжи и взрослых верующих нет, а немногочисленные пожилые люди приезжают на богослужения в Яренск. Так что сейчас только на большие праздники сюда и выбираюсь.
Знак качества Марковых
|
Строящийся храм в селе Ирта поразил меня своей основательностью. Место для него выбрано в центре села, на самом высоком месте. Толстенные сосновые брёвна в срубе точно откалиброваны на специальной машине, хотя и обтёсаны на самом деле вручную.
– Строители Марковы у нас – это как знак качества для Яренска, – отозвался о храмостроителях отец Адам.
Я ещё раз убедился в верности слов батюшки, когда увидел восстановленную часовню Космы и Дамиана. Она находится в центре Яренска, на месте некогда стоявшего здесь храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». На святом месте, на камнях от основания разрушенной в советское время церкви, прежде собиралась молодёжь и распивала пиво. Узнав о желании Марковых восстановить старинную часовню, батюшка сразу же определил ей это святое место, чтоб оно больше не осквернялось. Красавица часовня встала как раз на месте алтаря.
Так же добротно глава семейства Сергей Алексеевич построил и свой дом. Просторные комнаты, удобные пристройки. Разговаривая с хозяином и его сыном Романом в большой гостевой комнате, я подумал: «Вот настоящие русские мужики, на которых всегда держалась наша земля. Болеют за родное село, за свою родину, стараются сделать всё, чтобы землякам жилось хорошо».
– Как вам работается на храмах?
– Нормально. Гораздо интересней и приятней работать для Бога, чем коттеджи и бани строить. Каждое брёвнышко мы делаем вручную. Всё выстругано и вырублено топором, бензопилой – только, если надо, запилы сделать. А все чашки, пазы рубим вручную. Работаем старыми инструментами, которыми ещё старики работали: топорами, скобелем.
– Я смотрю, все брёвна на храме подобраны одно к одному?
– Лес, конечно, выбирали, чтобы брёвна были одинаковыми. Потом вручную доводили до одного диаметра. Лес нам достался почти даром, предприниматели Шумихины помогли. Предприниматели у нас в основном лесом занимаются, потому что другого производства нет. Екимов с Тарасовым давали всё абсолютно бесплатно – машину, лес, материал, пилораму, а мы работали.
Раньше Сергей Марков занимался животноводством – бычков выращивал на мясо. На семейной ферме держали по 120-140 голов молодняка. Пока с кормами совхоз помогал, дело шло, но в лихие 1990-е совхоза не стало, корма подорожали, цены на мясо и продукты упали. И то до 96-го ещё держались. И всё-таки пришлось бычков пустить под нож… Сейчас семья, несмотря на то что Сергей Алексеевич пенсионер, под его руководством занимается строительством, – поднимают срубы под дома, дачи и бани, а потом заказчики на машинах отвозят их к себе – в Питер, в среднюю полосу.
Спрашиваю главу семейства:
– Почему вы решили восстановить часовню?
– Пока силы ещё есть, хочется оставить память о себе. Срубы-то увезут, а часовня останется. Придёт внук, скажет: это мой дед строил!
Евгений СУВОРОВ
Фото автора
 | назад |
| вперед |  |
