ПАЛОМНИЧЕСТВО
БОГ СТРОИЛ НАШИМИ РУКАМИ
А шесть лет назад храм располагался в здании разорившегося банка…
Желанием и верой
Помню, как тепло меня принимали в Шарье, небольшом городке на восточной окраине Костромской области, шесть лет назад. Сколько было разговоров о необходимости строительства в городе большого храма – и очень осторожных надежд… И что на сегодня?
|
Вот он, деревянный Никольский храм, построенный в традициях древнерусского зодчества: из толстенных сосновых брёвен, с высоким крыльцом и огромными луковицами куполов, покрытыми, как и в старину, осиновым лемехом. Хоть внушительного размера храм, но внутри – тёпло от самого вида золотистого дерева, от резного деревянного иконостаса, от благодатных икон, многие из которых старинные. На службе молитвенно и тихо. Этому способствует и то, что иконная лавка расположена отдельно – в нижнем этаже. Там же крестильня, пономарка, ризница и другие подсобные помещения. Рядом с храмом большое двухэтажное здание новой воскресной школы с трапезной. Отдельно в церковной ограде стоит ещё священнический домик, похожий на небольшую деревянную церковь.
Старый Никольский храм, до которого ещё метров сто, тоже действующий. В нём идут «детские литургии» – для детей из воскресной школы. С появлением нового храма, построенного на его историческом месте, старый, обустроенный в конце ушедшего XX столетия в здании разорившегося банка, был переименован в честь Царевича Алексия.
…С настоятелем о. Дмитрием Степановым мы встретились у него дома. Батюшка внешне почти не изменился, всё так же молод и подтянут. Хоть и выглядит очень усталым. Десять лет, как он в священном сане, и всё это время не только является настоятелем храма, но и благочинным. Плюс к своим административным и священническим обязанностям – практически без выходных и отпусков – ведёт большую общественную и миссионерскую работу. Подробней об этом я писал в статье Любовью к ближнему («Вера», № 441, 2003 год). Тогда батюшкины детки – Серафимка и Рита – были ещё маленькие. Сейчас они подросли, вытянулись, ходят в школу. А недавно в семье Степановых хлопот прибавилось: родилась третья доченька – Машенька.
В доме священника иконы всюду. Отец Дмитрий проводит меня в гостиную, где в красном углу большой домашний иконостас – до самого потолка несколько рядов икон, а перед ним неугасимая лампада. Усаживаемся за стол.
– Батюшка, уезжая в прошлый раз, помню вашу растерянность: удастся ли построить храм? откуда взять столько денег и материалов?..
– 21 июля 2004 года, на Казанскую икону Божьей Матери, мы освятили закладной камень. В то, что храм будет построен, мало кто верил. Некоторые сразу махнули на это рукой: дескать, затеяли долгострой. Ясно было только: если нам будет помогать Господь, что-то у нас получится… – батюшка вздыхает, вспоминая эпопею со строительством.
– Никогда так остро не ощущается помощь Божия, как в такие серьёзные моменты, – говорит он. – Это я на себе пережил и ещё раз убедился в том, что без помощи Божьей такие дела, как строительство храма, не делаются. Человеческих усилий тут мало. От нас требуется только одно – желание. Если есть желание, есть вера в Бога и молитва и если это угодно Богу, то Господь поможет и всё совершится. Если это не угодно Господу, то как птичка в клетке будешь биться – и ничего, только из сил выбьешься.
И когда началась стройка, сразу же стало ясно, что Господь помогает, Сам ведёт всё строительство.
Старичок
– Первым делом я отправился за помощью к нашему главному благотворителю – Сергею Николаевичу Новикову…
– Кто он, чем занимается?
– Он – директор крупного лесопромышленного комплекса у нас в Шарье. Когда я в первый раз пришёл к нему с просьбой помочь со строительством храма, он не отказал и не удивился. А ведь очень многие люди, имевшие возможность помочь нам, отказывали под разными благовидными предлогами. А Сергей Николаевич сказал: «У меня давно такое желание было – построить храм. И я хотел бы его построить именно в Шарье» (сам-то он из Москвы). А через год мы вернулись к этому разговору: «Давайте, батюшка, посмотрим какие-нибудь варианты проектов. Я пока что не готов к строительству, а как буду готов, сам об этом скажу, и мы быстро храм поднимем».
