ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
ВЕРА ОСТАЛАСЬ
30 августа скончался профессор Михаил Садо – выдающийся лингвист, гебраист, семитолог, любимец нескольких поколений студентов Петербургских Духовных школ.
Его называли «живой легендой ассирийского народа». Михаил Юханович и правда был самым известным ассирийцем в СССР. Его род перебрался в нашу страну из Турции. Брат его деда, священник, был расстрелян, два дяди и отец оказались в лагерях (отец провёл там 17 лет). Михаила это не испугало, скорее, вдохновило на то, чтобы не бояться ничего и никогда.
В начале 60-х годов группа молодых людей, в основном выпускников Ленинградского университета, под началом Игоря Огурцова и Михаила Садо объединилась, чтобы заложить основы будущего христианского государства в России. Они были блестяще образованны, их ждала отличная карьера, но они выбрали другой путь. Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа – так называлась их организация. Арестованные по доносу единственного атеиста, который был принят в организацию, почти все члены ВСХСОН получили большие сроки.
«Россия – моё Отечество, моя мать. Мог ли я спокойно смотреть, как гибнет моя мать?!» – сказал Садо перед вынесением приговора. В лагерях, среди заключённых, о Михаиле Садо ходили легенды. Вот только одна из этих историй. После окончания университета ему, бывшему десантнику, человеку, владевшему несколькими редкими языками, было предложено тёплое место в КГБ. Вербовщик пошутил, что Садо на этой работе будет иметь всё, включая птичье молоко. Михаил Юханович шутки «не понял». «Одно лишь молоко мне дорого, – ответил он, – молоко христианской истины». В лагере, где Садо провёл больше десяти лет, он сумел создать фундаментальный труд – русско-ассирийский словарь. Словарь составлен на основе ассирийского текста Библии. Прекрасный символ его жизни.
Помню нашу встречу, которая произошла в середине 90-х.
– Вы говорите, что русский значит православный? – переспросил я его тогда. – Не слишком ли это жестокая постановка вопроса сегодня?
– Не слишком, – ответил Михаил Юханович. – Стоило нам в семнадцатом году усомниться в этом, как половина народа погибла, другая половина обречена на рабское существование. Немец, француз, англичанин – это существительные. А русский – субстантивированное прилагательное. Вы никогда не задумывались почему? Может быть, потому, что существительным здесь является слово «христианин». В самом слове «русский» содержится понятие, что это не определение, а отношение. Барклай де Толли – это русский, Пушкин, Карамзин, Лермонтов, государи Романовы – русские, а вот Горбачёв – русскоязычный, Ленин – русскоязычный, Хрущёв – русскоязычный. Русский не может разрушать свою культуру.
«Вера осталась, любовь к России осталась, но сил стало меньше», – сказал он напоследок печально. Прожил после этого ещё пятнадцать лет. Сдаваться он не умел.
Владимир ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
