ПРАВОСЛАВНАЯ ЖИЗНЬ
ПЕРЕБИРАЯ СОЛНЕЧНЫЕ СНИМКИ...
«Наша эжвинская лавра»
|
Мария Петровна Ужва – одна из тех, с кого в 1994 году началась эжвинская православная община. Вспоминает, как регистрировали приход, обустраивали молитвенную комнату на первом этаже одной из девятиэтажек. Как построен был деревянный Свято-Преображенский храм, рядом с которым выросло здание воскресной школы, а после взметнула к небу свой куполок с крестом небольшая церковь Георгия Победоносца.
Но и на этом не остановились здешние православные. В прошлом году на храмовой горке закончилось строительство главной эжвинской цервки – Благовещения Пресвятой Богородицы. На Рождество в ней была отслужена первая Божественная литургия. Храмовый комплекс, включающий в себя теперь уже три церкви и воскресную школу, некоторые называют «наша эжвинская лавра». Всего пятнадцать лет понадобились на его возведение – под руководством митрофорного протоирея Владимира Дунайчика, старейшего священника Сыктывкарской епархии.
– Мы очень обрадовались, когда отца Владимира прислали к нам настоятелем, – рассказывает Мария Петровна о первых шагах эжвинского прихода. – Потом нам выделили маленькое помещение в девятиэтажке. Мы начали обустраивать там молитвенную комнату. Отец Борис Белогуб, ныне один из священников, был тогда простым мирянином, работался слесарем на ЛПК. На токарном станке он выточил наши первые подсвечники. Мужчины сделали алтарь. Начались службы. Община как-то сразу сложилась. Народу на богослужения приходило много, стояли так плотно, что не перекреститься.
А меня выбрали старостой. Старалась во всём помогать отцу Владимиру. Помню, как мы прибирались, готовились к праздникам. Нина Митрофановна (сейчас она монахиня Мария) так ответственно к уборке подходила, словно к какому-нибудь священнодействию. Видит, что кто-то пол моет, как ей кажется, небрежно. Сама берётся за тряпку, показывая, как это надо делать – с благоговением. Тогда все старались чем-то помочь в нуждах прихода и мне не надо было никого упрашивать.
А когда возникали денежные затруднения, то мы собирались все вместе и соборно молились Спиридону Тримифунтскому, акафист ему читали. Этот святитель – скорый помощник при строительстве храмов. И Господь посылал нужных людей, деньги поступали. Потом сёстры начали читать Неусыпаемую псалтырь. Ходили по два-три человека молиться за усопших. Вечером, часов в восемь, приходили, когда гроб привозили из морга домой, и всю ночь над покойным читали Псалтырь, до самых похорон.
Александру Ивановну Ермакович невестка Света даже ругала за то, что свекровь с покойниками проводит больше времени, чем с живыми. Александра Ивановна до самой смерти ходила молиться за усопших, а дожила она до 89 лет. В последние годы сын с невесткой пытались её удержать, жалели – ведь совсем ветхая стала. Но наша молитвенница делала вид, что идёт ко мне в гости (мы рядом жили), а сама спешила в церковь молиться за отлетевшую душу. Возвращалась домой поздно ночью. Она многих наших сестёр научила читать по-старославянски Псалтырь, в том числе и меня. Любила дарить эту книгу на память.
Миссионерское служение
Я в гостях у Марии Петровны. На стенах её квартиры вместе с многочисленными иконами висят календари, выпущенные нашей редакцией. Мария Петровна – давняя подписчица «Веры». Читает её с первых номеров.
Шустрая и непоседливая правнучка Карина, словно почувствовав, что бабушка занята важным разговором, ушла в соседнюю комнату и затихла там. Через пять минут непривычной тишины Мария Петровна встрепенулась: «А что с Каринкой? Чего это она молчит?» Заглянула в спальню – а внучка легла на кровать и уже мирно посапывает. «Странно, она вроде в это время не спит ещё», – удивляется бабушка.
|
Воспользовавшись затишьем, вместе с хозяйкой перебираем кипы фотографий, на которых запечатлелась история эжвинского прихода. Вроде совсем немного времени прошло, а кажется, уже целая вечность. На первых фотографиях отец Владимир выглядит ещё совсем молодым батюшкой, без единой сединки в бороде, а сейчас он белый как лунь, больше похож на старца. Да и дети его, которых прихожане помнят с дошкольного возраста, уже все взрослые. Выучились, определились в жизни. Средний сын Виктор пошёл по стопам отца – стал священником, служит в Эжве вместе с отцом. Дочка вышла замуж за иерея. Младший, Ваня, получает духовное образование.