Стали искать подходящие варианты. Нашли, но это был просто эскизный рисунок неосуществлённого храма. Я взял его в епархии, там их много. Надо было с этого рисунка сделать рабочий проект – дело очень дорогое. Я стал искать людей, кто бы взялся за цену божескую.
И такой человек вскоре нашёлся. Это была Людмила Тимофеевна Татарских – прихожанка костромского храма, где служил мой папа, протоиерей Владимир. Она проектировщик, инженер по образованию. Прежде проектировать храмы ей не доводилось, но желание такое у неё давно было. И в память об отце она решила взяться за эту работу. Только потом, когда храм уже был готов и в нём шли службы, она мне рассказала удивительный случай. В один из вечеров, когда Людмила подолгу сидела у компьютера, её окликнула старушка-мама:
– Чего у тебя дедок-то там делает?
– Мам, что ты такое говоришь, о ком это ты?
– Да как же, он ведь не первый раз к тебе приходит.
Стала Людмила расспрашивать про старичка, какой он из себя, и, наконец, обе догадались, что это сам Николай Чудотворец. Даже в этот момент, на самом начальном этапе, помощь Божия так вот чудесно проявилась.
Людмила Тимофеевна занималась только фундаментом и цокольным этажом, на который нужно было поставить деревянное строение. «Дальше, – говорит, – я точно вам помочь не смогу, потому что здесь нужен специалист».
Но где его найти в Шарье? И всё же такой человек нашёлся: архитектор Игорь Генрихович Носков, который сейчас живёт и трудится в Вятке. Он уже несколько храмов помогал строить у нас в Костромской области и с энтузиазмом взялся проектировать нашу церковь.
Мы тогда переживали сложный момент, когда денег вообще на приходе не было. И в такое время Господь нам послал верующих, заинтересованных людей, которые с нас много не запросили. И в дальнейшем постоянно была та же ситуация, что у Иоанна Кронштадтского, когда Господь на каждый день посылал ему столько средств, сколько было необходимо. Меня всегда удивляло: почему, когда надо кому-то заплатить определённую сумму за работу, появляются неизвестные благотворители и приносят именно эту сумму денег, порой с точностью до копейки. Такое случалось не один раз.
И вот когда у нас уже был готов проект, мы получили все разрешительные документы и надо было начинать строительство, как раз к этому моменту Сергей Николаевич сказал, что он готов строить храм…
Зонты под солнцем
– …Вспоминаю молебен на освящение закладного камня в праздник Казанской иконы Божьей Матери. До этого на протяжении нескольких месяцев шёл дождь. Ясной погоды люди уже и не помнили, привыкли с зонтами ходить, говорили: лето ещё не началось. Всё залито водой, лужи как озёра, в огородах ничего не растёт. Вот и на молебен 21 июля все пришли с зонтами. Когда мы пошли крестным ходом, выглянуло солнышко. Встали на площади, где должен был храм строиться, освятили закладной камень. И прихожане, укрывавшиеся зонтиками от дождя, теперь уже закрывались ими от палящего солнца. И вот картина: люди стоят одетые по-осеннему, а солнце палит.
С этого дня, пока мы не заложили фундамент, солнышко уже не уходило. Весь цокольный этаж выстроили за месяц: с 1 августа до 1 сентября. Бригадир строителей Николай Перевозчиков неоднократно мне говорил: «Надо же, мы думали, что в болоте будем копаться и лягушки будут квакать у нас под ногами, а весь фундамент заложили в тапочках».
