Стояла изнуряющая июльская жара. У себя в офисе мы спасались кондиционерами, мечтали об отпуске, но последнее время нас завалили заявками на проверку радиотехнических объектов. Перед обедом ко мне в кабинет зашёл хозяин Николая, полноватый мужчина лет пятидесяти, в лёгком светлом костюме. С важностью преуспевающего бизнесмена он вручил мне свою визитку, но, когда он начал свой рассказ, в глазах его я увидел тоску.

Поведал он мне, что полгода назад женился и привёл жену в свой дом, но жить в нём спокойно она не может. Жалуется, что ночью на неё неизвестно откуда идёт какое-то излучение. Мучается, не может спать.

– А вы бы обратились официально в Санэпидемнадзор, вам бы прислали бригаду и всё бы проверили, – посоветовал я.

– Обращался. Приезжали двое, делали измерения в доме и на участке. Оставили нам протокол, что никакого излучения нет. Правда, на ночь они остаться не захотели: сказали, что не имеет смысла, поскольку никаких источников излучения поблизости нет. Точнее, есть единственный источник – высоковольтная линия передачи напряжением 110 киловольт, но до неё 100 метров, поэтому поле от неё совсем слабое.

– А какие-нибудь военные объекты, или научно-исследовательские учреждения, или аэродромы есть поблизости?

– Ничего такого нет. Базовая станция сотовой связи в двух километрах от нашего дома. Я и соседей спрашивал, может, кто-то по ночам спутниковой связью пользуется. Нет таких. И никто из соседей ничего плохого ночью не ощущает. Да и я ведь ничего не ощущаю.

– Вы знаете, – сказал я, – подобные женские жалобы встречаются нередко. Вот недавно приходила к нам женщина средних лет, интеллигентного вида. Говорила, что у её соседа есть радар, что он его периодически включает и облучает её через стенку. Я её успокаиваю: «Не волнуйтесь, через бетонную стену излучение радара не проходит». А она заявляет: «Откуда тогда он знает всё, что происходит у меня в квартире?» Представляете? Я тогда её спрашиваю: «Ну а вы откуда знаете, чем он занимается в своей квартире?» В общем, обычно такие жалобы говорят о психическом расстройстве.

Мой посетитель нервно постукивал пальцами по столу.

– Я тоже до последнего времени думал, что это у неё… ну, психическое отклонение, – ответил он после минутной паузы, – хотел вести её к психиатру. Но недавно, буквально неделю назад, я вот что обнаружил. Случайно ночью включил приёмник, слышу: сильная помеха идёт. Стал наблюдать и обнаружил, что так каждую ночь, примерно с часу ночи до пяти утра. Как раз тогда, когда жена мается, места себе не находит.

– А приёмник на какой диапазон был настроен? – поинтересовался я.

– Диапазон FM. Днём никаких помех не слышно, а ночью такой мощный треск стоит по всему диапазону! Все станции забивает.

– Интересно. Широкополосные помехи обычно создают электродвигатели, но в этом диапазоне у них интенсивность практически нулевая... Значит так: напишите мне свой подробный адрес, я буду звонить в Радиочастотный центр, узнавать, есть ли там у вас поблизости излучающие объекты.

Как выяснилось, никаких таких объектов в том районе не значилось. С Валентином Алексеевичем – так звали моего посетителя – договорились, что завтра в восемь часов вечера он пришлёт за мной машину. На следующий день я оформил себе командировку на двое суток. Не столько для отчётности, сколько для спокойствия жены. Собрал в баул измерительные приборы: для низкочастотных полей промышленной частоты, для радиочастотных полей, для рентгеновского излучения. Взял даже дозиметр для измерения радиоактивности. Вечером Николай заехал за мной домой и на шикарном джипе повёз в Филичиху. По дороге не спеша рассказывал про своё житьё-бытьё:

– В деревне нашей живут теперь в основном старики да дачники. Кто помоложе – в город уехал. Поумирало много мужиков. И почти все из-за пьянства: кто замёрз, кто сгорел, кого задавило, кто сам на себя руки наложил, а кто просто упился до смерти. Работы здесь никакой нет, только обслугой идти в особняки, да и то не всякого возьмут. Я вот человек малопьющий, потому и устроился неплохо.

