ВЕРНЫЙ ЧИТАТЕЛЬ
СПАСИБО БАБУШКЕ
Край Параскевы Пятницы
|
В Сыктывкар старосту православной общины села Ертом Александра Захарова пригнала судьба. В районной больнице врачи в его лёгком обнаружили затемнение, и не в силах распознать причины направили больного в Республиканский онкоцентр. Обследуясь, Александр Николаевич, как практичный человек, не стал терять времени даром – начал обходить столичные организации и искать заинтересованных людей, кто мог бы помочь верующим их села в восстановлении древней Свято-Троицкой церкви. Как постоянный читатель нашей газеты, в первую очередь он обратился в нашу редакцию.
– Наша каменная церковь 1874–77 года постройки, – рассказывает староста. – Я помню, как мы по ней ещё маленькими ребятишками лазили, голубей гоняли. Там всё очень хорошо сохранилось. В 1936 году её закрыли, клуб сделали. Колокола сбросили и вниз по Вашке увезли. Последний священник, отец Александр, умер в 1943 году. Только в прошлом году клуб из храма убрали. Больше года церковь пустовала, и вот 10 ноября, на Параскеву Пятницу, её передали нашей общине. Хотим восстановить, да средств нет.
– А сколько в Ёртоме человек живёт? – спрашиваю старосту.
– Где-то человек двести. Верующих совсем немного, в основном старушки.
– Вы там собираетесь вместе на молитву-то?
– Конечно, молимся, у нас и молитвенная комната есть. По пять-шесть человек приходит. В праздники побольше, особенно на Параскеву Пятницу. Старинная икона Параскевы из нашего храма хранилась у нас в доме. Её передала моей маме, Пелагее Ефимовне, одна верующая старушка. Сейчас икона в молитвенной комнате. Я для неё специальное место оборудовал. В Удорском районе Параскева Пятница – самая почитаемая святая. Это сейчас отец Андрей из Благоево к нам приезжает. А раньше бабки по домам собирались молиться. Долгое время в наш дом ходили. Моя бабушка Ульяна все молитвы знала, все правила соблюдала. Ещё в детстве научила меня «Отче наш» читать. У нас род такой: женщины молились, а мужчины воевали – из многих передряг благодаря этим молитвам выходили живыми. Оба деда ещё в Первую мировую Георгиевскими крестами награждены. Отец – моряк, подводник. Войну прошёл в морской разведке.
Из рода храбрецов
– Вы говорите, оба ваших деда воевали в Первую мировую?
– Да, дед Ефим Иванович Созонов награждён тремя Георгиевскими крестами, полный кавалер. Уже после революции, когда в наше село пришли белые, они обоих дедов приглашали воевать на свою сторону. Им военные специалисты были нужны. И когда красные приходили, карательный отряд Мандельбаума, тоже звали: «Давайте к нам!» Но оба деда отказались, не согласились воевать против соотечественников. Ефим Иванович был грамотным, ему красные доверили лавку, продукты продавать. И за мешок сахара по доносу его в 1937 году увезли в Нижний Чов, в тюрьму. Через полгода пришла бумага, что дед умер. А второй дед утонул в 1946 году. Оба были хорошими крестьянами, держали по несколько лошадей и коров. Но как колхозы образовались, всю скотину в колхозы сдали.
– Отец ваш тоже воевал?
– Он с 35-го по 41-й год на подлодках служил. Когда началась Великая Отечественная, вначале воевал в диких северных дивизиях под Москвой. Это они остановили немцев. Ленинград защищал, а потом его, как подводника, направили в Мурманск охранять конвои. Затем взяли в морскую пехоту – в разведку. Воевал на Третьем Прибалтийском фронте, освобождал Ленинград. Отчаянный был человек, много фрицев в плен взял. Однажды их группа возвращалась из вражеского тыла с двумя «языками». Один коридор через границу оказался закрыт, пришлось уходить за 20 километров, но через второй коридор их тоже не пропустили. А на третьем их отряд попал под шквальный пулемётный обстрел. Всех поубивало, отцу руку разлохматило, и он сам её тут же отрезал. Уцелевший друг помог остановить кровь. Тогда благодаря одному ротному с нашей стороны, который поднял солдат на выручку, отец остался жив. Было понятно, что «языки» очень ценные были, потому как полроты положили. Отца после этого рейда посчитали погибшим, под Новгородом он был «похоронен» в братской могиле. Я сам видел его имя на мемориале. Читал в списках, что он скончался от ран. На самом деле он был направлен на лечение в Новосибирск, там выжил. А умер только в 1967 году.