Глядя на солнечные снимки с радостными лицами людей, Мария Петровна вспоминает многочисленные крестные ходы и поездки по святым местам, в которых принимали участие эжвинские прихожане. Я смотрю на первые фотографии: всё знакомые лица. В бывшем директоре леспромхоза Александре Григорьевиче Бакаеве, организовавшем первое собрание общины, не узнать игумена Игнатия. Тогда он был гладко выбритым худым человеком, с короткой стрижкой советского руководителя, а сейчас – солидный, осанистый батюшка с окладистой бородой. И только матушка Стефанида (Запорощенко) – тоже бывшая эжвинская прихожанка, а сейчас настоятельница Кылтовского Крестовоздвиженского монастыря – кажется, совсем не изменилась, осталась такой же стройной, как и прежде. Когда открывался Кылтовский монастырь, многие эжвинцы помогали своей землячке в его возрождении, трудились в выходные, приезжая из Эжвы. Потом так же ревностно стали помогать печорскому Скоропослушническому монастырю, а затем и вотчинскому Стефано-Афанасьевскому. И всегда главным инициатором этих поездок была Мария Петровна.
– Я всю жизнь проработала учителем, – рассказывает хозяйка о своей жизни. – Многие из наших прихожан – бывшие мои ученики. Отец Игнатий тоже учился у меня в вечерней школе. До сих пор в шутку мне выговаривает, что я скупая была на оценки. Когда он стал священником, а потом и монахом и жил один в Эжве, мы с сёстрами часто помогали ему по хозяйству. Приходили домой, убирали, готовили кушать, занимались ремонтом квартиры. После каждой поездки по святым местам собирались у него, делились впечатлениями, пили чай, а потом вместе молились. Связь с батюшкой мы не теряем до сих пор, постоянно приезжаем к нему в Максаковку.
А когда на протяжении четырёх лет регулярно ездили в Вотчинский монастырь потрудиться во славу Божию, отвозили сёстрам пожертвования и одежду, то там научились молиться и петь на клиросе. Это нам потом пригодилось. Вот уже пять лет помогаем отцу Борису в Зеленце проводить службы.
«Вы, что ли, прозорливый?»
– А на этой фотографии мы нашей прихожанке Василисе Пестовой помогаем строить храм в селе Пакали на Нижегородчине, – задерживает моё внимание на очередном снимке Мария Петровна. – В тех местах я по молитвам священника, отца Виктора, исцелилась от хронического бронхита.
– Расскажите подробней, как это произошло, – прошу я.
– Я ещё со школьной скамьи болела. Простудилась, когда ходила зимой в школу за семь километров. С тех пор сильно кашляла. Однажды мы поехали к Василисе втроём: сестра Василисы Павла, Зоя Крюкова и я. Спать нас определили всех вместе, в одной комнатке при храме, где стояли самодельные нары возле печки. Но своим кашлем я никому не давала уснуть. Сёстры измучились из-за меня, и вот Павла предложила нам съездить к отцу Виктору в Урень. Это недалеко от Пакалей.
|
С нами хотела поехать ещё одна бабушка, ей 82 года тогда было, но в последний момент сын её не отпустил. Она так хотела к отцу Виктору, что даже на остановку пришла, проводила нас.
Батюшка встретил очень радушно, с дороги сразу же угостил чаем. Спрашивает: «А где ваша четвёртая?» А Павла ему в ответ: «Батюшка, а как вы узнали, что мы вчетвером к вам собирались? С нами ещё Александра хотела ехать». «Да знаю, знаю, что бабушка собиралась». «Так вы, что ли, прозорливый?» – спрашивает Павла. А он сидит на диване, гладит себя по животу: «Нет, Павла, я не прозорливый, а прожорливый». Все засмеялись. Отец Виктор раньше в Дивеево служил. А в Урене он жил при храме, в своём домике.
Батюшка дал нам приложиться к мощам святых, хранящихся у него в мощевиках. Потом отец Виктор каждой из нас подарил по маленькой иконке. Мне достался небольшой образок святителя Иннокентия (Вениаминова) – апостола Аляски и Камчатки. Батюшка сказал, что именно этот святой привёл меня к нему. И оказался прав. В своё время я ездила в Волгоград поступать в Царицынский православный университет. Когда пришло время сдавать экзамены, я подготовила работу о святителе Иннокентии. Потом по его житию проводила занятия в школе. Конечно, этого отец Виктор знать никак не мог.
