ХРОНОГРАФ
БЫТЬ ХОЗЯИНОМ
Когда несколько лет назад Владимир Путин побывал в гостях в Татарстане, он услышал от одного из делегатов Всемирного конгресса татар жалобу на то, как нелегко приходится татарам в Башкирии. Президент среагировал неожиданно:
– А русскому в Татарстане?
«В Татарстане не осталось ни одного русского министра», – сообщило на днях агентство «Русская линия». 17 марта президент Татарстана Минтимер Шаймиев подписал указ, который закрепил монополию «титульной нации» на власть. Добавим, что в Госсовете республики татары составляют 85 процентов, а среди глав администрации – 90 процентов. Это одна из причин того, что русское население покидает места, где обитало веками. Ещё в 99-м году 60 процентов русских считало, что их этническое происхождение оставляет мало шансов на карьерный рост. С тех пор ситуация только ухудшилась. Три процента самых обеспеченных людей республики – сплошь татары. И проблемы, естественно, возникают у предпринимателей «не титульной» национальности, у преподавателей вузов, православных приходов и так далее. Например, Богоявленскому собору в столице Татарстана уже много лет не передают колокольню. Как заявил бывший министр культуры Марсель Таишев, он, как мусульманин, не хочет, чтобы в центре Казани звучал колокольный звон. За откровенность он, правда, поплатился своим постом, его преемники находили более обтекаемые причины для отказа.
Особенно напряжённая ситуация в отношениях русских и татар сложилась после дефолта 98-го года. Нынешний кризис, безусловно, станет новым испытанием на прочность. Но было бы совершенно неверно списывать всё это на русофобию татар. Её практически нет, разве что у беженцев из Средней Азии. Так же обстоят дела в Адыгее, Якутии и большинстве других национальных республик. К русским там сейчас относятся как к гостям. За стол – ради Бога, помочь – пожалуйста, но не более того. Это не национальная рознь. Во власть в Татарстане русских не пускают вовсе не потому, что они русские. Кабинетами в основном овладевают сельские кланы, городских татар там тоже не жалуют. И это не религиозное противостояние. В мусульманской Башкирии к татарам относятся ещё хуже, чем к христианам, да и министра Марселя Таишева не стоит записывать во враги православия. Его мысль проста: у себя дома звоните.
И здесь, конечно, возникает большой вопрос: у кого где дом? И дагестанец, и татарин в Твери или Мурманске могут занять любой пост, их национальность и религия не станут препятствием. Почему же русские вынуждены покидать селения в собственной стране? Почему им не стесняются демонстрировать неуважение? И главное – как далеко это может зайти?
Похоже, что достаточно далеко. «Проблемой является сама Россия, её государственное устройство, её экономика, менталитет, политическая культура», – обронил однажды Рафаэль Хакимов, главный идеолог татарского суверенитета.
«Я за модель полиэтнического и поликонфессионального Татарстана. Думаю, что она возможна. Но для этого надо изменить национальное самосознание, а оно больное у всей России», – пояснил председатель федеральной национально-культурной автономии татар Римзиль Валеев. Попробую перевести: «Мы вас не уважаем, потому что вы сами себя не уважаете». Это не русофобия, а констатация факта. Пока я собирал этот материал, наткнулся на информацию.
Российская фирма «Хатбер» выпустила школьные (!) тетради, на которых изображены персонажи сериала «Наша Раша»: на одной – два пролетария-гомосексуалиста, на другой – проститутка Эльвира. Так что с самосознанием у нас действительно не всё в порядке, и началось это не вчера. Генерал Пётр Краснов описывал, как в бытность командиром полка в Туркмении он столкнулся с поразившим его фактом. И офицеры, и казаки ходили какие-то хмурые, точно забитые. Краснов поинтересовался: может, его назначение так на них повлияло? Оказалось, дело в другом.
– О нет, господин полковник, – ответил ему адъютант полка. – Надо знать здешнее положение... Мы очень здесь и во всём унижены.
– Унижены? Вот как! Но кто же может и смеет унижать казака-ермаковца?
– Тут так, господин полковник... Если осенью прольют дожди, станет непролазная грязь и будут натоптаны в ней узкие тропинки – вдвоём не разойтись, одному нужно сходить в грязь... А тут требуют, чтобы казаки и офицеры... уступали дорогу туземцам. Ну и идёт какой-нибудь бай Юлдашев или местный аксакал, а то и просто дунганин-«купеза» – а ты сходи в грязь, уступай ему дорогу. Очень это всё обидно. Наши казаки через это и в город в отпуск не ходят, сидят по казармам.
Как же сложилось подобное положение дел? Оказалось, бригадному генералу местный бай построил особняк. А прежний командир полка просто струсил, решил не вмешиваться. Тогда Краснов взял бумагу с пером и быстро набросал: «Звание казака-солдата высоко и почётно. Государь Император носит воинское звание и есть первый солдат Российской армии. Мы... обязаны потребовать к себе должное уважение... Казак никому не должен уступать дорогу, кроме господ офицеров и старших над ним казаков и солдат, стариков, женщин и детей, как русских, так и туземцев. Все остальные, кто бы они ни были, должны уступать дорогу казаку...»
Адъютант прочёл это не без испуга, а вскоре некий доброжелатель из русских донёс наверх, что командир полка Краснов терроризирует местное население. Казаки между тем воодушевились, а что туркмены? Самое удивительное, они научились уважать не только русских, но и самих себя, тем более что отношение казаков к туркменским старикам, женщинам, детям стало просто потрясающим. Краснов потом водил туркмен в бой всю Первую мировую, называл русскими солдатами, души в них не чаял. Туркмены всегда отвечали ему той же любовью.
С тех пор ничего не изменилось. Из десятков разговоров с дагестанцами, адыгами и так далее я вынес твёрдое убеждение: ослабление русского народа – старшего брата – они переживают достаточно болезненно. Прекрасно понимают, что будут увлечены следом в небытие, как ни дистанцируйся. Что поднимутся, только если поднимутся русские, православные. Поэтому можно злиться на них, а можно осознать, наконец: нет смысла пенять на зеркало. Не для того все наши затруднения попущены Богом.
Владимир ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