Случаи помощи Божьей были постоянно. Например, пришли землеустроители размечать границы храма. «Сейчас как вы скажете, – обращаются они ко мне, – так храм и будет стоять. Именно от сих и до сих». Понимаете моё состояние: шагни я вправо или влево, и храм был бы повёрнут иначе. Но он вписался ровно в границы того храма, что стоял здесь некогда. Уже после того, как мы стали раскапывать землю, выяснилось: храм встал на основание старого, где раньше был алтарь, там он и остался. Понятно, что сам бы я без помощи Божьей не мог так разметить границы храма. Закладной камень владыка нам благословил заложить самим. В требнике указано, что в этот камень надо вложить частицу святых мощей. А мне как раз незадолго перед этим подарили ковчежец с мощами свт. Игнатия (Брянчанинова). Вот только как вложить эту частицу в ровный, гладкий со всех сторон кусок мрамора? Решил ещё раз осмотреть его. И вижу: в верхней части будто специально высверлено отверстие как раз под частичку мощей. В это отверстие мы вложили мощи и по всем правилам совершили чин закладки храма. Ещё камень должен быть помазан святым маслом. А мне опять же незадолго до этого привезли масло из Бари от мощей святителя Николая Чудотворца...
Строительство шло уже полным ходом. Решил сходить проверить, как дела идут. Смотрю: фундаментный блок положили, а слева и справа от него проёмы. Спрашиваю у бригадира: «Николай Сергеевич, а в этих проёмах что будет?» «Двери». – «А зачем нам две двери рядом? Нельзя ли их совместить, чтобы одна была, но пошире». – «Сегодня ещё можно, а завтра уже было бы нельзя». Вот так, между делом, такую серьёзную проблему удалось разрешить. Случайность?
Нет, Господь Сам всё устраивает, всё промыслительно. И я думаю, что любой храм строится именно так. Некоторые утверждают: «Если Бог есть, то Он создал мир и больше не участвует в нашей жизни». Я скажу, что очень ошибаются эти люди. Господь всегда рядом с нами, Он ближе, чем мы думаем. Он настолько близко, что мы не успели подумать, а Господь уже всё сделал для этого. Причём не всегда как мы хотим, а по-Своему, к нашему же благу.
С помощью нашего благотворителя мы пригласили лучшую бригаду храмостроителей из Москвы. И хотя он не ожидал, что они запросят такую большую сумму, но не пожалел средств, остановился именно на этих специалистах, которые и срубили наш замечательный храм. До этого они уже много церквей построили по России. Строили быстро, качественно, с молитвой. Все постоянно исповедовались и причащались, ходили на службы. Я уж не говорю о том, что не было никакого мата-перемата на стройке.
Во время стройки мы ежедневно служили, совершали литургию. Это было такое общее наше приходское решение. То есть священники свою лепту вносят, миряне – свою, а благодетели – свою.
– А миряне-то какую лепту вносили?
– Тоже молились на богослужениях и постоянно помогали на стройке, если возникала такая необходимость. Например, чтобы сэкономить деньги, мы сами взялись окоривать брёвна. Это очень тяжёлый труд. Топором пытаешься снять кору, от брёвна только искры летят, а кора на месте остаётся. Храм строился с ноября, всю зиму, морозы стояли порой за 20 градусов. А надо было вовремя каждый день окорить по несколько десятков брёвен, чтобы было из чего выбирать. Всего 200 кубов леса. И вот нам всем миром пришлось работать. Додумались даже обливать брёвна бензином и поджигать, чтоб кора оттаивала. Прихожане приходили, всё делали, что нужно. Надо кучу кирпича переложить в другое место – как муравьи все вместе быстренько это делали.
– 7 марта, – вспоминает батюшка, – когда строительство храма уже завершалось и мы ставили главный купол, было морозно и пасмурно. Начали молебен служить, технику подогнали: мощный кран с большой стрелой. Предстояло поднять купол на 20-метровую высоту. И едва поставили купол с крестом, как из-за туч вышло солнышко и прямо над крестом появилась радуга. Так все утешились, ободрились! А 21 мая мы уже освящали храм…
Задел на будущее
– Кроме того, что вы подняли за столь короткий срок такой большой храм, одновременно вы построили большое здание воскресной школы. Как это вам удалось?