Я рассказала батюшке, что сильно болею, и спросила у него, можно ли мне в пост пить молоко с топлёным салом (это мне помогает от кашля). «Ах, так ты сало ешь в пост?! Вот тебе вместо сала, лечись», – сказал отец Виктор и сунул мне в рот кусочек мела. Я растерялась, однако подумала: «Послушание прежде всего. Батюшек надо слушаться». Съела этот мел. Он оказался на вкус совсем не противным.
Потом батюшка показал нам икону Агапита Печерского, который ещё при жизни был известным лекарем. Он заваривал траву с молитвой, потом отвар давал пить больным. Многие исцелялись. Отец Виктор рассказал, что этот святой и ему помог в такой же болезни, как у меня. Раньше батюшке приходилось много ходить по домам, в том числе и зимой: «Войдёшь в дом – там жара, а потом снова на улицу, где холодный ветер продувает насквозь. Так и простыл и заболел бронхитом, но по молитвам Агапита Печерского исцелился».
Я думаю: «Ну, если батюшка так верит, то этот святой мне тоже поможет». Мы все приложились к иконке Агапита, помолились ему и прочитали акафист. Батюшка помазал нас миром, и мы поехали обратно в Пакали. О своей болезни я напрочь забыла и вспомнила про неё только на следующий день, утром. Когда мы проснулись, Павла говорит: «Ну, вот и произошло чудо». «Какое чудо?» – не поняла я. «Как какое? Ты же кашлять перестала!» «Правда, что ли?» – удивилась я. Оказывается, с тех пор как мы собрались от отца Виктора в обратную дорогу, кашля от меня больше не слышали. И несколько лет он меня не беспокоил. Но бронхит у меня астматический, вызывается аллергией. Такая болезнь, врачи говорят, до конца не излечивается – как простужусь, бронхит снова даёт о себе знать. Но я постоянно хожу в церковь и после службы мне всегда становится легче. Господь ведь милосердный. Он всех нас любит, о каждом заботится и лечит нас.
Православный храм в староверческом селе
– А всего я четыре раза ездила к Василисе Пестовой, – продолжает Мария Петровна. – Когда первый раз приехала, она сказала мне, что к ней приходила Божья Матерь и предрекла, что скоро приедет женщина, которая ей поможет построить храм. «Эта женщина – говорит мне Василиса, – ты».
Тогда православной общине в селе Пакали только что передали под церковь здание бывшего статистического управления. Это был одноэтажный дом из кирпича, в запущенном состоянии. Несколько окон пришлось заложить. Внутри всё оштукатурили.
Я написала заявление председателю колхоза, чтобы сделали нам окна и двери. Думаю: «Надо же какую-то печать поставить на бумагу, а у Василисы нет никакой». Вспомнила, что наш владыка ставит на все свои письма крест, и я такой же большой православный крест нарисовала сверху. А когда уходила, пожелала всем в конторе доброго здравия и милости Божией. На следующий год приезжаю – всё, что я просила, уже выдали, окна и двери поставили.
Иконы для храма мы покупали в Горьком рулонами, потом их разрезали. Василиса в школе заказывала рамки (их делали сами ребята). И когда я через год снова приехала и увидела, что образа уже на своих местах, где им положено быть, то прослезилась. Храм ожил.
В Пакалях моей целью было как можно больше привлечь людей к строительству церкви и наладить приходскую жизнь. Там в основном староверы живут, собираются по домам молиться, на поминки. Мы стали ходить в школу, беседовали с детьми и учителями. Встречались с сельчанами, рассказывали им о строительстве храма, о православной вере. На одном собрании среди пожилых людей меня одна женщина спрашивает: «Ну и когда вы церковь построите? Лет через пять или больше?» «Как вы будете помогать, так и построим, – отвечаю ей. – Сейчас никто нам не помогает. А надо и красить, и штукатурить». После этого у нас появились помощники: сперва одна многодетная семья пришла, потом председатель, за ним – медработники из больницы. Вместе с ними мы церковь оштукатурили снаружи и покрасили. Потом Василиса уже без нас купол с крестом установила на крышу и даже колокол нашла для колокольни.
Первое время мы молились по старообрядческим книгам. Но вообще люди не любят собираться сами. Разве что когда батюшка с певчими приезжает, тогда приходят.
Господь милостив
– Мария Петровна, а вы сами-то откуда родом? – спрашиваю хозяйку.
– Из Сысольского района. Мои родители были репрессированы и сосланы туда. Папа считался врагом народа, потому что он поволжский немец, из-под Самары. А семью мамы раскулачили в Курской области. К ним домой пришли трое в кожанках и кирзовых сапогах. Иконы из красного угла раскидали по полу и растоптали. Погрузили людей в вагон для скота, привезли в Айкино. А оттуда пешком отправили в Сысольский район. Это было в декабре. Во время этого перехода моя бабушка Надежда сильно простыла, заболела и умерла. А мама – ей было 19 лет – ноги чуть не отморозила.
