ПОЧТА
«УБЕГАЮ ОТ НЕГО И ПРЯЧУСЬ...»
Несколько лет назад мы публиковали материал о дивеевском старце схиигумене Феодоре (Ожиганове) («Вера», №456). Спустя время в редакцию обратилась женщина с просьбой выслать ей в Татарстан этот выпуск газеты. И вдруг мы получаем от той женщины несколько тетрадок с записями. Оказывается, р.Б. Надежда была духовным чадом старца и поделилась с нами воспоминаниями о нём. В записках Надежды драгоценны правдивость, живой нерв мятущейся души – и надежда на то, что старец и сейчас её любит, со всеми её заблуждениями и страстями. И не оставит никогда своих молитв о ней.
«Здравствуйте! Низкий поклон вам за присланную газету с рассказом про батюшку Феодора. На одной из фотографий я узнала коврик на стене в келье батюшки – “Тайная вечеря”, подарок батюшке нашего Патриарха Алексия. На другом же снимке, где старец благословляет женщину, узнала в ней Марию Георгиевну Петрушевскую. Она ранее жила в Петербурге и преподавала в Академии тыла и транспорта, но её единственная дочка захотела постричься в монастырь, вот они и переехали жить в Дивеево.
Чтоб описать про батюшку Феодорита (простите, буду называть его по привычке его монашеским, до принятия схимы, именем), надо бы вкратце рассказать, как я его узнала. В Дивеево жила моя подруга Зоя, татарочка. Она в 1991 году переехала туда из Татарстана с мужем и сыном. И я иногда приезжала к ней. Мне подруга много рассказывала о вере, через неё, татарку, и я уверовала – русская. Крестил семью подруги в Оптиной пустыни монах Трофим, ныне новомученик – один из троих иноков, убитых в Оптиной на Пасху. Позже в Дивеево я от одной женщины из Петербурга, Лидии, услышала, что ей и батюшке Феодору незадолго до той трагедии в Оптиной приснился один и тот же сон (как выяснилось позже, на исповеди): в небе над Дивеево сам Серафим Саровский и много ангелов ведут битву с бесами, и они будто отнимают друг у друга души тех людей, которые приехали в Дивеево.
В Дивеево я и познакомилась с батюшкой Феодором, тогда Феодоритом. Всего встреч наших было не так много, не больше четырёх. Помню первый наш с ним разговор. Была я тогда у батюшки чуть ли не целый час – он меня исповедовал. И в другие разы он тоже долго со мною общался, так что даже его келейница Тамара очень сердилась, что так долго занимаю его внимание. Да и ревность Тамары понять можно – ей вот трудная, черновая работа достаётся, а нам – одни беседы. Старец болел, не вставал, и она стирала пелёнки батюшкины. Нам ведь всем подавай советов, да ещё чтоб прозорливцем старец был.
Одно я могу с уверенностью сказать: что батюшка Феодорит был от Бога очень сильным молитвенником. Я помню, как он молился о моей соседке по коммунальной квартире Наташе – она лечилась и в психбольнице, и в ЛТП. Я о ней старцу даже словом не успела упомянуть, как он мне говорит: молись, мол, о ней, о Наталии, – он знал, что мы в ссоре. На это я ответила, что молиться за неё Богу ни за что не буду, что мне и за себя-то лень молиться, и за свою больную мать. Батюшка на это ответил так: “Ну, ладно, если ты не хочешь, то я сам помолюсь...” И вот что потом произошло. Наташа стала вдруг просить, чтоб я ей повесила на шею крестик. А у меня не было в запасе – где, говорю, я тебе сейчас возьму. Она на колени встала, плачет. И я тогда ей повесила на шею круглый медальон с изображением святого Серафима на камушке. Хоть никак она не могла запомнить имя Серафим, а как стал охранять Серафимушка Наташу! Трезвая, она потом мне рассказывала, как “этот старик с медальона” её много раз спасал. И я поняла тогда, что сильно за неё старец Феодорит молился. Что стало с этой Наташей потом, не знаю, я переехала, так как невмоготу уже было оставаться в квартире, где пьяные сцены ревности устраивали Наталье мужчины. Но перед моим отъездом с той квартиры она всё-таки вышла замуж за смирного и кроткого человека, что я диву далась, как это он её замуж взял!
