КОЛОКОЛЬЧИК
ЛЕДЕНЦЫ В ПЕЩЕРЕ
Родители собирались на Рождественскую ночную службу в храм, с ними и старшие дети. Младший, Алёша, до сих пор знал лишь утренние походы в церковь – на причастие. Да ещё памятен был ему, конечно, пасхальный крестный ход – как весенний ветер пытался задуть огоньки свечек и как странно было идти за батюшкой и поющими людьми по привычным улицам, мимо спящих на обочинах машин и сонных домов с тёмными окнами. Какая-то радостная тайна связывала его тогда со всеми этими людьми – и с теми, вместе с которыми он шёл в своих синих резиновых сапожках, и с теми, невидимыми, что спали сейчас под одеялами, и с теми неизвестными, которые давно умерли или ещё не родились на свет.
И вот сейчас Алёша решительно засобирался со старшими: «Я тоже пойду!» Быстрей всех у него получилось: надел толстые зимние штаны на лямках, куртку, обулся, нахлобучил шапку и стал ждать, присев на маленький стульчик в прихожей. Спать всё же очень хотелось, и он уткнулся головой в коленки. Взрослые устыдились своих долгих сборов при виде ссутулившегося на стуле человечка в надетой набекрень шапке и перестали отвлекаться на разговоры и шутки. Наконец все вышли на улицу. Ох и мороз! Снег упруго и громко скрипит под сапогами отца и мамы, потише – под подошвами брата и сестры, а уж под его, Алёшиными, валенками не скрипит вовсе. «Это потому что папа с мамой самые важные, и Надя с Колей тоже важные, вот снег с ними и разговаривает: “Скрип-скрип, здрав-ствуй!” А я мал совсем...» Алёша поделился этой мыслью с сестрой. Надя рассмеялась и крепче сжала его ладошку: «Просто ты лёгонький и валенки у тебя мягкие. Вот представь, наш Мурзик пройдётся по снегу – его тоже не будет слышно, а уж он какой у нас важный! Хвост трубой, грудь колесом!»
Тут они поравнялись со старичком. Он, наверное, тоже шёл в храм, вернее, еле заметно двигался маленькими шажками, опираясь на палочку. И валенки его тоже почти не скрипели – а ведь старые люди, они самые важные. Значит, права Надя – всё дело в валенках.
Вот и церковь показалась – приветливо глядит жёлтыми окошками, совсем как бабушкин дом в деревне. Но что это? Возле крыльца храма вырос снежный холм, и не просто холм, а пещера, и внутри свет горит! Алёша выпустил руку сестры и побежал посмотреть, что за чудеса такие. А внутри пещерки оказались и вправду чудеса: там были ослик с овечкой – совсем как живые! Они тянули добрые морды к настоящему сену, но не затем чтобы пожевать его – звери хотели согреть дыханием Младенца Христа, что был на руках у Мамы. Пусть всё это было лишь нарисовано краской на фанерке, но Алёша чувствовал, что всё это настоящее – как вот эти сухие травинки и горсть конфет, лежащих на сене перед Христом, как эти свечки, словно выросшие из сугроба, чтобы согреть своими огоньками Его озябшие ножки.
В церкви было много народу, и Алёша оказался зажат со всех сторон чьими-то шубами и пальто – некоторые из них пахли жареной картошкой, другие – духами, третьи – табаком. Зато если поднять голову, можно было видеть ангелов на потолке – мальчику казалось, что это они поют сейчас чистыми и нежными голосами, ведь ему не было видно девушек на клиросе. А когда отец поднял сына на руки, стало видно и батюшку – знакомого Алёше старенького отца Николая, а за ним – то таинственное и самое красивое в храме место, что зовётся алтарём.
Но мальчик устал, глаза его слипались. Решено было отправить его с мамой домой. По дороге они снова подошли к пещерке. Вдруг Алёша воскликнул: «Мама, а конфет-то как много стало!» И правда: там, где на сене была лишь горсточка конфет, их был теперь целый ворох!
Уже лёжа в кровати и глядя на маму сонными глазками, Алёша сказал: «А теперь там, наверное, ещё больше конфет стало. Интересно, куда они денутся, когда перестанут помещаться в пещере?» Подумал немного и сам себе ответил: «А вот куда – они окажутся у всех-всех детей завтра под ёлкой!» А мама, ласково укрывая его одеялом, сказала: «Ты прав, сынок. У Христа радости так много, что её на всех хватит».
«Арбузный» снег
Каких только чудес не бывает в Божьем мире! Вот все мы знаем, что снег белый (с этим могут поспорить разве что художники, которые никогда не напишут сугроб белой краской). Но оказывается, снег может быть самого неожиданного цвета!
Например, в Антарктиде и в горных районах нашей планеты на высоте 3-3,5 км он встречается яркого цвета майской зелени. Этот оттенок вызывают водоросли хламидомоны, вернее находящийся в них пигмент. Кстати, этими водорослями лакомится в Антарктиде криль – безобидный рачок. В воде, под толщей снега эти существа сотнями висят, уцепившись за своё гигантское зелёное «мороженое».
В Антарктиде полярникам знаком и «арбузный» снег – не только цветом он напоминает мякоть арбуза, но, представьте себе, и запахом, и даже сладковатым вкусом. Его даже есть можно! Происходит это благодаря всё тем же хламидомонам – в них есть особый красный пигмент. Если надавить на снег подошвой, из него сочится наверх розовый «сок».
На западе США порой идёт «шоколадный» снег. Тому виной пыльные бури, которые бушуют в тех краях осенью. Ветра уносят пыль на Север, и зима смешивает её со снегом. А в столице Швеции Стокгольме месяца два назад горожане были слегка напуганы, увидев на улицах снег розового оттенка. Оказывается, незадолго до того за городом к лыжной гонке готовили лыжню и посыпали её безвредным порошком розового цвета. А ветер-шалун возьми да и перенеси розовый снег в центр города.
Но всё-таки как хорошо, что мы видим снег белым! Придёт время, и на чистом листе зимы нарисует снова весна свои цветные картинки.
 | назад |
| вперед |  |
