ВЗГЛЯД
«НАДЛЕЖИТ БЫТЬ И РАЗНОМЫСЛИЯМ...»
Перед вами статья писателя Николая Коняева в защиту петербургского игумена Евстафия (Жакова) в связи с прокатившейся в СМИ кампанией по обвинению батюшки в «сталинизме». Если говорить об отношении к Сталину, то у нашей редакции оно скорее негативное. Трудно не уважать сделанного Верховным главнокомандующим для великой Победы. Но как перейти реки крови, страдания людей, которые нас разделяют? Быть может, тут у отца Евстафия иной взгляд. Но при всех несогласиях нужно сознавать, что среди нас, православных, сегодня столько мнений по любому вопросу, что не научаясь терпеть друг друга, мы погубим Церковь. «Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные», – завещал нам апостол Павел. То есть спорить нам можно, а иногда и нужно, но забывать о братстве – нет. Судить друг друга – тоже нет. Независимо от убеждений мы должны защищать друг друга от травли, а не подыгрывать ей. Слишком многие «внешние» только и ищут повода нанести ущерб Церкви. Между собой же нам следует разбираться в духе истины и любви.
Когда лет тридцать назад я читал в «Соборянах» Н. С. Лескова о мучениях, которым подвергли протоиерея Савелия Туберозова благодаря проискам либерала-нигилиста Термосесова, щемило сердце. Вот уже умерла, надорвавшись на непосильной работе, смиренная протопопица Наталья Николаевна, уже давно посадили в острог негодяя Термосесова, а оболганный им протопоп всё пребывал в запрещении…
Ещё страшнее этой несправедливой расправы было то, что правящий архиерей прекрасно знал о невиновности Туберозова и, как говорил дьякон Ахилла, предал его «сему терзанию только для одной политики, чтобы не противоречить за чиновников светской власти»…
И, отрываясь от пропитанной глухой жестокостью русской жизни книги Н. С. Лескова, думалось – это было в конце семидесятых годов XIX века! Тогда и в голову не могло прийти, что и мне самому предстоит стать участником схожих событий...
1.
«...Его Преосвященство призывал меня к себе и, одобряя моё слово вообще, в частности же указал, дабы в проповедях прямого отношения к жизни делать опасался, особливо же насчёт чиновников, ибо от них-де чем дальше, тем и освященнее».
Н. С. Лесков. «Соборяне»
Я познакомился с отцом Евстафием (Жаковым) в 1996 году в Старой Ладоге, где он восстанавливал храм Иоанна Предтечи на знаменитой Малышевой горе над Волховом.
На моих глазах храм возрождался из мерзости запустения, но всё равно, когда смотришь на давние фотографии, трудно поверить, что храм поднимался из тех руин.
В Старой Ладоге приходилось заниматься не только ремонтом. Однажды летним вечером, когда уже закончилась по-монастырски неспешная служба и отец Евстафий собирался идти закрывать двери, в храм вбежала пьяная, сильно избитая тринадцатилетняя девочка…
– Господи! – закричала она, рухнув на каменный пол. – Божья Матерь! Помогите мне!
Потом выяснилось, что девочка с трудом вырвалась из сараев на берегу Волхова, куда её затащили взрослые рыбаки и попытались изнасиловать.
С того самого вечера, занимаясь строительством и ремонтом, совершая богослужения и разыскивая благотворителей, начал создавать отец Евстафий свой «детский приход».
Он вытаскивал из подвалов заброшенных родителями староладожских детей, принимал к себе «на работу», приучал к церкви...
– Не важно, как человек приходит в церковь. Пусть дети приходят, чтобы заработать здесь что-то, – говорил он. – Ребёнок всё равно изменится в церкви. И обязательно к лучшему.
Далеко не всем прихожанам нравилось это.
– Чего ходить-то сюда деньги зарабатывать, – возмущалась одна из работающих в церкви женщин, когда я поинтересовался её отношением к «детскому приходу». – Не, не дело это у батюшки затеяно... Мыслимо ли, робят собирать... Милиция на это есть...
Отец Евстафий не слушал этих «мудрых» советов. И если чудо – возрождение храма в нищем приходе, то создание детского прихода храма Рождества Иоанна Предтечи – двойное чудо.
Очень скоро детей здесь стало больше, чем взрослых. И не только на службе. Когда завершалась литургия, дети не уходили домой, а собирались в трапезной. Усаживались за длинные столы. Помню, мы тогда попросили детей написать о том, что связывает каждого с этой церковью.
