ВЕРТОГРАД
ИЗ НАЗИДАНИЙ ДУХОВНЫМ ДЕТЯМ
К 15-летию памяти блаженного старцаВ этом последнем на Великом посту выпуске газеты мы завершаем публикацию духовных размышлений старца Паисия. Вернёмся к ним, Бог даст, следующим Великим постом.
(Окончание. Начало в №№ 583–584)
Когда мы видим что-то плохое, покроем его и не будем о нём распространяться. Неправильно, когда нравственные падения становятся известны [всем]. Предположим, что на дороге лежат нечистоты. Человек благоразумный, проходя мимо, возьмёт и чем-нибудь их присыплет, чтобы они не вызывали у людей отвращения. Неразумный, наоборот, вместо того чтобы накрыть, расковыряет их и только усилит зловоние. Так и мы, без рассуждения предавая огласке грехи других, вызываем ещё большее зло.
Евангельское изречение «повеждь Церкви» не означает, что всё должно становиться известным, потому что сегодня Церковь – это не все. Церковь – это верующие, живущие так, как хочет Христос, а не те, кто воюет против Церкви. В первые годы христианства, когда исповедь совершалась перед всеми членами Церкви, слова Господа «повеждь Церкви» имели буквальный смысл. В наше же время, когда стало редкостью, чтобы вся семья исповедовалась у одного духовника, не дадим врагу запутать нас этим «повеждь Церкви». Потому что, предавая огласке какое-нибудь, к примеру, нравственное прегрешение, мы оповещаем о нём враждующих с Церковью и даём им повод начать против неё войну. И таким образом, в слабых душах колеблется вера.
Если какая-то мать имеет дочь-блудницу, то она не поносит и не уничижает её перед другими, но делает всё возможное для того, чтобы восстановить её имя. Она продаст всё до последнего, она возьмёт дочь и уедет в другой город, постарается выдать её замуж и таким образом исправить её прежнюю жизнь. Точно таким же образом действует и Церковь. Добрый Бог с любовью терпит нас и никого не выставляет на посмешище, хотя Ему, Сердцеведцу, известно наше окаянство. И святые никогда не оскорбляли грешного человека перед [всем] миром, но с любовью, духовной тонкостью и таинственным образом помогали исправлению зла. А мы сами, будучи грешниками, поступаем наоборот – как лицемеры. Мы должны быть внимательны, чтобы не становиться лёгкими жертвами недоразумений и не считать злом того, что делают другие.
Когда я говорю: «То, что делает такой-то, мне не нравится», я говорю это не ради осуждения, потому что я уже пятьсот раз ему самому об этом сказал. Ведь другие, видящие его слабость, попадают под воздействие, подражают ему и вдобавок говорят: «Раз старец Паисий ничего ему не говорит, значит, в его поведении нет ничего страшного». Поэтому, когда я вижу, что кто-то продолжает жить по своему типикону, бесчинствовать, тогда как я советовал ему исправиться, то я в разговоре с тем, кто знает этого человека, говорю: «То, что делает такой-то, мне не нравится», чтобы уберечь его от повреждения. Это не осуждение, не надо путать разные вещи.
* * *
Если ты хочешь помочь Церкви, то старайся лучше исправить себя самого, а не других. Если ты исправишь самого себя, то сразу же исправится частичка Церкви. И понятно, что если бы так поступали все, то Церковь была бы приведена в полный порядок. Но люди сегодня занимаются всем, чем угодно, кроме самих себя, потому что заниматься другими легко, а для того чтобы заниматься самим собой, нужен труд.
Если мы займёмся самоисправлением и, полагаясь преимущественно на божественную помощь, обратимся более ко внутренней деятельности, чем ко внешней, то мы поможем другим больше и результативнее… Когда кто-то отдаётся внешней деятельности, не достигнув ещё очищенного внутреннего духовного состояния, то ему будет не хватать доверия Богу и он часто будет терять мир. Освободившись от своего ветхого человека и от всего мирского, он будет иметь уже божественную благодать. Сначала сам он должен погрузиться в благодать, и лишь потом его силы, уже освящённые, могут быть использованы для спасения других.