Казалось бы, радоваться надо такому везению, но что-то не чувствовалось радости в голосе Николая.

– А жена у Валентина Алексеевича какова из себя? – поинтересовался я.

Он тяжело вздохнул:

– Между нами говоря, настоящая стерва. С капризами. Никто от неё доброго слова не слышал, всё приказывает. А глядит волком, будто все вокруг неё враги. Вот первая жена у него была женщина хорошая. Он после её смерти два года жил холостяком, а потом эту привёз из города. Секретаршей она у него была. Моложе его лет на пятнадцать. Окрутила мужика.

– А дети есть у них?

– Нет пока. От первой жены у него сын, живёт где-то за границей.

– А кто ещё у них в доме живёт?

– Два охранника. Тот, кто постарше, ещё и за домоправителя. Кухарка и горничная приходящие, из деревни. Я тоже приезжаю из своего дома по вызову.

* * *

Уже стемнело, когда мы доехали до места. Дюжий молодец в камуфляже открыл ворота и повёл меня по песчаной дорожке к двухэтажному зданию. Валентин Алексеевич встретил приветливо, пригласил поужинать. Мы поднялись в гостиную, где был накрыт стол. В углу, как мне показалось, висела икона, и я уже поднял руку, чтобы перекреститься, но увидел, что это «Чёрный квадрат» Малевича. Висели на стенах и другие подобные опусы, а также жутковатые глиняные маски, но икон не было.

– Африканские маски, – пояснил хозяин, – это Луиза, моя жена, увлекается.

За столом прислуживал широкоплечий мордастый парень в белой сорочке с бабочкой. У него было совершенно непроницаемое выражение лица, под стать висящей на стене маске, но случайно я поймал на себе его пристальный взгляд.

– Андрей, – сказал, обращаясь к нему, хозяин, – ты иди отдыхай до утра. Мы тут с Борисом Сергеевичем долго будем сидеть.

Мы ужинали вдвоём. Валентин Алексеевич сказал, что жена уже ушла спать.

– Я ведь никому не говорил, что вы приедете. В том числе и жене. И Николая просил не говорить. Не хочу спугнуть возможного облучателя.

– Какого облучателя? – до меня не сразу дошло, о чём он говорит. – Вы что, думаете, что кто-то намеренно вас облучает?

– Ох, достало меня это излучение. Тут что угодно в голову придёт.

Сразу же после ужина я достал из баула приборы и там же в гостиной сделал замеры. Все приборы показывали излучение на уровне обычного фона. А дозиметр отметил уровень радиации в несколько раз меньший, чем в городе.

Валентин Алексеевич отвёл меня в предназначенную мне комнату.

– Давайте договоримся так, – предложил он. – Вы спокойно ложитесь спать, а как только мой приёмник затрещит, я к вам зайду и разбужу. И займёмся делом.

Обычно на новом месте я засыпаю с большим трудом, но тут, едва устроившись на мягкой постели, я будто провалился в небытие. Показалось, будто через мгновенье меня извлёк из него Валентин Алексеевич, потряхивая за плечо.

– Который час? – спросил я, одеваясь.

– Половина второго. Уже затарахтело, как по расписанию.

Я включил измеритель радиочастотного поля и увидел на экране показание: 0,35 ватта на квадратный метр. Это примерно в три раза больше нормы, принятой для населения. Конечно, при такой мощности облучения какой-то серьёзной опасности нет, но при длительном воздействии возможны вредные последствия для организма. Удивил меня частотный спектр излучения: интенсивность распределялась почти равномерно во всём микроволновом диапазоне частот. Это не было похоже ни на излучение радара, ни на какое-либо средство связи, для которых характерен узкий диапазон частот.