Набралась целая кипа исписанных детскими каракулями листочков…
«Я пришла в 1994 году в староладожский храм Иоанна Предтечи. Отец Евстафий иногда, когда у нас чего-нибудь нет, например понравилось платье, – купит. Порвались сапоги – думает над этим вопросом. Нету куртки или шапки – всё думает. От такой доброты и заботы тянет в храм, как магнитная волна. Но на самом деле нас всех тянет ближе к Богу...»
«Меня зовут Аня. Мне 12 лет. Я выполняю послушание в храме Иоанна Предтечи. Я уже достигла чина младшей псаломщицы. Только в этом храме я поняла, что такое настоящая церковная семья. Наши братья Артемий и Виталий и одиннадцать сестёр. Наш регент Тамара Владиславовна стала нам мамой. Вот и всё. Я бы хотела, чтобы прибавилось братьев и сестёр. И чтобы сделали высокий клирос».
«Меня зовут Ксения, мне 13 лет. Когда я пришла в храм Иоанна Предтечи, я не знала, как молиться и даже креститься не умела. Я узнала отца Евстафия. Мне нравится ходить в храм на службу. Я завела здесь хороших друзей. А вообще лучше храма и веры в Бога нету ничего лучше».
...Старую Ладогу, когда храм был окончательно восстановлен, отцу Евстафию пришлось покинуть. Услышав, что он покидает их, все дети в храме заплакали...
Самому иеромонаху Евстафию, прибывшему к новому месту службы, было не до слёз – храм Равноапостольной княгини Ольги в усадьбе Михайловка под Стрельной являл собою тонущие в грудах мусора развалины.
После войны здесь размещалась птицефабрика, потом делались попытки перестроить церковь под спортивную базу… Переустройства и перестройки кончились тем, что своды алтаря обрушились, кровля галереи оказалась содранной, каменный пол обвалился…
Поднять без помощи государства этот ГИОПовский памятник архитектуры было нереально. Не приходилось рассчитывать и на материальную помощь епархии…
Тем не менее отец Евстафий поставил посреди руин крест, как он делал это и раньше в трёх восстановленных им церквях, и в храме Равноапостольной княгини Ольги начались церковные службы. Помню, мела позёмка по полу храма, у стен, поблёскивающих разводами льда, надувало сугробы снега, и особенно проникновенно посреди руин звучали слова проповеди: «Пилат спросил у Христа: “Что есть истина?” – и Спаситель не ответил ему, потому что Он Сам и был ответом на этот вопрос. Господь Сам – Истина, Сам Путь, явленный нам во всей полноте»…
Слушая глуховатый голос иеромонаха Евстафия, словно рождающийся из церковных руин, вспоминались слова Спасителя: «Где трое соберутся во имя Мое, там и буду Я», вспоминаешь, что Святая Церковь и есть Истина.
И случилось чудо. Поднялся из руин храм. Смотришь сейчас на восстановленный храм и думаешь: что же тогда восстановление храма, если не постижение истины? По этому пути уходила Россия сама от себя, по этому пути она возвращается к себе...
2.
«Губернатор, яко немец, соблюдая амбицию своего Лютера, русского попа к себе не допустил, отрядил меня для собеседования о сём к правителю. Сей же правитель, поляк, напустился на меня с криком и рыканием».
Н. С. Лесков. «Соборяне»
Завершение восстановления храма Равноапостольной Ольги в Михайловке совпало с превращением Санкт-Петербургского шоссе в петербургский аналог Рублёвки. Константиновский дворец, превращённый в президентскую резиденцию, элитные загородные дома, великолепный гольф-клуб… чего только не появилось здесь. Ну а дворцово-парковый ансамбль «Михайловская дача» передали под Высшую школу менеджмента (ВШМ) Санкт-Петербургского государственного университета.
Как сообщили газеты, «с учётом поставленной перед Высшей школой менеджмента СПбГУ стратегической цели выхода на лидирующие позиции в мировой системе бизнес-образования, загородный кампус ВШМ должен быть одним из лучших в мире; в нём будут использованы все возможности современного технического оснащения».
Чтобы «обеспечить интернациональную среду подготовки менеджеров для успешной конкуренции в современной глобальной экономике», решили, что не менее 30% студентов и преподавателей ВШМ будут составлять иностранные граждане.
