ПЕРЕКРЁСТКИ
ЗВОНОК В ТАЙГУ
Нынешнее Рождество соотечественники наши встречали по-разному: кто в церкви Божией, кто у экрана телевизора, слушая трансляцию из Москвы. А вот у Михаила, который поселился на Уральских горах, нет ни телевизора, ни храма поблизости. Христа рождшегося встречал он при свечах у икон в своей таёжной избушке.
Об уральском пустыннике мы узнали от одного православного человека, который обратился в редакцию с просьбой дать объявление: «Может, поможете? Михаил там в тайге один молится, нужно ему духовное водительство. Через Интернет давать объявление – вряд ли нужный человек найдётся, а вашу газету читают многие, в том числе и те, кто компьютером не пользуется. Человек он хороший, абхазские отцы его знают. Урал, конечно, не Кавказ, где отшельники веками подвизаются, климат суровее. Но русским людям разве привыкать? К тому же Михаил всё там оборудовал, жить можно. Последней из моих знакомых у него бывала раба Божья Вера, вот что она рассказывает...»
К просьбе были приложены её снимки и рассказ:
|
«Скит стоит в лесу. Вокруг Уральские горы, очень пустынно и красиво. Михаил любит лес, умеет охотой добывать пропитание, очень хозяйственный, крепкий и справный человек. Православный, верующий русский человек, добрый и тихий. Был он в 1990-х трудником в одном из российских мужских монастырей, потом перешёл к уединённому жительству. Жил и в горах Кавказа. Там он хотел жить до конца дней своих, поднял в лесу домик с нуля, но не смог остаться из-за климата – стал задыхаться. И решил, что Господь отзывает его оттуда. Передав домик новому пустыннику, оставил то место (Михаил молил Бога послать ему взамен кого-нибудь, чтобы не пропали даром его труды).
|
Вернувшись в мир, он увидел, что всё здесь в тягость. Общение с мирскими невыносимо скучно стало. И Михаил начал строиться в горах у нас на Урале. И живёт теперь один, счастливый, в лесу. Здесь же, на Урале, климат здоровый, так что обосновался Михаил прочно и надолго, если Бог даст. Причащается Святых Христовых Таин редко, лишь когда выбирается к людям.
Он знает, что многие из монахов хотели бы жить в отшельничестве. Уже давно, больше года назад, срубил он отдельный домик-келью специально для иеромонаха, который бы захотел там жить. Как это принято у пустынников – «на расстоянии брошенного камня», метрах в ста от своего жилища. Михаил говорил, что построил келью для монаха по призыву Божию. Как это я понимаю – вроде неотступной мысли это решение было...
С нуля поднял он большое хозяйство: срубил дом, баню, летний балок-гостиницу, печки, навесы, другие постройки и развёл два огорода. Кроме огородов, есть и продуктов запас. У него иногда бывают люди – охотники. Иногда он тоже охотится. Добраться в его скит несложно, если заранее по сотовому телефону договориться. Меня он встретил на квадроцикле на трассе, где я сошла с автобуса, и довёз до своих лесных строений, даже пешком не пришлось идти».
|
Вера сообщила номер сотового. Набираю его, сомневаясь, что кто-нибудь откликнется, – ведь в тайгу звоню. Почти сразу ответил густой басок: «Аллё».
– Это Михаил? – спрашиваю.
– Да. А вы кто?
Ну и современная техника! Чудеса, да и только.
– Да вы не удивляйтесь, я же в горах, поэтому хоть и плохонькая, а связь есть, – объясняет таёжный отшельник. – Вообще же вам повезло, сразу попали, а бывает, что надолго пропадает.
– А что, высокие у вас горы? – всё ещё не верю я.
– Не, не очень, это же Южный Урал. Есть горы-тысячники, а я сейчас где-то в 300 метрах над уровнем моря.
Спрашиваю Михаила, где конкретно его избушка стоит, близ какой вершины, но, похоже, сообщать местоположение он не хочет. И то правда: если отшельником поселился, то зачем выдавать свои координаты? Ему этот «джипиэс» ни к чему.
– Ближайший ко мне город – Златоуст, он в 40 километрах, за горным перевалом, – говорит Михаил. – А самая ближняя деревня с действующим храмом – в 30 километрах. Езжу туда на службы, на исповедь и причастие. Но часто выбираться не удаётся. Из-за погоды. Есть у меня здесь и квадроцикл для лета, и снегоход «Буран» для зимы. Но если метель начнётся, куда там ехать. Вот даже на Рождественскую службу не попал. 6-го утром чуть побродил по лесу – и обратно в избушку. А до этого только 5 декабря исповедовался и причащался.
– У вас, наверное, особое молитвенное правило?
– Да обычное мирянское – утреннее и вечернее, ещё днём молюсь. Здесь ничто не мешает, тихо тут...
– Давно вы в лесу-то? – спрашиваю Михаила.
– С 2008 года, как кризис начался. До этого я работал в Челябинске на грузоперевозках, потом пошли сложности и решил больше не оттягивать с уходом от суеты этой городской. Пристанище здесь я заранее готовил – дом поднимал, огороды разрабатывал. А планы уединиться давно уже были, ещё с той поры, как в Томской области промысловиком-охотником работал.
– А почему именно это место выбрали?
– В ближайшей деревне я пятый класс заканчивал, и мы с отцом ходили по этим горам. Любимые мои места, с детства.
– А родственники не против были вашего ухода?
– Да я ведь дедушка уже! – послышался в трубке смех. – Мне хоть и 55 лет, но внуки уже подросли, а дети тем более самостоятельные. Нет, с этой стороны проблемы нет.
– Не трудно одному, в лесу-то?
– Чего же трудного? Всё построено и благоустроено, все труды уже позади. Вот тоскливо одному – это да...
– А часовенку там или храм небольшой рубить не собираетесь? – уточняю. – Если вы монаха зовёте, то и молитвенный дом нужен.
|
– Знаете, у меня уж сил нет, руки болят от топора, – вздохнул Михаил. – И не знамо ещё, кто приедет, может, пожилой монах, нетрудоспособный, который бревна поднять не сможет. А одному строить... Молиться можно и в келье. Я просторную монашескую келью сделал, печка хорошая, дрова заготовлены – только вселяйся. Продуктов у меня большой запас, бедствовать не будем. А что касается храма, тут как Бог даст. Может, завтра мир ко дну пойдёт, чего загадывать? О монастыре я пока не думал, вот есть келья – любой монах может приехать, пожить в тишине, помолиться. Для этого всё готово. Достаточно позвонить мне – я встречу, привезу. А захочет ли он надолго здесь остаться, это уж ему решать...
На этом разговор наш оборвался – что-то на линии случилось. Так и представилось: Михаил подул в трубку, крякнув, отложил её в сторону на дощатый, гладко оструганный стол и продолжил ружьё чистить или книгу читать при свете керосинки. Был поздний вечер, и чем ещё там заниматься?
Признаться, фраза лесного сидельца о мире, который «завтра ко дну пойдёт», меня несколько насторожила. Сразу вспомнились пензенские затворники, которые в пещере пережидали «конец света». Но похоже, что Михаил не из этих. Здравомыслящий, хозяйственный мужик. Если кто из монашествующих решит воспользоваться его приглашением, то его номер телефона имеется в редакции.
М. СИЗОВ
 | назад |
| вперед |  |