Мы пошли на кухню, выпили крепкого кофе, потом вышли на крыльцо. Свежий ночной воздух и деревенская тишина царили вокруг. Большой участок, окружённый высоким забором, освещался фонарями на столбах. «Да, хорошо им живётся, – подумал я. – Природа как в деревне, а бытовые условия городские. Впрочем, чему тут завидовать, у них свои проблемы».

Я обошёл с прибором вокруг дома, делая замеры через каждые десять шагов, и доложил Валентину Алексеевичу:

– Излучение здесь заметно меньше, чем в доме, а при удалении от здания в любом направлении интенсивность резко убывает. Значит, источник находится в доме.

Даже при слабом свете было видно, как вытянулось его лицо.

– Так пойдёмте в дом его искать!

Я с сомнением посмотрел на внушительных размеров особняк:

– Нам на это ночи не хватит. Вы видели, когда мы шли по коридору, показания сильно менялись: то больше, то меньше. Это влияние стены да мебели. А ещё у прибора такое свойство – он инерционный: показание устанавливается не сразу, а через полминуты. Вот и считайте, сколько надо времени, чтобы обойти все ваши комнаты, коридоры да кладовые.

– Пусть объём работ вас не смущает. Я заплачу, сколько скажете. И потом, покажите мне, как пользоваться прибором, и я сам буду ходить искать.

Я раздумывал. Перспектива ночного блуждания по дому меня не вдохновляла. Но случай, конечно, уникальный. Источник надо найти. Сонливое состояние исчезло, взамен появился интерес исследователя.

– Нет, давайте мы сделаем по-другому. У этого прибора есть возможность определять направление на источник излучения. Мы определим направления с двух позиций, а точка пересечения этих направлений укажет нам местоположение источника. Есть у вас план вашего участка вместе с домом?

– Найду.

– Несите его сюда. И ещё понадобится план самого дома со всеми помещениями. А я схожу за дополнительным оборудованием.

Когда я зашёл в холл, то увидел стоящего у окна Андрея. По-видимому, он наблюдал в окно за нашими действиями. На меня он взглянул как-то угрюмо.

Через некоторое время я установил приёмную антенну на штативе в тридцати метрах от дома и мы с Валентином Алексеевичем занялись радиопеленгацией. Он по моей команде вращал ручку, медленно поворачивая антенну, а я следил за индикатором. Наконец я засёк направление прихода волны. Мы отметили на плане участка точку, где стоял штатив с антенной, и точку на фасадной стене дома, куда показала антенна. Эта точка оказалась на уровне второго этажа. Затем мы перешли на другое место и таким же образом засекли направление излучения со стороны боковой стены.

Вернувшись в гостиную, мы развернули на столе план. Я взял линейку и провёл линию через две точки, полученные во время первого измерения, а затем таким же образом провёл линию, полученную на основе второго измерения. В точке пересечения этих линий я поставил жирный красный кружок.

– Теперь, Валентин Алексеевич, посмотрите на плане дома, в какое помещение попадает красный кружок.

Он долго сравнивал два плана и, наконец, сдавленным голосом произнёс:

– Похоже, что это в той комнате, где сейчас находится моя жена.

Мы взяли прибор и пошли к этой комнате. Валентин Алексеевич попросил меня подождать у дверей и зашёл внутрь, а через пять минут пригласил меня. Его жена, брюнетка с большими чёрными глазами, стояла у кровати в лёгком халатике и насторожённо смотрела на меня. Бросились в глаза её худоба и бледное, измождённое лицо. Я поздоровался, посмотрел на прибор и объявил:

– Микроволновое излучение, интенсивность в 20 раз больше нормы.

Валентин Алексеевич попросил жену:

– Луиза, иди в нашу спальню, ложись спать, я сейчас к тебе приду.