* * *
– Геронда, когда мы видим, что кто-то ведёт себя плохо, надо ли ему что-то говорить?
– Зависит от того, что он за человек. В наше время необходимо многое рассуждение и божественное просвещение. Ответить на ваш вопрос не так просто. Я заметил, что в каждом отдельном случае бывает по пятьсот «подслучаев». Некоторые люди способны исправиться, другие не исправляются и на наше замечание могут отреагировать отрицательно. Особенно плохо реагирует тот, у кого есть эгоизм, если его задеть. Даже понимая часто свою неправоту, такой человек не уступает от эгоизма. И когда наши побудительные причины небезукоризненны, иными словами, когда, кроме заботы о другом, в нас есть и гордость, когда наша любовь нечиста, тогда он сопротивляется очень сильно.
Если мы обличаем кого-то от любви, с болью, то независимо от того, понимает он нашу любовь или нет, в его сердце происходит изменение, потому что нами двигает чистая любовь. А обличение без любви, с пристрастием делает обличаемого зверем, потому что наша злоба, ударяя в его эгоизм, высекает искры, как сталь в зажигалке высекает искры из кремня…
– То есть, Геронда, когда мы что-то говорим и возникает отрицательная реакция, это значит, что отправной точкой наших действий является эгоизм?
– Бывает и много недоразумений. Один понимает так, другой иначе. Но надо всегда испытывать себя: «Для чего я хочу сказать это? От чего я исхожу? Больно ли мне за ближнего, или же я хочу сказать это для того, чтобы показать себя хорошим, покрасоваться?» Если человек очистился, то, даже если он гневается, кричит, делает кому-то замечание, его побудительные причины будут чисты. И потом всё идёт правильно, потому что он действует с рассуждением. Рассуждение – это очищенность, это божественное просвещение, духовная ясность, а стало быть, как там, внутри, с нею может ужиться эгоизм? И когда побудительные причины чисты, сердце человека пребывает в покое. Таким вот образом вы можете понять каждое ваше действие – доброе ли оно.
Вы часто не понимаете того, что разговариваете с другим в директорском тоне: «Это надо сделать так-то и так-то». Подключается эгоизм, и вы восстанавливаете ближнего против себя. Если побудительные причины чисты и есть смирение, то замечание помогает другому. В противном же случае подключается эгоизм и приводит к противоположному результату. От нерассудительного поведения часто происходит зло большее, чем от поведения сумасшедших, которые невменяемы и разбивают головы. Потому что нерассудительные люди своими острыми словами ранят чувствительные души и часто приводят их в отчаяние, нанося смертельные раны.
А некоторые ведут себя одинаково со всеми. Но нельзя ведь в напёрсток налить столько же, сколько в бочку, или нагрузить на быка столько же поклажи, сколько на коня. Бык – для пахоты, не годится навьючивать на него седло и груз. То же и конь – негоже впрягать его в плуг, потому что он предназначен для того, чтобы на нём возили грузы. Не надо стремиться подровнять весь мир под свою гребёнку. У каждого есть что-то своё. И если нет вреда, то на некоторые вещи можно и закрыть глаза. Если бы все люди могли уже в этой жизни войти в [подобающий им] чин, то прекратились бы все бесчинства и на земле тоже был бы рай. Итак, не будем предъявлять к другим чрезмерные претензии.
