ПЕРЕКРЕСТКИ
ПРОЯВЛЕННЫЙ ОБРАЗ
Кто из мальчишек на полях своих тетрадок не рисовал щиты, мечи, островерхие шлемы витязей? Покажите хоть одного, кто бы в детстве не пытался выстругать из палки меч-кладенец или соорудить лук со стрелами. Ничто так не притягательно для подростка, как средневековый идеал доблести. И когда мой сын захотел вступить в историко-реконструкционный клуб, я не удивился. Такой клуб – единственный у нас в Сыктывкаре, возник он после того, как группа единомышленников попыталась устроить в лесу становище «настоящих викингов». Потом было участие в исторических играх «Волки Одина» и «Деревня викингов» в Петербурге, турниры по фехтованию «Меч России», где руководитель сыктывкарского клуба занял почётное 3-е место. В общем, всё солидно.
Были среди «викингов» и свои фанаты, как, например, Артём. Обычно летом занятия в клубе прекращались, но он вместе с моим сыном продолжал тренироваться – устраивал «марш-броски по пересечённой местности» за железнодорожный вокзал. Там в лесу висела железная балда, и они вдвоём молотили по ней «мечами» – тяжёлыми обрезками труб. Таким способом развивали кисти рук и силу удара. Когда я увозил сына в отпуск, Артём всё равно бегал туда, в одиночку, и по лесу продолжали разноситься громовые удары железа о железо. За такое упорство в клубе прозвали его Молотобоем. У викингов всем давали прозвища, и чем оно воинственней, тем казалось почётней.
А недавно сын сообщил: «Мой друг Артём уходит из клуба». Новость изумила. Ещё изумительнее было объяснение его поступка: «Понимаешь, у него в доме на чёрной иконе проявились святые. И Артём теперь считает, что в клубе он небогоугодным делом занимался, и вообще думает посвятить себя Церкви».
Созвонившись с другом сына, отправляюсь к нему в гости – на проявленную икону посмотреть. Живёт он в доме через дорогу от Стефановского собора. В квартире интеллигентная обстановка, много книг – мама Артёма, Людмила Владимировна, оказалась потомственной учительницей русского языка и литературы, этот предмет преподавала ещё её мама. Усадив меня на диван под книжными полками, она осведомилась:
|
– Вы хотите на икону взглянуть? Она на кухне висит, сейчас принесу...
– Да просто поговорим пока, – останавливаю её, – вот Артёма хочу расспросить, чего он из клуба викингов ушёл.
Артём, явно стеснённый приходом «корреспондента», подсел к нам и, как на допросе, тщательно подбирая слова, стал отвечать:
– Тут дело такое... Нравится мне воинское дело, вот прадед мой в Сталинграде воевал, много наград имел. Но в клубе оказалось совсем другое, как бы не в те войска попал. Есть ведь разные исторические направления: рыцари, викинги, богатыри, и нужно всему этому соответствовать. Скажем, богатыри – они верили в Бога и воевали только за Русь, освобождали от врагов и защищали народ. Вот это, я считаю, самое лучшее из всего. А у нас собрались люди разные. В последний раз на разминке играли в чехарду, это такая старинная богатырская забава – нужно запрыгнуть на спину другого и удержаться. Вижу, один запрыгнул и давай куражиться, пятками погоняет и всякие обидные словечки отпускает. Остальные хохочут. Понимаю, что это мужская игра, силами меряемся, но мы ж одна дружина, по-братски надо относиться.
Или вот наши схватки. Молотишь мечом своего товарища и в такой раж входишь... Я за собой заметил, что просто в ярость впадаю и никак остановиться не могу, пока не «зарублю». В клубе это ценится. Как и воспитание в себе бесстрашия. Вроде хорошее дело, но оно ведь тоже по-разному проявляется.
– Да, тут смотря чем бесстрашие питается, – соглашаюсь с Артёмом. – Если человек верит в Бога, ему, по большому счёту, ничего не страшно. А если он доводит себя до ярости, чтобы преодолеть страх...
– Ярость – один из тяжких грехов, – вступает в разговор Людмила Владимировна. – Недавно появилась у меня одна хорошая книга, вроде справочника – можно найти ответы на все вопросы. И Артём нашёл, что там говорится о ярости.