Само по себе создание Высшей школы менеджмента, сколь бы амбициозным не выглядел замысел, никаких опасений у прихожан храма Равноапостольной Ольги не вызвало. Ещё в 2000 году Комитет по управлению городским имуществом передал восстанавливаемую церковь Святой княгини Ольги по договору безвозмездного пользования Санкт-Петербургской епархии.
Как раз в это время началось устройство в подвальном помещении храма во имя святого мученика Юрия Новицкого, работавшего до 1922 года профессором уголовного права в Петроградском университете…
«Я родился и вырос в семье профессора, доктора медицинских наук Михаила Павловича Жакова, – рассказывал о замысле этого храма игумен Евстафий. – Профессора Ивановского медицинского института часто бывали у нас в гостях, и я вместе с родителями бывал в их домах, но я не припомню ни единого случая, чтобы кто-нибудь говорил о Боге, разве что с сарказмом... С детства осталось у меня общее впечатление о профессорском корпусе – как далеки они от православия, от Церкви, от веры в Бога и, скорее, враждебны всему этому. И вот я узнал, что профессор кафедры уголовного права Петроградского университета, работавший на юридическом факультете того уже университета (где позже учились В. В. Путин и Д. А. Медведев) Юрий Петрович Новицкий был расстрелян вместе с митрополитом Вениамином (Казанским) и иже с ними – причислен к лику святых!
Я был потрясён этим фактом, столь нетипичным и даже противным интеллигенции России, которая только и знала, что раскачивала устои великого государства и с любопытством наблюдала, что же из этого выйдет. Пытаясь оплёвывать Церковь, религию и Господа, эти господа интеллигенты, развращённые сами антиправославием, цинично развращали студентов, сея семена зла.
Святой профессор! И сразу же возникло чувство величия святого мученика Юрия, который разорвал узы высокоинтеллектуального зазнайства – и оказался в числе четырёх святых новомучеников. И всеми нами – клириками и членами приходского совета храма Святой Ольги – овладела настоятельная мысль: основать храм во имя святого мученика Юрия Новицкого и служить в нём во утверждение новой интеллигенции, которой имя Божие душевно близко. Это чувство укрепилось после того, как храм Святой Ольги стал частью СПб университета, находясь на землях Михайловской дачи, переданной университету для размещения там Высшей школы менеджмента. Мы были воодушевлены этим, видя особый знак божественный – храм Св. Ольги возвращает университету своего профессора в имени его храма, в божественных службах во имя его, профессора университета, но уже святого профессора».
Увы... Воодушевление это быстро рассеялось.
Когда депутация прихожан пришла на приём к руководству СПб университета, их встретил очень интеллигентный, безупречно вежливый человек с безразличным взглядом.
«Мы успокоили его, – рассказывает игумен Евстафий, – говоря, что денег мы не просим, но хотим, чтобы корпорация профессоров и преподавателей просто возрадовалась, что их коллега теперь вернулся к ним – храмом во имя святого мученика Юрия. Высокая эрудиция нашего собеседника помешала ему понять всё значение этого события. Напротив, заботясь о “бабушках”, наш собеседник говорил нам, что вопросы строительства и создания школы менеджмента настолько сложны, что храм просто будет мешать строителям, и всё труднее и труднее будет устраивать дорогу к храму».
Скоро «заботы» руководства университета о верующих старушках приняли и конкретное документальное выражение. На имя митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира поступило письмо за подписью ректора университета Л. А. Вербицкой:
«От 12. 12. 07. № р – 61
Глубокоуважаемый Владыка!
В рамках реализации Приоритетного национального проекта “Образование”, инициированного Президентом Российской Федерации В. В. Путиным, распоряжением Правительства Российской Федерации от 25 апреля 2006 года № 576-р на базе факультета менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета создана Высшая школа менеджмента. Принято решение о размещении Высшей школы менеджмента на территории и в зданиях дворцово-паркового ансамбля “Михайловская дача”... В июле 2006 года весь комплекс зданий и сооружений был передан Санкт-Петербургскому государственному университету. Целью проекта является создание российской школы бизнеса мирового уровня для подготовки национальной элиты управленческих кадров, способной решать задачи повышения конкурентоспособности страны в экономике знаний XXI века…
В целях обеспечения сохранности переданного нам комплекса, являющегося памятником истории и культуры федерального значения, на территории дворцово-паркового ансамбля установлено защитно-охранное ограждение. Осенью нынешнего года планируется начало широкомасштабных строительно-монтажных работ, что значительно затруднит проход прихожан к церкви Святой княгини Ольги во время служб и церковных праздников. В целях обеспечения безопасности, в соответствии с требованиями к организации строительной площадки, необходимо введение режима ограниченного доступа на территорию “Михайловской дачи”. Учитывая создавшуюся ситуацию, прошу вас изыскать возможность для рассмотрения вопроса о временном (до завершения строительства и реконструкции дворцово-паркового ансамбля “Михайловская дача”) переносе прихода в другое место».