Бросили в дремучем лесу. Репрессированным самим пришлось валить лес, строить себе землянки, раскорчёвывать землю под пашни. Потом они построили дома, скотные дворы, развели скот. Это было поселение Ниашор, в котором жили репрессированные со всего бывшего Советского Союза. Там и поляки были, и немцы, были украинцы, эстонцы, литовцы, латыши, татары – много людей разных национальностей. Придёшь в магазин – все говорят на разных языках. Посёлок-то небольшой. Но народ дружный был, работящий.
Маму с отцом судьба свела в Ниашоре. Она работала заведующей детским садиком, а отец был медработником, часто приезжал лечить детей. Там они и познакомились, потом поженились. Я в 1945 году родилась. Через три года появилась моя сестра Людмила и ещё через девять лет – Верочка, нас три сестры.
Отец мой был католиком. Всех нас в детстве окрестила в католическую веру одна полька из нашего посёлка – бабушка Каменская, как мы все её звали. Она была очень набожной, за всех молилась, всех покойников «отпевала». И нас научила католическим молитвам. Я помню, как крестилась в детстве не троеперстием, а ладошкой, а Божью Матерь называла Маткой Боской.
Муж у бабушки Каменской тоже был очень добрым человеком. Они сильно любили маленьких детей, хотя своих Господь не дал. Приглашали в гости, дарили гостинцы. Когда я к ним приходила, бабушка Каменская намазывала хлеб маслом и угощала меня. Кажется, ничего вкуснее этого хлеба я не ела.
Помню, как её муж умер. Он поехал в лес за дровами. А у него было больное сердце, и, видимо, в лесу случился сердечный приступ. Лошадь вернулась обратно, а старик, уже мёртвый, лежал поперёк саней. Повозка проехала мимо нашего дома, и я видела это из окна.
После смерти мужа бабушка Каменская осталась одна. Продолжила свой молитвенный путь в Визинге. Там тоже за всех молилась. Уже после её смерти я приехала на наше кладбище, где она была похоронена. Наверное, часа два бродила по нему, искала её могилку и в конце концов всё-таки нашла. Могила ухоженная – до сих пор добрую женщину там помнят и почитают. Именно бабушка Каменская привела меня к живой вере.
В православную веру я перешла в 1992 году. Таинство крещения приняла в Вознесенской церкви Сыктывкара. Как раз к этому времени у меня умер муж, дочка вышла замуж, осталась я одна.
А родители мои к концу жизни тоже обратились к Богу, постоянно молились, читали утреннее и вечернее правило. Папа был такой замечательный человек, на все руки мастер: и сапожник, и портной, и художник, и врач от Бога. Все к нему относились очень хорошо. Прожил почти до 80 лет. Его, как и маму, мы похоронили по православному обряду. Когда маму провожали в последний путь, председатель колхоза сказал, что она была самой лучшей женщиной в посёлке.
Сейчас вот только об одном жалею: что не пригласила священника, чтобы он исповедовал и причастил родителей перед их кончиной, ведь у нас там, в Заозёрске, храма нет.
|
И свою сестру Верочку перед самой её смертью я окрестила в православную веру. Позвала батюшку прямо в реанимацию. Она умерла в сорок четыре года.
– И вот что ещё, – Мария Петровна словно бы хочет сделать самый главный вывод из истории своей жизни. – Когда мы с Богом – это счастье. Всё, что нам нужно, Господь сразу же даёт. Не успеешь подумать, а Господь уже для тебя это сделал. Мы к Нему шаг, а Он к нам – десять. Господь всех любит и к каждому спешит на помощь, только позови.
Однажды я чуть не попала в аварию. Мы ехали на большой скорости на легковой машине, и навстречу мчится КамАЗ. Казалось, столкновения не избежать. Я закричала: «Господи милостивый, спаси нас! Яко с нами Бог, яко с нами Бог!» И чудесным образом машинам удалось разминуться. Перед той поездкой я сказала родственникам, опасающимся за меня: «Господь милостив, ничего не будет». И вот как будто специально Господь мне показал, как Он всех нас любит и оберегает.
Прощаюсь...
Мария Петровна – одна из тех людей, которые всегда спешат на помощь своим ближним, не думая о себе. Узнав Христа и поняв, какое это счастье – быть православным христианином, она старается как можно больше людей привести к Богу, чтобы и они тоже узнали эту великую радость – быть со Христом.
Евгений СУВОРОВ
Фото автора
 | назад |
| вперед |  |