Когда она вышла, он заговорил быстрым шёпотом:

– Подождём пока, не будем сразу искать источник. У нас есть шанс найти его хозяина. По идее, он должен прийти сюда, чтобы забрать своё устройство. Я сейчас пойду к жене и сделаю вид, будто мы улеглись спать. А вас попрошу, спрячьтесь в этот стенной шкаф и ждите.

Как ни дико звучала эта просьба, но отказаться я не смог: слишком велика была энергия этого взволнованного человека. Он открыл дверцу шкафа, сдвинул в сторону одежду, потом достал из кармана миниатюрную рацию и вручил мне:

– Как кто-то зайдёт в комнату, сразу жмите на красную кнопку, и я мигом прибегу. Свет я выключаю, здесь от уличного фонаря светло.

«Начитался детективов или, скорее всего, насмотрелся», – ворчал я про себя, забираясь в шкаф. Вот уж не думал, что придётся играть роль сыщика. Оставшись в тёмном шкафу, я взглянул на светящийся дисплей прибора. Что за ерунда! Излучение снова уменьшилось в несколько раз. Не могла же эта глазастая брюнетка унести с собой передатчик. Нет, в таком халатике его не спрячешь. Чтобы излучать такую мощность целую ночь, надо иметь массивный источник питания. Да и антенна должна быть приличных размеров.

Так, размышляя о возможной конструкции широкополосной антенны, я простоял в шкафу минут пятнадцать. Нет, всё-таки я не комиссар Мегрэ, я просто усталый инженер, которому надоела эта ночная игра в кошки-мышки. Я уже собрался выходить из шкафа, как вдруг услышал чьи-то осторожные шаги. Неприятное чувство страха засосало под ложечкой. А вдруг здесь действительно какой-то криминал? Вспомнились мощные плечи Андрея и его недобрый взгляд. Вот ведь попал в историю! Я припал к дверной щёлке, но ничего не мог разглядеть. Осторожно сдвинув дверцу, я увеличил щель и вдруг увидел знакомый халатик. Жена Валентина Алексеевича рылась в комоде при свете уличных фонарей. Это так удивило меня, что я забыл про лежащую в кармане рацию. Она что-то вытащила из-под груды белья и стремительно пошла к двери. Тут я проявил решительность, чего сам от себя не ожидал. Распахнув дверцу шкафа, я шагнул ей наперерез и включил свет. От неожиданности она вскрикнула и выронила из рук небольшую шкатулку. Из неё веером полетели бумажки, по полу рассыпались чёрные камушки и какие-то белые фигурки на верёвочках. Она некоторое время стояла, закрыв лицо руками, потом бросилась всё это собирать. Я увидел на полу газетную вырезку и поднял её. Это было объявление: «Приворожу. Гарантия» – и номер телефона.

Когда она поднялась со шкатулкой в руках, я вручил ей эту вырезку. Вид у неё был жалкий, она смотрела на меня с испугом и злостью, как затравленный зверь.

Тут запищал висевший у меня на поясе прибор, сигнализируя о высоком уровне микроволнового излучения. Я взглянул на экран и увидел почти стократное превышение нормы. Меня вдруг осенило.

– А ведь излучение исходит от вас, – сказал я, глядя в испуганные глаза.

– Да, – ответила она тихо, – я это уже поняла.

Тут я вспомнил про рацию и нажал на кнопку. Через несколько мгновений в комнату ворвался Валентин Алексеевич с пистолетом в руке. Пистолет, видимо, был травматический, но вид у его владельца был самый боевой.

– Луиза, ты здесь? – он оторопело уставился на жену.

«Чему здесь удивляться, – подумал я. – Явилась, потому что испугалась, что мы перероем всю комнату в поисках излучателя и наткнёмся на шкатулку».