Описывать все перипетии развернувшейся борьбы за храм в Михайловке нет нужды.
Хотя первый натиск прихожанам и удалось выдержать, зачистка пространства «для подготовки национальной элиты управленческих кадров» была продолжена в либеральных средствах массовой информации, развернувших настоящую кампанию травли игумена Евстафия (Жакова).
Поводом послужили интервью игумена, данное газете «Завтра», и икона блаженной Матроны Московской, которую заказали для храма Равноапостольной Ольги прихожане…
3.
«...От слова уже и до дела доходят. На панихиде за воинов, на брани убиенных, подняли (поляки) с городничихой столь непристойный хохот, что отец протоиерей послал причетника попросить их о спокойном стоянии или о выходе, после чего они, улыбаясь, из храма вышли».
Н. С. Лесков. «Соборяне»
Хотя суждения игумена Евстафия (Жакова) о положительной роли И. В. Сталина в истории нашей страны и раздражают либерально настроенную общественность, сами по себе они не содержат ничего противоречащего православной морали и нравственности. Разумеется, нельзя забывать об антинародной коллективизации, о жестоких репрессиях тридцатых годов. Но постепенно мы начинаем понимать, что наши либералы так пламенно ненавидят Сталина не за то, что при нём было уничтожено столько людей. Причины в том, что именно он разрушил ту антирусскую систему, которая была создана Лениным и Троцким со товарищи.
И конечно, никаких оснований для критики в отступлении от церковных канонов не давала икона блаженной Матроны Московской, появившаяся в храме Равноапостольной княгини Ольги.
Сталин на этой иконе не только лишён знаков, положенных святым, не только не включён в строго каноническое пространство, окружающее святую Матрону, но и не может войти в него. Насколько художественно-органично такое решение изображения Сталина – вопрос, которого мы касаться не будем, но по мысли тут всё правильно.
Как справедливо отмечалось в открытом письме прихожан храма Равноапостольной Ольги в Михайловке, никто и не воспринимал икону святой Матроны Московской как икону Сталина.
«Эта икона – свидетельство о силе молитвы святой Матроны за Русь, молитвы, которая преобразила гонителя православия и врага России в подлинного вождя народа, немало способствовавшего возрождению православия на Руси и приведшего нашу страну к победе в Великой Отечественной войне».
Достаточно нелепо выглядят и возражения во время кампании травли, развёрнутой против игумена Евстафия, дескать нет документальных свидетельств о посещении Иосифом Виссарионовичем блаженной Матроны.
На это можно было бы возразить, что и документов, свидетельствующих, что такой встречи не было, тоже нет, но это пустые слова. Дело в другом: нельзя отрицать, что Сталин стоял во главе страны, разгромившей фашизм, что Победа была дана нам по молитвам праведников. Их воздействие на Верховного главнокомандующего для православных – несомненно. Из врага России и православия, каким, несомненно, был долгое время Иосиф Сталин, он смог вырасти в человека, сумевшего перешагнуть через атеизм ленинской гвардии и прекратить гонения против Русской Православной Церкови. Именно этот поворот и запечатлён на иконе. Мы видим на ней молитвенницу за Россию и человека, который не остался к этим молитвам глух. В чём здесь ложь? Где апология Сталина?
4.
«Замечаю что-то весьма удивительное и непонятное: поляки (ссыльные) у нас словно господами нашими делаются, всё через них в губернии можно достигнуть».
Н. С. Лесков. «Соборяне»
Как по команде, материалы, шельмующие игумена Евстафия, появились в «Новых известиях» и «Коммерсанте», в «Московском комсомольце» и «Комсомольской правде», в программах НТВ, радиостанций «Эхо Москвы», «Би-би-си» и «Свобода»... Появлению этой иконы блаженной Матроны наши телеканалы и газеты уделили места гораздо больше, чем другим, несравнимо более важным церковным событиям. Ещё более поражали низкопробность и непрофессионализм публикаций.
