РАССКАЗЫ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ
НЕКРЕЩЁНЫЙ МУЖ
...Я в церковь хожу давно. Уже лет двадцать, как только заработал храм Архангела Михаила в нашем городке. Как открыли, так сразу ходить и стала. Батюшку прислали молодого – иеромонаха Филимона, он-то и взял меня в общину. Правда, недолго он был батюшкой, около десяти лет, а потом с ним случилось великое искушение. Поначалу мы не верили, что отче Филимон вернулся к своей жене, думали, наговор. А потом… лишили нашего батюшку сана. Такой скандал был… Помню, как он сказал однажды: «Господь знает правду» – это он вроде про себя говорил. Какую правду – мы так и не поняли. Прислали нам нового батюшку – женатого.
Филимон, уж не знаю его мирского имени, потом заходил в храм время от времени. Но горько нам было видеть его в брюках и куртке. Обступим со всех сторон и руки по привычке тянем: «Благословите, батюшка», а он тихо так: «Нельзя, я уже не батюшка». Сам как будто ростом мельче стал, и так жалко его, как родного. Господь знает правду…
Новый батюшка оставил общину прежнюю и меня в ней тоже. Матушка у нас строгая; сама махонькая – каблуки надевает для росту, но хозяйственная, этого не отнимешь. Зауважали мы её сразу. Деток у них долго не было. Только пять лет назад девочка родилась – ух и прыткая! Когда батюшка на молебне записочки читает, она рядом пристраивается – бумажки держит. Вроде как всем показывает, что поповская дочка. И зовёт его так ласково: «Батю-юся», смешно прямо! Только вёрткая какая-то…
Так вот, в общине я со дня её основания. Помощь по хозяйству оказываю. Помыть храм, постирать облачения, за свечками следить – всё могу. Нас, таких активисток, несколько: я, Дуся, Любушка, Галина. Иногда, когда не болеет, приходит и Анна.
Начала я свой рассказ с искушения батюшки, а рассказать дальше хочу о своём.
Вот раньше это слово – «искушение» – вставляла бездумно: с Дусей из-за свечей поспорила – «искушение», на службу проспала – тоже «искушение»… А настоящее-то искушение было впереди…
Но всё по порядку.
Жила я до поры до времени с дочерью Раисой и внуком Димочкой. Каждый день утреннее и вечернее правила вычитываю, главу из Евангелия, кафизму, акафист Николаю Чудотворцу – всё, как положено. Уголок у меня с иконками есть, лампадка, святая вода и маслице в бутылочках. Прочитаю всё – маслицем крестик на лбу нарисую, в водичку кусочек просвирки брошу – чтоб размок – и выпью. Благодать! Лампадка горит, голуби за окном урчат – я их подкармливаю. Хорошо… Рая с Димой в своей комнате, телевизор тихонько работает – стараются не мешать. Я блинов-пирогов напеку, чаю заварю – сидим, чаи гоняем.
Раису я поздно родила. Сейчас ей уже тридцать седьмой пошёл. Ох она у меня и беспутная по молодости была! Страшно сказать – в баре работала. Там со своим первым мужем и познакомилась. Я её в церковь постоянно звала, а она всё отбрыкивалась. Потом мальчик родился. Всё у них с мужем наперекосяк пошло, но я настояла на том, чтобы они повенчались. Думала, срастётся, сын ведь подрастает.
Через год развелись. И вроде дочь поутихла маленько, устроилась работать в нормальное место, да вот беда – мужчины рядом нет, а Димочке отец нужен. Я всё-таки сумела свою материнскую власть проявить – погнала дочь в храм на исповедь и причастие. Так и сказала: «Замуж хочешь? Вот и молись!» Заказывала молебны иконе «Взыскание погибших», молилась Николаю Угоднику – уж как просила… И батюшку нашего попросила – помолитесь, говорю, за рабу Божию Раису, чтобы Господь ей мужа дал.
Прошло время, и вот Рая мне говорит: «Мама, я познакомилась с хорошим человеком и тебя хочу с ним познакомить». Сама вся сияет, красавица, видать влюбилась уже. Я ей первым делом: «Верующий?» Она мне: «Нет, он даже некрещёный». Я ей ответила, что, значит, не от Бога он, раз некрещёный и неверующий, и счастья у вас не будет.
Разве я не права? Какое же семейное счастье без Бога? «Мама, но он очень хороший и Димочку принял, возится с ним, подарки покупает!» – дочь мне говорит. «Это он добреньким прикидывается, а потом всё у вас плохо будет, без Бога – ни до порога! Не твой это муж, вымаливай дальше!» Дочь на меня обиделась. К своему переехала и Димочку забрала. Затихорилась, звонить только по делу стала: «Мама, ты здорова? Всё нормально?» – официально, значит, так. Я ей: «Да уж спасибочки, я в церковь хожу, причащаюсь, водичку святую пью, маслицем мажусь – ещё бы мне не быть здоровой!» А потом она меня на свадьбу позвала… значит, без материнского благословения решилась обойтись! Я к батюшке – так, мол, и так: дочь мать не почитает, замуж собирается, благословения не взяла. А он мне: «Что, хороший человек?» А я отвечаю, что некрещёный и неверующий хорошим быть не может! Он спрашивает: «Вы общались?» Я ему гордо говорю, что все Раискины попытки нас познакомить отвергала. Он только головой покачал.
Раисе перед свадьбой позвонила и всё высказала: «Без моего благословения, без венчания, играть свадьбу в среду – постный день! Не будет тебе счастья!» Рая – в слёзы, сказать ничего не может. Жених её трубку взял и вежливо так: «Уважаемая Валентина Николаевна! Вы, пожалуйста, Раису не мучайте. Если хотите, приходите на свадьбу, если нет – ваше право, только издеваться над Раей я вам больше не дам», – и положил трубку.