– Уберите оружие, Валентин Алексеевич, оно вам не поможет, – сказал я. – Здесь надо мирно разбираться…

* * *

После этого ночного кошмара мне удалось немного вздремнуть, а в девять часов утра мы с Валентином Алексеевичем сидели в гостиной за завтраком. В открытое окно струился свежий утренний воздух, никаких излучений прибор не показывал, но на лице моего хозяина оставались обеспокоенность и чувство тревоги. Я пытался прояснить ситуацию:

– Понимаете, любое нагретое тело излучает не только инфракрасные волны, но и весь спектр электромагнитных волн, в том числе и микроволны. Конечно, микроволны идут и от любого живого организма. Это было обнаружено и с успехом используется в медицине для диагностики. Регистрируя излучённые организмом микроволны, можно судить о температуре внутренних органов, а значит, об их состоянии. Такой вид диагностики был развит у нас в России под руководством академика Гуляева и получил название СВЧ-термографии. Но с вашей супругой случай совершенно уникальный: спектр излучения такой же, как у нагретого тела, но интенсивность на много порядков больше. Такое впечатление, что излучатель – тело, нагретое до огромной температуры, такой, какую в земных условиях получить нельзя. До адской температуры!

При последних словах Валентин Алексеевич вздрогнул. Я вспомнил, что, передавая Луизе газетную вырезку, я коснулся её пальцев и ничего особенного не почувствовал.

– Но у неё температура самая обычная, поэтому известными законами природы это явление не объяснить, – закончил я свой экскурс в радиофизику.

– Так что же ей делать? – спросил Валентин Алексеевич.

– Я бы посоветовал ей идти в церковь.

– В какую ещё церковь, – он обречённо махнул рукой.

– Как в какую? В нашу. В православную. Принять крещение, а потом – на исповедь и причастие.

«А как же ещё избавиться от последствий колдовства», – подумал я, но вслух говорить этого не стал. Не хотел вмешиваться в семейные дела. Ведь вполне возможно, что Валентин Алексеевич так и не узнал про секретную шкатулку.

Затянувшуюся паузу прервал Николай, подъехавший к крыльцу, чтобы отвезти меня в город.

Приехав домой, я сразу полез в Интернет, пытаясь отыскать что-нибудь об аномальном нетепловом излучении живого организма в микроволновом диапазоне. Но ничего, подобного тому, что мне довелось встретить этой ночью, я не нашёл. Наткнулся лишь на статью в толстом биофизическом журнале, где между прочим сообщалось, что при определённых условиях живая клетка излучает мощный электромагнитный импульс. Что это за условия, автор объяснял очень туманно, и в последующих номерах журнал к этой теме не возвращался.

Потом зашёл я на сайт «Православие.ру», чтобы узнать, как Церковь относится к ворожбе. Оказывается, на VI Вселенском Соборе было принято правило, запрещающее все виды колдовства как сатанинского занятия. Нарушение этого правила грозило епитимией, а при упорствовании в этом грехе – отлучением от Церкви. Ещё нашёл я там такую цитату из Библии: «Не должен находиться у тебя... прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мёртвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это...» (Втор. 18, 10-12).

После той ночи, проведённой в особняке богатого бизнесмена, у меня долго стояло перед глазами измождённое лицо Луизы, а по ночам мерещилась всякая жуть. Почему-то я долго не решался позвонить Валентину Алексеевичу, но, наконец, всё-таки позвонил.

– У нас всё понемногу улаживается, – отвечал он на мой вопрос. – Луиза крестилась. Теперь она Лариса. Со стен все маски поснимала. Ходит в церковь, спать стала лучше. И треск в приёмнике постепенно сошёл на нет. Так что мы очень благодарны вам за хороший совет.

«Ну что же, – подумал я, – дай Бог ей выбраться из этой пропасти, где живая плоть, страшась адского пламени, взывает о помощи».

Ещё месяца через два, уже глубокой осенью, я случайно встретился с Валентином Алексеевичем на вокзале, куда пришёл встречать своих гостей из Москвы. Он шёл энергичной походкой делового человека, и мы с ним успели лишь перемолвиться парой слов.