Хозяйка сняла с полки толстый фолиант, раскрыла на закладке и прочитала вслух:
– Как гнев, так и злоба рождаются от безмерного самолюбия. Изрядный постник тот, кто воздерживает себя от гнева, ярости, злобы и мщения... «Солнце да не зайдёт во гневе вашем; и не давайте места диаволу», – говорит апостол. Как пожар, если его не потушить сразу, многие поедает дома, так и гнев, если вскоре не прекратится, много зла учинит и бывает виной многих бед. Как не угашается огонь огнём, так не побеждается гнев гневом, но разжигается ещё больше. Отсюда восстают ссоры, войны, драки, кровопролития, убийства и прочее зло. А кротостью и любовью часто и самые свирепые враги преклоняются и примиряются...
Беру книгу в руки. «Симфония по творениям святителя Тихона Задонского».
– Откуда она у вас?
– Подарили на курсах повышения квалификации учителей, – отвечает хозяйка. – Прежде-то я ничего такого не читала, в школе атеисткой воспитывали. Только из раннего детства остались короткие, как вспышки, воспоминания. Со мной нянчилась тётя Лиза, двоюродная сестра моей бабушки. Мы жили тогда в деревянном доме на улице Ижемской. И вот проступает в памяти, как она стояла на коленях перед иконами, а вверху лампады потрескивали. Смутно помню, как Елизавета Васильевна брала меня в гости к разным тётушкам, у которых дома молебны устраивали. Муж её, Константин Васильевич Гичев, служил дьячком в храме в Усть-Куломе. Помню, он хромым был – однажды на лошади ехал, а коняжка испугалась проезжавшей мимо машины, скинула его на землю. Машины в ту пору всем в диковинку казались, в том числе лошадям. Несмотря на инвалидность, он продолжал в церкви служить, а когда её закрывали, говорят, сумел иконы спрятать. Наверное, та икона, что у нас обновилась, оттуда.
– А к вам она как попала?
– Нашла у бабушки в сундуке, в старом нашем деревянном доме в Нижнем Чове. Бабушка уже старенькая, 90 лет ей, отдала мне.
– Она верующая?
– Да как сказать. Другая бабушка, по маминой линии, – вот та точно все посты соблюдала, в кочпонскую церковь на все службы ходила. Прожила до 95 лет и умерла, как уснула. От неё в наследство осталось Евангелие в бархатном переплёте, которому более 100 лет, и очень древняя икона Божией Матери в окладе, написана не позже XVIII века.
– Да... наследство обязывает, – киваю и думаю: вот жила моя собеседница как все обычные люди, была в пионерах, в комсомольцах, институт закончила, вроде бы своя отдельная жизнь. А тут оглянулась назад – вереница людей стоит и смотрит на неё.
– Мам, баба Зина тоже верующая, – встал на защиту човской прабабушки Артём. – Дед мне рассказывал, что она отмолила прадеда Николая, чтобы тот живой с войны пришёл.
|
– Да, было такое, – подтвердила учительница. – Интересно, что Николай Михайлович Юркин, мой дед и прадед Артёма, родился 22 декабря, но день рождения всегда справлял 19 декабря – в праздник своего небесного покровителя Николая Чудотворца. И на могильном его памятнике тоже стоит эта дата – 19 декабря. Погиб он в 71-м, ехал с бригадой лесников на машине, та заглохла на железнодорожном переезде, и в неё поезд врезался. Такая вот случайность. А войну прошёл всю, с самого начала. Он ведь после службы в армии остался на сверхсрочную в Ленинграде, и тут грянула война, сразу отправили в бой. Оборонял Сталинград, дошёл до Австрии, имел много наград и дослужился до офицера. В партию его приняли в 41-м перед одной из атак, знаете, как это делали: всех записывали, чтобы «умерли коммунистами». Поэтому, как члену ВКП(б), ему пришлось скрывать свою веру, как он рассказывал, молился втихаря.