* * *
Как-то раз я спросил одного человека: «Кто ты? Воин Христов или воин лукавого? Знаешь ли ты, что у лукавого тоже есть воины?» Христианин не должен быть фанатиком, ему надо иметь любовь ко всем людям. Кто без рассуждения кидается словами, пусть даже и правильными, тот делает зло. Был я знаком с одним писателем. Человек он был очень благочестивый, однако с людьми мирскими говорил языком грубым, доходившим до глубины души и сотрясавшим их. Однажды он говорит мне: «На одном собрании я сказал одной госпоже то-то и то-то». Однако он сказал ей это так, что искалечил её. Он оскорбил её перед всеми. «Слушай, – сказал я ему, – ты бросаешь людям золотые венцы с алмазами, однако, швыряя их таким образом, ты проламываешь головы, и не только слабенькие, но и крепкие». Давай не будем по-христиански (в кавычках) побивать людей камнями. Кто перед другими обличает согрешившего или с пристрастием говорит о каком-то человеке, тот движим духом не Божиим, но иным. Церковь действует посредством любви, а не так, как законники. Церковь смотрит на всё с долготерпением и стремится помочь каждому, что бы он ни натворил, каким бы грешником ни был.
Я вижу, что некоторым свойственна странная логика. Их благоговение – это хорошо, их расположение к добру – это тоже хорошо, но необходимы ещё духовное рассуждение и широта, чтобы спутницей благоговения не стало узколобие, чтобы голова не стала такой твёрдой и упрямой, что хоть кол на ней теши. Вся основа в том, чтобы иметь духовное состояние, для того чтобы в человеке было духовное рассуждение. Иначе он стоит на «букве закона», а «буква закона убивает». Тот, у кого есть смирение, никогда не строит из себя учителя, но выслушивает другого и, когда спросят его мнение, говорит смиренно. Он никогда не скажет «я», но «помысл говорит мне» и «отцы сказали». То есть он говорит как ученик. Тот, кто считает, что он способен исправлять других, имеет много эгоизма.
* * *
Люди легко попадают как под хорошее, так и под дурное влияние. Под дурное влияние попасть легче, потому что канонаршит там диавол. Скажи, например, кому-то бросить курить, потому что это вредно. Как только он решит бросить, к нему сразу направится диавол и скажет: «Вот в этих сигаретах меньше никотина, а в этих – очищающий фильтр, так кури такие, вреда не будет». То есть диавол найдёт для этого человека оправдание, чтобы не бросать курение, найдёт для него «выход»! Ведь диавол может найти нам целую кучу оправданий. А те сигареты, которые он предлагает, могут приносить ещё больше вреда. Поэтому мы должны иметь силу воли. И если не преодолеть свои недостатки, пока ты ещё молод, то потом их будет трудно преодолеть, ибо чем старее становится человек, тем слабее его воля.
Если у человека нет силы воли, то он не может сделать ничего. Святой Иоанн Златоуст говорит: «В “хотеть” и “не хотеть” заключается всё». То есть всё зависит от того, хочет человек или не хочет. Великое дело! Бог по природе благ и всегда хочет нам добра. Однако нужно, чтобы хотели и мы. Потому что человек духовно летит при помощи двух крыльев: воли Божией и воли собственной. Одно крыло – Свою волю – Бог навсегда приклеил к одному из наших плеч. Но, для того чтобы лететь духовно, нам тоже нужно приклеить к другому плечу своё собственное крыло – волю человеческую. Если человек имеет сильную волю, то у него есть человеческое крыло, равнодействующее с крылом божественным, и он летит. Если же воля у человека неразвита, то он хочет взлететь, а летит кувырком. Старается снова – и опять тоже самое!
* * *
– Геронда, я тревожусь, когда вы говорите, что нам предстоят нелёгкие годы.
– Будьте между собой дружны и согласны, будьте духовно подготовлены и отважны, будьте единым телом и ничего не бойтесь. Помогает и Бог. Возделайте духовную любовь, имейте её такой, какую питает мать к своему ребёнку. Пусть отношения между вами будут братскими, пусть живёт среди вас жертвенность. А трудные дни мы потихонечку переживём.