Появление образа журналисты пытались представить как попытку канонизировать И. В. Сталина. И поскольку на иконе блаженной Матроны над головой Сталина невозможно было обнаружить ни нимба, ни надписи, положенным святым, тут же приводилось изображение второпях изготовленных «образков» Сталина, которые неведомо где распространялись. До кучи сообщалось, что организация «Коммунисты Петербурга и Ленобласти» намерена обратиться к Церкви с просьбой запустить процедуру канонизации Сталина. О том, что партия «Коммунисты Петербурга и Ленобласти» насчитывает, как сообщает партийный сайт, «более 500 человек» и принадлежит скорее к виртуальным организациям, нежели реальным политическим силам, журналисты, разумеется, не упоминали.
«Комсомольская правда» не постеснялась, к примеру, сообщить читателям, что игумен Евстафий попал с сердечным приступом в реанимацию и находится сейчас в коме. Самое мерзкое то, что журналисты «Комсомольской правды» ссылались при этом на некую крестную дочь отца Евстафия, которая якобы и сообщила им эту несусветную ложь.
Со ссылками на прихожан храма, фамилии которых не называются, приводились и другие порочащие приход храма и его настоятеля ложные сведения.
Все эти ляпы можно было бы объяснить духом абсолютного презрения к православным русским людям, который царит в либерально-демократических СМИ, если бы эти грубейшие накладки не служили ещё и маскировкой того, что направлявшим кампанию лицам, действительно, нужно было скрыть.
В этой торопливо сляпанной из передёргиваний газетной стряпне ощущалась опытная рука, направляющая заряд откровенной лжи точно в цель. И речь тут шла не об анализе причин, порождающих поразительный рост популярности Сталина в современном российском обществе, а ставилась предельно прагматичная задача удаления из прихода настоятеля, почему-то мешающего «подготовке национальной элиты управленческих кадров».
Мы видим, как обвинительные заголовки – «Молитва палачу», «Приход Сталина под Петербург», «Настоятель храма в Стрельне нарисовал и повесил “икону” с ликом кровавого тирана»! – почти мгновенно сменились шапками, напоминающими чтение приговора: «Сталиниста в рясе освободят от службы», «Священник-сталинист сложил с себя полномочия настоятеля храма», «Игумена, выставившего икону с изображением Сталина, вынудили написать прошение об отставке», «Игумен, почитающий Сталина, подал прошение об отставке»...
«Руководство РПЦ осудило настоятеля храма в Стрельне игумена Евстафия (Жакова), который выставил в церкви икону с изображением Иосифа Сталина, – радостно сообщали газеты. – Клирик совершил дисциплинарное нарушение, поместив в храме неканонический образ. Он уже попросил “под давлением общественности” освободить его от должности».
Столь нехарактерная для Русской Православной Церкви торопливость в принятии кадровых решений абсолютно необъяснима, если не учитывать, что решения эти – вот оно высочайшее мастерство заказной журналистики! – были заложены как фундамент ещё в первые публикации...
5.
«Из консистории получен запрос: действительно ли я говорил импровизацией проповедь с указанием на живое лицо? Ах, сколь у нас везде всего живого боятся! Что ж, я так и отвечал, что говорил именно вот как и вот что. Думаю, не повесят же меня за это… Храбрость сия была охлаждена сначала тридцатишестидневным сидением на ухе без рыбы в ожидании объяснения, а потом приказанием всё, что вперёд пожелаю сказать, присылать предварительно цензору...»
Н. С. Лесков. «Соборяне»
«Разговоры о святости Сталина – кощунство над памятью мучеников, которые погибли во время сталинского режима, ведь при Сталине никто так не пострадал, как духовенство, которое было истреблено почти на сто процентов, – сразу, как только развернулась кампания либеральной травли, прокомментировал действия игумена Евстафия руководитель пресс-службы Московского Патриархата священник Владимир Вигилянский. – Произошло дисциплинарное нарушение: клирик не имеет права вешать в храме неканоническую икону. С поступком священника будет разбираться правящий архиерей (митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир)».
В этом спешном комментарии, лёгшем в основу большинства газетных публикаций, поражает внутренняя, стилистическая созвучность статьям из жёлто-демократических изданий.
Можно согласиться, что разговоры о святости Сталина – кощунство над памятью мучеников. Но кто, кроме «Московского комсомольца», «Комсомольской правды» и насчитывающей «более 500 человек» партии «Коммунисты Петербурга и Ленобласти», говорил об этой «святости»?