Кстати, всё ведь именно с той квартиры и началось. Я продала тогда свою комнату за 12 миллионов, это было начало 90-х. И решила поехать и купить себе жильё в Дивеево. Мне приснилась моя умершая бабушка и велела Николаю Угоднику ставить свечи и молиться. Приснился умерший отец и не велел мне покупать дом в Дивеево, сказал, что дом гнилой. Отец предупредил правильно. Я попросила Зою сообщить мне телеграммой, как благословит старец. Получила ответную телеграмму: “Приезжай”. Приехала я в Дивеево, и на эти деньги вдруг стала скупать в храме книги, иконы, кассеты с записями – чувствую, что остановиться просто не могу, уже и огромная сумка полная, а в сторону отойти – нет сил. Хотя в то время не могла отличить Николая Угодника от Сергия Радонежского. И вот я пошла к батюшке Феодориту спросить, что со мной делается – скупаю всё без удержу, как игроки, которые в азарте проигрывают все деньги. И он благословил, чтоб я ехала в Татарстан и по дешёвой цене отдавала там. Меня о.Феодорит уговаривал идти в монахини. А какая из меня монахиня? Помню, привезла товар свой в Набережные Челны, а там священник спрашивает: “А почему на тебе нет креста?” А была Троица, говорю: вырез у платья глубокий, будет крестик видно, да и забываю надевать. Тогда священник сам повесил мне на шею медную иконочку с Троицей и говорит: “Вот тебе благословение Троицы!” Бывала в разных городах Татарстана – что-то из литературы продала, что-то так отдала, подарила – и снова в Дивеево.
Я думала, что останусь там, в монастыре, и поэтому поехала паломничать по святым местам на эти вырученные от продажи жилья деньги. К тому времени я была дважды замужем, а вот деток мне Бог не дал. А мой второй муж оказался свидетелем Иеговы. И видно, батюшка Феодорит так обо мне помолимся, что муж мой уехал от меня восвояси. Но от него осталась Библия – вся искромсанная, я, как её нашла, обмерла! Эти свидетели Иеговы закупали в наших православных церквях Библии, а потом из них ножницами выстригали то, что считали неправдой. Паломничая и видя всё, я как-то разочаровалась идти в монашество, в то время побоялась трудностей – вставать в 4 часа утра, навоз из-под скотины убирать и т.д. Я хотела избежать тяжёлого труда в монастыре и не пошла туда, да тяжёлый труд меня и в миру настиг. Вот я с 1996 года живу в Татарстане у моей мамы. В 1997 году, то есть более десяти лет назад, смогла съездить в Дивеево в последний раз. Маму мою разбил паралич, и на этом все мои паломнические поездки закончились. У неё сахарный диабет, вдобавок ко всему она слепа. Нигде я с тех пор, как маму парализовало, не работаю, а до этого я была санитаркой в доме престарелых. В церковь нашу я не хожу – обиделась на священника (татарин крещёный): призналась ему перед причастием, что попила чаю утром, а он меня не причастил, и это в день Ангела! Причастие-то ведь у них почти что в обед, потому что из церкви прихожу домой в 2 часа. И даже вот попить утром чаю нельзя. Такие строгости у нас в церкви. А всю неделю Великого поста читают канон Андрею Критскому и просто аж замучают поклонами на коленках всю службу. Поэтому и не иду в нашу церковь. Помолитесь за рабу Божью Надежду, грешную и нерадивую.
Если писать воспоминания про батюшку Феодорита, то это значит, что надо писать и о тех добрых делах, о тех пожертвованиях, на которые он меня благословлял. Но тогда это уже не будет моей милостыней ради Христа и мне не зачтётся Господом. Но нельзя умолчать о том, как батюшка повлиял на ход событий моей жизни.