Мы, монахи, понятно, уходим из мира и оставляем знакомых и родных ради того, чтобы войти в великую семью Адама и Бога. Но миряне должны поддерживать отношения с живущими духовно родственниками и знакомыми для того, чтобы помогать друг другу. Если христианин, подвизающийся среди мира, поддерживает связь с людьми духовными, то ему есть на кого опереться. Как бы духовно ты ни жил, добрый круг общения (особенно в наше время) необходим. Связь с людьми духовными очень (даже больше чем духовное чтение) помогает христианину, потому что эта радость духовного союза пробуждает в нём сильное рвение к духовным подвигам. Хорошо также, если и на работе, на службе духовные люди знакомы друг с другом – для того чтобы они могли друг другу помогать. Например, среди сотрудников может возникнуть какая-то проблема и понадобится взаимная поддержка. Если люди духовные не знают друг друга, то они могут и не решиться заговорить между собой.
* * *
– Геронда, какая польза от того, что люди духовно связаны между собой?
– В наши дни, если даже духовные люди и не хотят быть связанными между собой, их принудит к этой связанности диавол. Сегодня диавол многой своей злобой делает людям величайшее благо. Если, к примеру, верующий отец хочет найти для своих детей домашнего учителя, то он вынужден будет найти учителя хорошего и верующего, потому что он собирается ввести его в свой дом. С другой стороны, верующий учитель, не получивший ещё места и желающий давать детям частные уроки, будет искать хорошую семью, чтобы чувствовать себя в безопасности. Как один, так и другой будут искать человека духовного, с которым можно сотрудничать. И так, потихонечку, духовные люди всех ремёсел и всех наук познакомятся между собой.
В конечном итоге диавол, не желая того, делает своей злобой добро: отделяет овец от козлищ. Овцы отделятся от козлищ и станут жить единым стадом и с Единым Пастырем. Раньше в деревнях крестьяне давали овец и коз пастуху – кто пять, кто десять, и овцы паслись с козами вместе, потому что козы в то время были разумны и не бодали овец своими рогами. Сейчас козлища ожесточились и больно бодают овец Христовых. Овцы ждут доброго пастуха и хотят себе стадо, состоящее из одних лишь овец. Ибо то, во что превратился мир, годится лишь для живущих во грехе. Поэтому люди разделятся. И овцы, и козлища будут сами по себе. Желающие жить духовной жизнью постепенно не смогут жить в этом мире, они постараются найти подобных себе людей Божиих, найти духовника и ещё больше удалиться от греха. Вот это-то добро и делает сейчас диавол, сам того не желая. И сейчас не только в городах, но и в деревнях видишь, что одни спешат в развлекательные центры и живут безразлично, другие же спешат на бдения, на молебны, на духовные собрания, и эти люди спаяны между собой.
Очень сильные братские отношения рождаются в тяжёлые годы. На войне мы, солдаты одного полубатальона, два года прожили вместе и были спаяны между собой больше чем братья, потому что трудности и опасности мы переживали вместе. Мы были настолько спаяны, что звали друг друга «брат». Мирские были люди, с мирским образом мыслей, ни Евангелия не читали, ни духовных книг, а тем не менее один с другим не хотел расставаться. У людей было обычное мирское, в хорошем смысле этого слова, образование, но они имели то, что всего выше – любовь, братство. Недавно скончался один из наших сослуживцев, и остальные однополчане приехали на его похороны со всех концов страны. И сюда несколько дней назад приехал повидаться со мной один мой однополчанин. Как же он меня стиснул в своих объятиях! Я не мог из них вырваться!
* * *
– Что такое духовное родство?
– Со всеми людьми мы братья по плоти. Все мы братья, и все мы рабы Бога. Все мы, верующие, кроме того, и по благодати дети Божии, искупленные божественною Кровию нашего Христа. В жизни духовной мы плотски являемся родственниками по Адаму и духовно – родственниками по Христу. Люди, живущие духовно, ощущают между собой это духовное родство. Они думают об одном, они стремятся к одному, они преследуют единую цель. А если бы, к примеру, у тебя была сестра по плоти, жившая как ей заблагорассудится, по-мирски, то никакого духовного родства с ней ты бы не ощущала.
– А может ли распасться духовное родство?
