ДОБРОСЛОВ
«ЛЮБОВЬ УТВЕРДИ»
На днях звонит отец Стахий Размыслов: «Отец Игнатий, в Сыктывкарском отделении партии “Единая Россия” будет проводиться “круглый стол” – обсуждается законопроект, внесённый в Госдуму депутатом от КПРФ Кашиным. Он предлагает заменить в гимне России слова “Богом хранимая” на “нами хранимая”».
Конечно, не хотелось идти на этот «стол» и доказывать, что белое – это белое, а чёрное – чёрное, но вспомнился наказ преподобного Серафима Саровского: страшно или не хочешь идти, иди ради Господа и получишь большую пользу. Отслужив утром четвёртого декабря, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, праздничную литургию, я рассказал прихожанам и братьям, куда и зачем иду. Попросил их молитв.
...Через минуту после начала «круглого стола» стало ясно, что все присутствующие, около семнадцати человек (а это были люди разных профессий: журналисты, бизнесмены, политики, чиновники), единодушно хотят оставить в гимне России слова «Богом хранимая». Аргументы Кашина вызвали лишь саркастические улыбки. Но коли пришли, стали высказываться.
Один из участников произнёс: «Ведь надо же во что-то верить!» Эти слова не обрадовали меня, скорее, вызвали боль. Апостол предупреждает: «Не всякому духу верь, духов множество, а доверяться и верить нужно только Духу Святому – Богу». К сожалению, не всякий крещёный в Православной Церкви понимает, что иногда лучше ни во что не верить, чем «во что-то».
Были и другие мнения. Например: «Мы тоже были атеистами, но не всегда атеисты будут таковыми, они ещё придут к Богу. И Кашин придёт». Человек, фамилии которого я, к сожалению, не знаю, сказал: «Без Бога опять Вавилон начнут строить». «Люди сами хотят стать богами, – заметил предприниматель Вячеслав, – а это эгоцентризм, мания величия. Это близко к психушке». Некто – крещёный агностик (похоже, этим званием он очень дорожит, сам своим умом надеясь познать Бога) – выразил следующую мысль: «В “Богом хранимая”, как и в “нами хранимая”, одинаково мало смысла». Он имел в виду, что людям всё равно, что петь, они не задумываются над словами. К собранию агностик неплохо подготовился, например зачитал нам текст гимна 30-х годов, о котором никто из собравшихся не знал. Это был «Гимн партии большевиков» на слова Лебедева-Кумача, который должна была петь вся страна. Вот две строчки из него:
Изменников подлых гнилую породу
Ты грозно сметаешь с пути своего.
Это и о моих родных, сосланных на Печору из Южной России, обо всех репрессированных, миллионах верующих, истребляемых богоборческой властью. Но кто они – безбожники и атеисты, которые в охотку это пели? Откуда взялись? Пытаюсь сказать участникам «круглого стола», что Бог есть любовь, что Он на кресте – оплёванный, избитый, иссечённый, задыхающийся – молится: «Не вмени им во грех, не ведают, что творят». Он оправдывает перед Богом Отцом людей, совершивших злодеяния. Самые активные участники обсуждения просят: «Вот запишите это обязательно: Бог есть любовь». В результате мне предлагают не ограничиваться репликами, а высказаться основательно. А что сказать? Говорю, что Сергей Михалков и люди, утверждавшие гимн, знали цену этих слов: «Богом хранимая». Ведь и обсуждения были, и возражения, но как без Бога?
Вспоминаю лично мною пережитое. Как позвонили мне однажды друзья и предложили: давай избирайся к нам в леспромхоз директором! Вообще, шансов было мало. Леспромхоз огромный. Кроме меня, выдвинулись ещё пять кандидатов. Они представляли разные группировки, которые надеялись прибрать осиротевшее хозяйство к рукам. Поскольку группа поддержки у меня была слабенькая, а на помощь власти рассчитывать не приходилось, я, как верующий человек, обратился к Богу. В заявлении на избрание написал: «Надеюсь с Божией помощью...» Какой смысл я вкладывал в эти слова? Я как бы говорил Богу: «Ты видишь, что не отказался от Тебя перед людьми. Не откажись и Ты от меня. Ты видишь моё намерение честно, по-христиански потрудиться. Поддержи меня, помоги мне...»
Выборы начались в десять часов утра и закончились в половине десятого вечера. По Божией воле я стал директором, и Господь каждый день являл мне Свою помощь. Даже травматизм и повсеместное воровство всего и всеми намного сократились после освящения леспромхоза игуменом Питиримом с братьями Ульяновского монастыря. Работали почти без долгов, их было раз в десять меньше, чем у других хозяйств. Для ситуации первой половины 90-х это было совершенно невероятно. И соответственно, умножились желающие отнять у нас то, что они называли «бизнесом». Правительство республики вдруг решило, что нечего «спасать» леспромхозы с огромными долгами, «помочь» нужно тем, кто держится на плаву. И нам «помогли». Ну и слава Богу – если говорить лично обо мне...
Много было искушений: тут и тщеславие, которому льстило новое положение, и пребывание в самом центре суеты и всяческой лжи. А отказаться от должности я не мог. Дал обещание Богу.
И тогда Господь снова пришёл на помощь. Когда арбитражный суд ввёл внешнее управление и освободил меня с поста директора, я был, конечно, страшно подавлен, переживал. И тогда в утешение мне явилась мысль из Священного Писания, прежде не слышанная и не читанная: «Господи, пока я жив, удали от меня суету и лживых людей. Не дай мне богатства, чтобы я не забыл Тебя, и нищеты, чтобы не поминал Тебя всуе». Лишь спустя несколько лет я узнал, что мне открылось сказанное в Притчах Соломоновых (30, 7-9). Совпадение почти дословное, просто другой перевод, который не мною был сделан...
Эти священные слова освободили меня. Я не стал стреляться, судиться, качать права. На этом закончилась эпопея с моим директорством, которая помогла мне узнать, что это значит – быть Богом хранимыми. Наверное, понимали это или хотя бы догадывались и мои собеседники на «круглом столе», во всяком случае те из них, кто постарше. Но горький факт озвучила ведущая «стола». Она, оказывается, опросила двадцать старшекурсников юридического факультета. Пятнадцать из них сказали, что гимн нужно менять, они уверены, что «нами хранимое Отечество» – это как-то современнее, лучше. Новое поколение... Горько же ему придётся. Да и нам тоже – тем, кто доживёт до поры, когда эти студенты придут к власти.
Надо горячо молиться о них, о себе, потому что на дворе страшные времена, просто мы привыкли.
Но и привычные должны понимать, что нет смысла в словах «хуже некуда».
Утром следующего дня после обсуждения гимна прибегает Тамара, человек она не особо церковный, – но куда идти, если что, кроме как в храм? Сообщает ужасную новость: минувшей ночью сгорел ночной клуб в Перми, больше ста человек погибли. Господи: «...Вкорени в нас страх Твой, друг ко другу любовь утверди, угаси всякую распрю, отними все разногласия, соблазны…»
 | назад |
| вперед |  |