Как-то пошли мы втроём – Зоя с мужем и я – в Осиновку, деревню в двух километрах от Дивеево, где старец жил. Они “сидели на чемоданах” – собирались ехать в отпуск в деревню. А я приехала к ним погостить, и батюшка им не благословил ехать в отпуск, чтобы я у них жила. А меня не благословил ничего по хозяйству делать. Тамара, келейница его, говорит: “Пусть хоть мне поможет колорадских жуков обирать!” Но старец и этого не велел, зато благословил меня постоянно отстаивать все службы. И вот Зоя будит меня в 5 утра и гонит из дому на раннюю службу в монастырь. Потом приду к ним, поем – и снова на службу, и так до позднего вечера. С ног прямо валилась, так уставала! Пошла проситься к батюшке Феодориту на работу, чтоб хоть цветы у храма поливать или чтоб картошку чистить, но он повторял одно: отдыхай, нигде и ни у кого по хозяйству не работай и ходи на все службы. А мне было намного тяжелее стоять на службе, чем работать. Мне стало лень, и я поехала тогда паломничать.
Без благословения батюшки Феодорита отдала я переписывать духовные кассеты. И мне целые коробки переписали, огромную клетчатую сумку, и я повезла эти кассеты, чтобы дёшево распространить их в Татарстане. Но, оказалось, что враг сделал пакость – все эти кассеты были с браком. Хотя мне до этого было предложение отдать мои миллионы на покупку хорошей аппаратуры, чтобы эти духовные кассеты записывать, но я на это не согласилась и “пролетела”. А далее вот что произошло. В соборе Александра Невского в Нижнем Новгороде мне пожертвовали миллион рублей, чтобы я закупила товар. Закупила я и повезла его к нам, отдала это всё бесплатно священнику в нашей церкви. Потому что я помнила, что батюшка Феодорит дал мне своё благословение – положить н а ч а л о, так он сказал. А начало – это чтоб в нашем городе при церкви появились библиотека и православная школа. Так вот и устроилось по молитвам батюшки Феодорита! И библиотека теперь есть при храме, и воскресная школа, даже газету свою выпускают.
Хотя я виделась со старцем всего четыре раза, но этого хватило, чтобы он управил мой жизненный путь.
Перед смертью батюшки Феодорита (в 1995 году) все священники и духовные чада спрашивали его, кого им выбрать себе в духовники, но батюшка сказал так: «Не беру на себя такую ответственность. Вы читайте постоянно святых отцов Церкви и сравнивайте по этим книгам, в чём слушаться надо священников, а в чём не надо».
Мне он напоследок дал благословение продавать книги и иконы в церковной лавке. И я с усердием принялась изучать святых, что изображены на иконах, читала много книг и всё готовила себя к достойному исполнению послушания. Но вот осталась жить у мамы, и в нашей церкви мне дали другую работу – на дому вручную катать свечи. А потом мне священник дал новое послушание – учиться у нашей единственной монашенки печь просфоры. Но я не захотела этого делать. Хочу работать, чтобы это было интеллектуально, а не стряпухой у печи стоять. И я ушла работать санитаркой в дом престарелых. Там я могла беседовать со старухами о Боге и перед смертью готовила их этими беседами. Но потом парализовало мою родную мать.
От нашей церкви я совсем отошла. Но вот я стала заочно учиться в Москве на курсах по изучению Библии. Присылают мне задания, и я их назад отсылаю, мне очень даже нравится. С тех самых пор, как я стала там учиться на курсах, батюшка Феодорит стал мне сниться чаще. Он и в ужасе, и страхе, и с жалостью смотрит на меня и зовёт: «Вернись ко мне, вернись ко мне!» – а я всё от него убегаю и прячусь. Но он меня всё равно находит. Хотя священники в сны не велят верить, говорят, что они все от лукавого. А всё-таки чувствую, он меня не забывает – во сне наставляет, вразумляет: и пристыдит, и пожалеет. Даже и на том свете он обо мне заботится!»
...На обложке этой тетрадки – приписка: «Вот стою сейчас в очереди здесь на почте, чтоб отослать вам свои записки, и представляете – это надо ж! – впереди очереди стоит наш священник, кажется платит за телефон, а сзади меня занял очередь дьякон наш Сергий. И вот я думаю: что это значит? Может, приду в Церковь, и это такая воля Божия? С дьяконом я поздоровалась, а со священником не стала – это он меня не захотел причастить на мой день Ангела...»
 | назад |
| вперед |  |
