«Давайте выпьем чайку, с конфетами!» – задорно предлагает Марта Николаевна: это всегдашнее начало урока. За чаем – заботливые расспросы, как в школе и в садике, рассказы про кота Пианиста, который снова приходил в гости (этот бродячий котяра как пронюхал, что здесь рады четвероногой братии, так и захаживает. То растянется на полу этаким грязным мохнатым колесом, то сядет посреди кухни и выпрашивает сосиску, стуча лапками по табурету – за что и получил прозвище). Или про бездомную дворнягу Долли (благородное имя, конечно, Марта Николаевна придумала). Вот уж для кого окно учительницы и правда «маяк» – частенько оно раскрывается, и оттуда летит вниз куриная лапка или кусок колбасы... Лампа серебрит белоснежные волосы Марты Николаевны, тёплые пятна света лежат на мордочках и спинках Лапки и Бути, примостившихся рядом с хозяйкой. К ребятам они ещё не привыкли – только протянет Серёжа или Аня руку, Лапочка предостерегающе морщит нос, а Бутя, как положено кошкам, прижимает зловеще уши, и оттенок зелёных круглых глаз становится холодным.

Согрелись ребята – теперь можно и заниматься. Серёжа достаёт своё школьное задание – учебник с тетрадью, Аня – своё: целый ворох разноцветных картинок. Она учит слова и уже знает, как важна одна-единственная буковка: скажешь «фрог» – это лягушка, а скажешь «фрок» – лягушка превратилась в красивое платье; «кровать» с лёгкостью превращается в «летучую мышь» из-за одного лишь звука на конце слова, а «овечка» – в «кораблик». Это просто удивительно! Раскладывает Аня на столе картинки, потом все закрывают глаза, а она прячет одну из картинок. «Не подглядывать!» – весело говорит учительница, и ребят смешит, как забавно это звучит по-английски: «Донт пи-ип!»

«Я с вами, мои дорогие, и сама точно ребёнком становлюсь», – признаётся Марта Николаевна. С ребятами или без них, но глаза у неё всегда молодые. И даже не верится, что эти глаза видели войну! Марте было пять лет, когда по радио впервые передали песню «Вставай, страна огромная». Была девочка-певунья, хохотушка и вертушка, любимица в большой и дружной семье; до войны, наверное, все детские спектакли в родной Москве пересмотрела вместе с братьями и сёстрами. А уже через два года пришлось и от немцев прятаться, и босиком по весеннему льду ходить по деревням, хлебушка просить Христа ради... Когда немцев прогнали, всех сирот разыскали – они ведь, горюшки, кто где прятался, собрали их в детский дом. Там, в детском доме, за них взрослые стояли горой: ни немцу, ни голоду, ни горькой печали не дадим ребят в обиду! И жилось там детям весело и сытно.

Разные затеи, театральные постановки – всё, чем жила детвора в том хорошем месте, – до сих пор в памяти у Марты Николаевны, и этим она щедро делится со своими маленькими друзьями. Например, загадочно произносит: «Сейчас я вам кое-что покажу». Затем берёт большую пуговицу, продевает сквозь неё шёлковую нитку, завязывает узелок, раскручивает пуговицу – и та начинает сама, жужжа, бегать туда-сюда по нитке. Дети удивляются, пробуют сами заставить пуговицу бегать, но без сноровки – это пустое дело.