КОЛОКОЛЬЧИК
ДОННЫЙ ЛЁД
1
После войны мы жили в городе Луцке на берегу реки Стырь. Нас у родителей было трое: брат Саша, я и совсем маленькая Аллочка. В Луцке с нашим папой случилась беда.
Дело было, кажется, в марте. Снег уже стаял, а земля всё ещё была скована морозом. Папа выпил с товарищем водки, захмелел и, заметив велосипед, приставленный кем-то к крыльцу магазина, сказал товарищу:
– Хочешь покажу, как я катаюсь на велосипеде?
И только он сел на чужой велосипед, чтобы прокатиться, как из магазина выбежал владелец велосипеда, поляк, и закричал:
– Держите его, держите! Он угнал мой велосипед!
Тут и милиционер подвернулся, в свисток засвистел. Как ни доказывали папа и его товарищ, что это была не кража, а всего лишь безрассудство, мальчишество, поляк с милиционером слышать ничего не хотели.
– Под суд его, под суд! – возмущённо требовал поляк.
И милиционер повёл нашего папу в отделение милиции. А дело по тогдашним временам было нешуточное. Только что вышел указ, по которому даже за мелкое хищение суд давал двадцать пять лет тюрьмы. Услышав, что папа оказался в заключении и его ждёт следствие, суд и тюрьма, мама всплеснула руками: «Боже милостивый!» – и в чём была, в платье да в кофточке, бросилась к двери. Да тотчас кинулась назад к нам, притихшим, почуявшим неладное. И снова метнулась как птица к двери... Так и побежала раздетая, думая только лишь о том, что надо во что бы то ни стало вызволить бедную неразумную головушку, вызволить немедленно... Кто ещё поможет ему, кроме неё?
Идти нужно было за речку. На берегу на миг остановилась. Страх охватил: выдержит ли лед?.. Перекрестилась и, надеясь на Бога, пошла-побежала по льду. И уже прошла середину реки, как лёд под ней провалился... Душа её прянула тогда к нам, детям, и в следующее мгновение – в темницу к папе.
– Господи! – только и успела вымолвить она, уже уйдя под воду по подбородок, – и в этот миг ступни её упёрлись во что-то твёрдое! Это было не дно, дна ей не достать – она знала, так как плавала тут летом! Придерживаясь руками за края льда, она стала звать на помощь. Из домика на берегу выбежал лодочник. Он подсунул к ней длинную доску, вытащил маму из реки и привел её в свой домик. Волосы её на морозе успели превратиться в сосульки.
– Ну, матушка, Бог тебя спас, – говорил лодочник. – В донный лёд ты ногами упёрлась... Бывает, старый лёд тонет и в глубине держится. Вот чудо-то какое!.. Отжав одежду и едва обсохнув, мама набросила на плечи предложенное лодочником пальтецо и... помчалась-полетела вызволять своего любимого Женюшку, нашего папочку...
2
Вызволение оказалось делом нелёгким, долгим. Изо дня в день мама обивала пороги разных казённых домов, просила, умоляла отпустить отца-кормильца троих детей... И Бог смилостивился и послал ей союзника и помощника в лице... того самого поляка, который отдал папу под суд! Услышав, что по его вине трое детей остались без кормильца, пан поляк побледнел и в страхе воскликнул:
– Матерь Божия! Что я натворил!
Он тотчас поспешил в милицию, чтобы забрать своё заявление. Заявление ему не отдавали, а он просил и просил со слезами на глазах:
– Умоляю, отпустите этого несчастного человека! Я был немилосерден к нему – и теперь Бог не помилует и меня...
В эти дни мама часто оставляла нас дома одних: сама бегала то с передачками к бедному папочке, то по казённым домам. Когда мы оставались одни, к окнам нашего дома подходил пан поляк. Он просовывал нам в форточку то кольцо колбаски, то пирожки, то кулёчек карамелек. Мы стояли у подоконника и ели, а он смотрел снаружи на нас, и по щекам его катились слёзы.
– Ах, что я натворил! – всё повторял он, сокрушённо качая головой. – Простите меня, детки. Тогда, может, и Бог простит меня...
Наверно, наши младенческие сердца простили этого доброго человека. Бог смилостивился и над ним, и над всеми нами – смягчил сердца следователей, и папу отпустили.
Леонид НЕЧАЕВ
 | назад |
| вперед |  |