У меня аж всё тогда закипело от злости! Это он меня вроде как на место поставил! Я снова звоню, думаю: сейчас я тебе всё скажу, милёночек мой, – а там трубку не брали… Я опять к батюшке, всё ему рассказала, а он… ох, удивил! Говорит, что дочь моя теперь мужу принадлежит и что мне, как матери, смириться с этим надо. Ещё добавил, чтобы молилась за неё и за внука. А я что всё это время делала? Только и молилась и проскомидии и сорокоусты заказывала.
В общем, отделилась дочь от меня. Но Димочку приводила. Я к ней: «Ну, Раиса, жалуйся, пока муж не слышит!» А она: «Мам, а на что жаловаться? Живём себе мирно». «Темнишь, Раиса! – отвечаю ей. – Не может так!» А она мне: «Мам, ну откуда ты всё знаешь, как может, как не может». А я ей: «Я тебя родила, я про тебя всё знаю! Припомни мои слова – приползёшь ещё, как тогда, когда тебя первый бросил». Она – в слёзы. А меня аж колотит: и что это она всё в слёзы? Нежная очень! А она тогда уже беременная была… такие дела.
Что дальше случилось? С того разговора не было у меня в душе покоя. Хоть тресни. Евангелие читаю, Псалтирь читаю, акафисты, службы не пропускаю, водичку крещенскую пью, маслице… нет мира в душе. Как огнём всё выжжено. И злость. Раиса не звонила – это я потом узнала, что она на сохранение легла.
Решила тогда я прибегнуть к главному испытанному средству – исповеди, причастию.
Поговела, каноны, молитвы прочитала, грехи на бумажку записала – и в храм.
…Батюшка епитрахилью меня накрыл, я в полутьме грехи зачитала… да на Раиску стала жаловаться – талдычу, значит, своё: меня не почитает, мужа-нехристя слушает, вышла замуж без благословения. Отец Леонид молчал, слушал, да потом и говорит:
– И что же это, Валентина Николаевна, с вами творится такое? Словно бесы крутят.
– Какие бесы, батюшка? Я молюсь каждый день, в храм хожу. Что вы меня обижаете?
Он грустно так:
– Да неужто вы думаете, что смысл жизни – это свои проблемы житейские с помощью Церкви решать?
Я растерялась. Думаю, как-то он загадочно говорит.
– Мне бы попроще, батюшка.
– То, что вы в храм ходите, поститесь, участвуете в церковной жизни, – это только средства, понимаете? Этого мало…
Я возмущаюсь:
– Как этого мало? Всю себя храму отдаю, не жалею (у меня аж слёзы выступили на глазах). Если плохо убираюсь, так и скажите!
Вздохнул отец Леонид:
– А плоды?
– Какие плоды? – спрашиваю.
– Гложет вас злость на дочь, осуждаете её – вот плод ваших душевных трудов. Хорошо это?
– Да не плод, – твержу я, – искушение это!
Батюшка опять вздохнул:
– Да какое значение для Господа будет иметь ваше соблюдение обрядов, если вы дочь родную осуждаете вместе с её мужем! «Я вот вся церковная, хорошая, а они – нехристи поганые – плохие». Какой это грех? – вдруг грозно сказал отец Леонид. Я аж присела.
– Не знаю, – мямлю.
– Думайте, Николаевна! Будем с вами как в школе!
Судорожно соображаю, пот в три ручья со лба течёт.
– Гордость, что ли? – неуверенно спрашиваю.
– Господь и Бог наш Иисус Христос благодатью и щедротами Своего человеколюбия… – батюшка прочитал надо мной разрешительную молитву…
Дальше всё было как в полусне.
Причастилась. Достояла до конца службы, батюшка проповедь говорил. Помню только одну мысль: нельзя искать в Церкви решения своих личных проблем – здоровья, успехов на работе или в семейной жизни – не за этим нужно в храм приходить. Наоборот, проблемы только могут появиться, если человек начнёт воцерковляться. Искать нужно прежде всего Царствия Божиего, а Господь приложит всё необходимое.
Вышла из храма – ничего не пойму, иду и думаю: а что я всё это время в храме делала? Искала Царствия Божиего?
Домой пришла. Прилегла.
«Господи, – твержу, – прости душу грешную!» И тут мне стало плохо, как туман какой-то глаза накрыл… А из тумана звонок доносится, издалёка так… телефон звонит, значит. Я руку протянула, трубку сняла, а там мужской голос:
– Валентина Николаевна! Это Сергей, муж Раисы. Она беспокоится – у вас всё нормально?
Чувствую, язык немеет, и из последних сил отвечаю: «Нет…»
Очнулась я – передо мной сидит мужчина.
– Здравствуйте, – говорит, – я Сергей. Сейчас к вам врач приедет, я «скорую» вызвал!
У меня слёзы текут…
Если бы не Сергей… Потом выяснилось, что ему Рая из роддома позвонила и попросила позвонить мне, сказала, что у неё на сердце неспокойно. А ведь Серёжа мог мне всё припомнить и не набрать мой номер! Но он позвонил, приехал и «скорую» вызвал.
А что дальше? Дальше я пришла в себя, ну, пришлось маленько полежать дома. Раю выписали. Они все втроём ко мне приходили, навещали. Попросила я, значит, прощения за всё. Теперь вот ждём, когда Рая родит.
Серёжа – неплохой мужик, рассмотрела я его. И Раю, видно, любит, Димка к нему ластится. Одно плохо – некрещёный… Ну, ничего, может, Господь управит. Батюшка благословил келейно – дома, значит, – молиться за него…
Записала Вероника ГОРПЕНЮК
 | назад |
| вперед |  |
