НА ЛАВОЧКЕ
БАБУШКИ
Из школы с сынишкой мы зашли в аптеку. Здесь по сравнению с другими аптеками цены ниже, правда, очередь всегда больше. Но есть в аптеке бесплатная медицинская услуга – с помощью медконсультанта можно измерить себе давление. А давление петербургской осенью, как и ртутный столбик термометра за окном, скачет непредсказуемо то вверх, то вниз, доставляя особенно людям пожилого возраста большие страдания.
Бабушка, стоявшая в очереди передо мной и проверявшая своё давление, вернулась сияющая.
– Сбилось маленько… – сообщила она кому-то невидимому перед собой, аккуратно опуская завёрнутый рукав. Старушка посмотрела на меня, потом на сидящего тут же на казённом кожаном диванчике Колю с портфелем, ждавшего маму, и сказала:
– Проходите впереди меня, вы с ребёнком, а я свободная, мне спешить некуда.
Я смутилась, но поблагодарила, так как на самом деле спешила накормить дома ещё одного малыша. Разговорились.
– В войну в Вологодской области мы жили, шестеро нас у мамы было, я самая младшая, девять лет мне тогда уже было, – стала вспоминать старушка. – Мама одна нас воспитывала, без отца. Голод и холод терпели, как и все. Я опухшая лежала от голода, но выжила. Больше всего страдали от набегов заключённых. Они отнимали всё, что есть в доме, все продукты и запасы. «Не отдашь, бабушка, – говорили они матери, – сами возьмём». С людьми ничего не делали, только продукты отнимали. После войны в Ленинград к старшей сестре приехала. Она с мужем и сыном после блокады жила. Муж пил, постоянно ругался. Требовал с меня деньги за угол. Ходила я голодная. Потом устроилась на работу, пожила в общежитии, потом замуж вышла. Неудачно. Нажили ребёнка, а воспитывала его одна. С другим мужем сейчас 40 лет живём, детей общих у нас нет…
На глазах у собеседницы появились слёзы.
– А вы в церковь, бабушка, ходите? – попыталась утешить её тем, чем сама обычно утешаюсь.
– Редко, – с сожалением, сделав движение рукой, словно спохватившись, произнесла она. Слёзы у неё пропали, и лицо изменилось. Появилось выражение, какое бывает у людей на исповеди у батюшки… Тут подошла наша очередь.
– Может быть, всё-таки вы первая? Что вы будете покупать? – обращаюсь к добродетельнице.
– Нет-нет… Валидол, корвалол, от давления спрошу… Вы первая… Мне сегодня хорошо. С давлением всё мучилась, даже упала на улице, в травму попала. С правнучкой ходили на перевязку, ей четыре с половиной года, она у меня одна – и такая терпеливая, во всех очередях со мной сидела, утешала. А сегодня давление, – и бабушка опять засияла, – получше. Сегодня мне хорошо.
Когда человеку хорошо, ему хочется сделать хорошее другим. Я даже имени не успела спросить у этой старушки. Но сколько таких бабушек, несчастных, простых и смиренных, умеющих простить в своей жизни все беды и страдания и не винить в них судьбу, время и людей, способных так легко вспомнить о Боге и покаяться. Бабушки, на которых, наверное, стоит и будет стоять наша Русская земля. И как жаль, что нет такой науки, похожей на ту, представители которой ездят по деревням и собирают русский фольклор. Как много можно услышать на скамейках, в магазине, в аптеках таких вот искренних простых историй. Но кому они нужны – эти трофеи чьей-то прожитой жизни, драгоценные камушки для идущих вслед, рассматривая которые иногда, мы становились бы лучше.
Анна ИЗМАЙЛОВА
Санкт-Петербург
 | назад |
| вперед |  |