Пока Людмила Владимировна вспоминала о деде, Артём принёс фотоальбом:
– Вот он сфотографировался в Румынии, а здесь в Югославии. И на фото 25 января 1945 года написал бабе Зине и своему сыну, моему дедушке, которому было шесть лет: «Прошу меня не забывать». Ну, мы тоже его не забываем. Я вот хочу перефотографировать этот снимок, собрать все сведения и отнести в «Мемориал», там у них готовится книга «Человек ХХ века». И может быть, ещё про его отца, моего прапрадеда Михаила, напишу, который воевал в Первую мировую, был в плену в Германии, сумел сбежать оттуда и добраться до России. Он тоже был верующим, и за него точно так же прапрабабушка молилась.
– А ты давно своими предками заинтересовался? – спрашиваю парня.
– Не очень. Как-то всё так совпало...
– В жизни бывает столько совпадений, – подхватывает слова сына Людмила Владимировна. – Вот нам дали эту квартиру, и оказалось, что прямо напротив самого большого в городе храма. Весной окошки открываем: колокола звенят, солнышко на золотых куполах играет, весь мир радуется! Ну как в храм на службу не пойти?
|
Или вот эта история с проявленной иконой. Я и не думала её себе брать. Наш дом в Чове очень старый, его дед Николай Михайлович после войны из родной Слободы, нынешней Эжвы, перевёз. И много в нём всяких закутков, старинных вещей. Когда я на дне одного из сундуков увидела чёрную доску, не сразу поняла, что это икона. Отложила в сторону, чтобы потом обратно убрать. И вдруг зачем-то на оборотную сторону доски посмотрела, там была надпись: «Юрий, Юлiя Е.». Я до сих пор не знаю, кто это такие, но в тот момент вспомнилось, что у моей подруги мужа зовут Юрий, а дочку Юлия и фамилия их начинается на «Е» – Есипенко. «А подарю-ка им», – решила. Привезла её домой, очистила от пыли, звоню подруге. У них как раз какие-то неурядицы были, говорю: «Может, икона вам поможет?» Та отвечает: «Ты сначала спроси разрешения у того, у кого взяла эту икону». У бабушки спрашивать оказалось бесполезно, она уже ничего не слышит и не помнит, старенькая. Обратилась к отцу, он разрешил отдать чужим людям. Но пока длились эти переговоры, я как-то попривыкла к иконе, жалко стало. Сразу для неё и место нашлось, повесила на кухне. Прошло время, и на доске стали проявляться фигуры, мужская и женская, с двумя спутниками по бокам. А потом изображение вообще чётким стало. Может, это и есть Юрий с Юлией, святые такие?
Идём на кухню, Людмила Владимировна снимает образ со стены. Рассматриваю изображение. Похоже, это равноапостольный Константин и мать его святая Елена.
– Наверное, перед этой иконой ваша бабушка и молилась за мужа, чтобы он живым с фронта вернулся?
– Наверное. Но после войны её в сундук положили, получается 60 лет она свет не видела.
– А вы с обратной стороны взгляните, – предлагает Артём.
– Да, вот вижу, – отвечаю, – надпись «Юрий, Юлiя...»
– Нет, вы внимательней присмотритесь.
Смотрю. Точно! На обратной стороне какое-то ещё изображение проявилось, явно нерукотворное – это не краска, а как бы просто потемнение дерева.– Вот здесь борода, шея, волосы, рука с крестом, – показывает Артём. – Точь-в-точь Спас Нерукотворный! Я первый обнаружил, мама сначала не верила, а потом тоже увидела.
Перекрестившись, возвращаем чудотворный образ на место. Чудны дела Твои, Господи!
Перед расставанием мы ещё немного поговорили, Артём расспрашивал, дают ли в Духовном училище среднее образование – он бы поступил туда сразу после 10-го класса, не оканчивая 11-й.
– Это, конечно, дело серьёзное, – вздыхает его мама. – Я говорю ему, что придётся всё мирское забыть, с друзьями уже не погуляешь. Но он стоит на своём. Не знаю, как получится...
Встреча наша была в конце Рождественского поста. Как я потом узнал, Артём перед самым Рождеством уехал в один из наших монастырей – исповедаться. Тогда же, в праздничные дни, в Чове умерла 90-летняя Зинаида Егоровна – та самая бабушка, от которой перешла к нему чудотворная икона. Словно эстафету передала. Когда я об этом узнал, сразу вспомнил слова Людмилы Владимировны: «В жизни бывает столько совпадений...»
Михаил СИЗОВ
Фото автора
 | назад |
| вперед |  |