– Когда один из людей прекратит жить духовно, то и его родство с другим, духовно живущим, прекращается. Не другой, духовно живущий, удаляется, а прекративший духовно жить отделяет себя... И как божественная благодать является силой, действующей на расстоянии и передаваемой людям, так и лукавая энергия диавола есть действующая на расстоянии и передаваемая сила. Если, к примеру, две души находятся в состоянии духовном и одна из них думает о другой, то между ними есть духовное соединение и одна душа передаёт божественную силу другой. Так же и две души, живущие греховно и имеющие между собой некое общение: одна из них на расстоянии принимает от другой бесовское воздействие, от одной идёт телеграмма к другой. Что душа имеет, то она и передаёт другой душе. Страсть передаёт страсть, раздражение передаёт раздражение, гнев передаёт гнев. Благодатный же дар облагодатствованной души передаст ближнему благодатный дар.
– Помогает, стало быть, общение с людьми добродетельными?
– Конечно, помогает. Если пойти в келью, где постоянно кадят ладаном, то, выйдя из неё, ты и сам будешь пахнуть ладаном. Пойдёшь в хлев – пропахнешь запахом хлева. После мирского дома будешь пахнуть мирскими ароматами. В оккупацию мы посадили пять гектаров дынь разных сортов: американский сорт из сельскохозяйственной школы – белые дыни, во-от такие здоровые и очень сладкие, а также «аргские» дыни местного сорта и другие. Если случалось, что рядом с американскими дынями росли кабачки, то сладость из дыни уходила в кабачок. Кабачок становился слаще, а дыня безвкусней. И потом при его готовке понадобится целая пригоршня соли. Такое происходит от опыления, от пчёл, которые перелетают с цветка на цветок. И дыня теряет, и кабачку это не на пользу. Если же дыня рядом с дыней, то хорошая теряет, но другая становится слаще.
Я хочу сказать, что если христианин, не очень преуспевающий духовно, будет находиться возле духовно преуспевающего человека, то последний может утомиться, может немного повредиться, но зато первый получит пользу. Если же близ человека духовного будет человек мирской, неверующий, то и труд и время первого будут потрачены зря. Если человека мирского тронет что-то из сказанного другим, то это будет самое большее из того, что возможно. Но истолкует он сказанное в понятиях мирской философии, то есть воспримет это духом мирским и пользы не получит. То есть останется он кабачком, хотя и станет послаще на вкус.
* * *
В армии, в войсках связи, у нас была таблица распознавания, указывавшая некоторые конкретные признаки, по которым было понятно, какая радиостанция наша, а какая чужая; свои радиостанции мы знали. Какое-то время на специальных занятиях по технике радиоприёма мы устанавливали промежуточную радиостанцию и старались распознать принадлежность чужой станции. Спрашивали: «Что это?» или говорили: «Раз!» – и слушали, какой будет ответ, чтобы поймать их на этом. Иными словами, если мы не могли с уверенностью определить радиостанцию, то мы ей не доверяли и старались её распознать. Так и в жизни духовной: видя, что какая-то «радиостанция» не наша, мы должны сказать самим себе: «К чему мне с этой станцией работать? Ещё чего!» Когда радист, понимая, что радиостанция чужая, хочет с ней работать – это серьёзный проступок. Но насколько серьёзнее его вина, когда он знает, что радиостанция не только чужая, но и к тому же вражеская, – и хочет работать с врагом! Я хочу сказать, что в вопросах, касающихся наших связей с другими людьми, необходимы рассуждение и осмотрительность. А самое надёжное – это каждому советоваться со своим духовником. В разговорах также следует быть внимательным, потому что зачастую начинается с духовного предмета, а заканчивается пересудами. Человек не только теряет время, но и душу свою убивает осуждением, поскольку у нас нет права никого осуждать. Мы не имеем права осуждать даже того, что происходит в мире. Если можем, то, с болью поговорив о чём-то, постараемся посодействовать в исправлении дурного положения дел. И умерших осуждать тоже не должно, ибо, к счастью, души всех людей находятся в руках Божиих.
 | назад |
| вперед |  |