Столь же лукаво выстроена фраза о дисциплинарном нарушении, которое якобы произошло в храме Равноапостольной Ольги. Ну что возразишь против слов, что «клирик не имеет права вешать в храме неканоническую икону»?
Разумеется, если на иконе в неподобающем виде изображены Спаситель, Богородица или святые, такую икону помещать в храме нельзя... Для того и существует, чтобы не произошло накладок из-за недомыслия иконописца, канон, указывающий, как подобает изображать Спасителя, Богородицу и святых. Но ведь совсем другое дело грешники, которых тоже изображают иногда на иконах.
Тут каноны уже не действуют и всё определяется молитвенным размышлением, духовным тактом и талантом иконописца. Иногда, как, например, на иконе, изображающей преподобного Серафима Саровского и пришедшего к нему офицера-декабриста, получается хорошо, иногда, как, допустим, произошло на иконе Матроны Московской, не очень. Но нарушения-то канона нет ни там, ни здесь. Благочестивость таких икон выверяется временем, и они или уходят в небытие, или превращаются в общеупотребительные образы.
И совсем уж угрожающе выглядит заявление, дескать, с «поступком священника будет разбираться правящий архиерей». Хотя пресс-секретарь и немалая должность, но как-то всегда казалось, что правящий архиерей сам решает, с чем и как ему разбираться...
Трудно поверить, что священник Владимир Вигилянский не знает и не понимает законов, по которым функционирует массовая, в том числе жёлтая, пресса. Ведь до принятия священного сана и прихода на работу в пресс-центр Патриархии он работал в «Огоньке» при Коротиче, с 1992 по 1994 год потрудился в газете «Нью-Йорк таймс», а затем возглавил воскресное приложение к газете «Московские новости»… Издания эти по праву могут почитаться прямыми родственниками газет, включившихся в травлю игумена Евстафия.
И конечно, когда зазвучал столь слаженный хор, уже не важно стало, что прихожане храма разослали по редакциям газет открытое письмо в защиту о. Евстафия. В нём доводилось до сведения прессы, что «отец Евстафий принял воистину мудрое решение. Чтобы прекратить газетную истерию и не вводить в смущение несведущих православных людей, а также чтобы не подвергать икону возможности поругания её со стороны либеральных экстремистов, он попросил жертвователей забрать их дар из нашего храма. 30 ноября 2008 года, после литургии, отслужив молебен святой Матроне Московской, мы простились с нашей иконой».
Казалось бы, инцидент исчерпан, но ведь не против иконы и поднялась вся эта телегазетная истерия, и уже не икону им требовалось удалить из храма, а самого настоятеля…
– Сейчас в России строят церкви, по телевидению регулярно выступают священнослужители, а наше общество всё глубже и глубже проваливается в бездну пороков, – спросили у игумена Евстафия. – Что это: парадокс?
– Это такой же парадокс, как и всякая борьба, – ответил игумен. – Борьба всегда парадокс. Потому что сталкиваются противоположные силы. Причём то одна, то другая одолевает. То одна, то другая становится сильнее. Но та сила, за которой стоит Господь, – эта сила, в конечном счёте, самая победоносная. И то, что мы наблюдаем сейчас, не более чем временно.
Мне кажется важным вспомнить ещё раз эти слова игумена, когда в оглушительном – на всю страну! – визге и гвалте, поднятых нашими «передовыми» СМИ, исчезли последние воспоминания о приличиях и подобии порядочности. Корреспондент «Комсомольской правды», к примеру, вместо того чтобы принести извинения за опубликованные им лживые сведения, ещё и обругал игумена Евстафия за то, что тот не впал от страха в коматозное состояние, как ему было предписано «Комсомольской правдой», а продолжает как ни в чём не бывало служить в храме.
«И то, что мы наблюдаем сейчас, – не более чем временно», – говорит игумен Евстафий. Эти слова очень утешают, когда под визг и гвалт, поднятый ненавидящими Русскую Православную Церковь либералами, был дан ход заявлению игумена, и он всё-таки был назначен вторым священником в поднятом из руин его трудами и молитвами храме...
Но служба продолжается в этом храме, звучат православные молитвы на территории, отведённой для подготовки иностранными специалистами национальной элиты управленческих кадров… И это значит, что весь этот уже два десятилетия оглушающий нашу страну визг и гвалт пока ещё по-прежнему ничто перед силой Господней…
Николай КОНЯЕВ
 | назад |
| вперед |  |