Девятый вал
– Сам я бывший моряк, в загранкомандировки на торговых судах по Европе ходил. Как-то идём мы на небольшом сухогрузе «Фергана» по Балтике и такой страшный шторм разыгрался, с боковым ветром, баллов восемь. Как раз ночная вахта моя была. Кидало нас из стороны в сторону, как консервную банку. Видим: в темноте свет наших ходовых огней осветил парусник. Трёхмачтовый старинный парусник, идёт на всех парусах в такой шторм. И что удивительно – паруса чёрные. Я ещё позавидовал и про себя подумал: «Во, мужики настоящие, на всех парусах идут». А своему помощнику говорю: «Смотри, какие смелые ребята!» Парусник буквально пред самым нашим носом проплыл. Орудия хорошо видны, и на палубе ни одного человека. «Ты видел, – говорю второму штурману, – там людей нет?!» (А должно быть как минимум человек восемь.) «Да, странно». И на корме не было ни ходовых, ни бортовых огней, вообще никаких. «Это случайно не летучий голландец?» – спрашиваю штурмана. А я уже слышал от бывалых моряков, что летучий голландец – вестник смерти, его видят перед самой гибелью.
И только я так сказал, вижу: на нас надвигается огромный вал. И наш пароход накрыло огромной волной. Он очень сильно поднялся, по прибору я ещё засёк угол наклона – 48 градусов. Находясь на гребне волны, наше судно застонало, как живое, и, когда село на киль, тяжко вздохнуло.
Штурман эстонец Аво говорит мне: «Теперь считай волны. Обычно нечётные бывают большие». «Так, значит, не зря Айвазовский “Девятый вал” написал?» – «Не зря, не зря, приготовься». Ждём… И действительно, только мы досчитали до шести, как опять идёт огромная волна. Чёрная, как стена, обрушилась на нас, подняла судно, как щепку, сильно накренила его на бок, и тут видим – следом идёт ещё вал. Я понял, что он вдогонку и обязательно перевернёт наш сухогруз. Шансов нет, ничего сделать нельзя. Как мог, я стал молиться Господу, Богородице, Николаю Угоднику, чтоб спасли. Шепчу: «Отче наш, иже еси на небеси…» – а дальше хоть режь – ни одного слова вспомнить не могу. Тогда стал молиться своими словами: «Господи, раз нужна жертва, пусть уж лучше меня одного смоет, пусть остальные останутся живы!» Всё-таки 21 человек экипаж. У всех семьи, дети. И случилось невероятное: словно кто-то на пути волны поставил огромное стекло, и она, ударившись о него, рухнула перед самым судном.
Оба с помощником стоим, не веря в спасение. Понимаем, что произошло какое-то невероятное чудо.
«Аво, – спрашиваю, – ты молился?» А он католик. «Да, – говорит, – молился». «И я тоже молился, нас ведь Бог спас».
Потом море потихоньку стало затихать и под утро совсем успокоилось.
Больше я в такие переделки не попадал, да вскоре из-за того, что не согласился сотрудничать с КГБ, меня списали на берег.
Я вот теперь думаю, что, может быть, потому-то Господь и спас меня тогда от неминуемой смерти, что я с детства верил. Спасибо бабушке…
Евгений СУВОРОВ
Для желающих оказать помощь храму сообщаем адрес:
169250, Республика Коми, Удорский р-н, п. Благоево, ул. Октябрьская, д. 4. Приход храма Свт. Николая Чудотворца, отцу Андрею Валерьевичу Гладких (на реставрацию Свято-Троицкого храма с. Ёртом). Телефоны: дом. 8(82135)22-0-22, сот. 89129691736.
 | назад |
| вперед |  |