– Получилось так, что, когда каменщики закончили свои работы по цокольному этажу, у нас образовался некоторый перерыв в строительстве. Морозы ещё не наступали. Ещё кой-какие пожертвования у нас оставались. Я подумал, что если сейчас мы не начнём строить здание трапезной и воскресной школы (первый этаж у нас трапезная, второй – воскресная школа), то потом уже точно никогда не построим… Я с бригадиром каменщиков посоветовался, и мы решили начать. Я тут же шагами отмерил, каким будет это здание. Так, «наобум» всё начиналось. И вот оба фундамента заложены. Мы их накрыли плитами, и денег вообще больше нет. Как дальше будем строиться, одному Богу известно. Но неожиданно нашлись благодетели, которые помогли и кирпичом, и другими материалами, – получилось так, что и это здание мы построили очень быстро…
– Сколько детей сейчас учится в воскресной школе?
– Сейчас у нас пять групп ребят, в основном малыши. Всего около 70 человек. Главная задача воскресной школы – это воцерковление детей. Мы хотим им привить любовь к богослужению. Чтобы они не зевали во время службы или от скуки разговаривали и ходили по храму, а активно участвовали в богослужении: пели, читали, пономарили, алтарничали. Они и на подсвечниках у нас стоят, и просфорочки с запивкой раздают. Занятия воскресной школы начинаются с литургии, которая проходит специально для них в Алексеевском храме. Обязательно все дети исповедуются и причащаются. У нас даже есть такая программа на этот год, называется «Послушание». Чтобы дать понять детям, что такое послушание, в чём оно выражается. И весь год мы работаем над этой темой.
|
– Самое главное в церковной жизни – это, прежде всего, послушание и смирение. Слава Богу, среди наших прихожан много таких, которые трудятся во славу Божию и смиряются при этом. Есть, конечно, всякие люди, как везде. Одним сегодня всё хорошо и замечательно, а завтра они разочаровываются во всём. Обычный живой приход. Я считаю, что те, кто смиряется и слушается, – это действительно подвижники. У нас так получилось, что настоятель моложе всех. А послушание такому молодому по возрасту батюшке, как я, очень сложное дело.
– А для взрослых у вас занятия проводятся?
– Да, у нас есть двухгодичные богословские курсы для желающих прихожан. Для тех, кто крестился, но ещё не воцерковился. Этот год у нас посвящён памяти прав. Иоанна Кронштадтского. Недавно прошёл семинар, посвящённый 100-летию со дня его преставления. Сами прихожане готовят материалы на курсах и выступают на семинарах, на которые мы приглашаем всех желающих. Ежегодно проводим Варнавинские чтения (Варнава Ветлужский – покровитель нашего края), посвящённые разным проблемным вопросам. 2008-й был Годом семьи, и мы посвящали чтения христианской семье...
Отец Дмитрий рассказал ещё о церкви, выстроенной в одной из близлежащих колоний, о духовно-просветительском центре «Сотник», работающем в обезлюдевшем селе на базе местной школы («В ней лишь 12 учеников, а школа очень хорошая, только что выстроенная, жалко закрывать её»)…
Говоря о жизни своего прихода и благочиния, отец Дмитрий не столько расписывал свои успехи, сколько печалился об общем трагическом положении в стране, когда моральная деградация и разложение нашего общества достигли своего апогея. Особенно это чувствуется в молодёжной среде, которая готова в любой момент поглотить небольшую здоровую горстку детей, спасающихся возле храма. «Вот у нас в патриотическом клубе ребята проходят и спортивную подготовку, готовятся к армии, – вздыхает настоятель. – Мы из них готовим защитников Отечества. Говорим им, какими должны быть офицеры, солдаты. Показываем примеры настоящих воинов-героев. Они уходят в армию и что там видят? Где сейчас та армия, о которой мы говорим? – если её без конца реформируют и расформировывают, а она тем временем деградирует. Армия, в которой конфликты рождаются непонятно между кем и отчего…»
Слушал я батюшку, и нельзя было не соглашаться с ним, потому что его печаль – это печаль всех здоровых сил нашего общества. Вот только, в отличие от многих обличителей бед нашего общества, их община не сидит сложа руки, а ведёт с нарастающим злом активную борьбу. И Бог помогает им в этом.
Евгений СУВОРОВ
Фото автора
 | назад |
| вперед |  |
