ПРИХОДСКАЯ ЖИЗНЬ
СВЯТАЯ ТРОИЦА В СПАСПОРУБЕ
Храм за 28 дней
– Повезло нам с батюшкой, – рассказывала мне об иеромонахе Иннокентии (Бенца) регент Свято-Троицкой церкви села Спаспоруб Нина Вениаминовна Степашкина. – Он работает с утра до ночи и нам спокойно жить не даёт. Сам служит, сам строит, сам машину водит. И организатор хороший, умеет договориться с нужными людьми насчёт техники и стройматериалов. В долгий ящик ничего не откладывает. Сегодня сказал – завтра, глядишь, уже сделал. К нему и из города люди едут, и со всей округи. У нас в селе столько народу не живёт, сколько отец Иннокентий окрестил.
В селе Спаспоруб Республики Коми ныне проживает около 700 человек. Это даже не райцентр; тем не менее именно здесь находится центр благочиния, куда, кроме Прилузского района, входят ещё два соседних. С тех пор как назначили отца Иннокентия в Спаспоруб настоятелем, село успело стать для него совсем родным.
Он и до рукоположения успел потрудиться, возвёл в сёлах Коми несколько храмов и часовен. И конечно, став священником, не потерял стремления к храмостроительству. В 2002 году небольшая деревянная церковь в честь Царя-Мученика Николая II в Спаспорубе была возведена всего за 28 дней. А большой Троицкий храм рядом построили за год. Владыка освятил его прошлым летом в праздник Святой Троицы. Поднимали храм всем селом. На сельском сходе приняли решение, что каждый человек потрудится на строительстве не менее семи дней. Некоторые работали и по месяцу, и по два, а вот Александр Сергеевич Старцев, бывший директор совхоза, вообще дневал и ночевал на стройке от её начала и до завершения. Он принялся за дело в болезни, дав обет Богу, что если недуг его оставит, то обязательно поставит храм в родном селе. И своё обещание сдержал.
Мой недавний приезд в Спаспоруб выпал на день, когда отцу Иннокентию нужно было срочно уезжать к себе на родину в Закарпатье. Он отвозил туда маму, которая до этого гостила у него. Поэтому встретиться нам не удалось, и батюшка попросил своего диакона о. Владимира Иевлева принять меня, всё мне рассказать.
|
С отцом Владимиром обходим Свято-Троицкую церковь, построенную на высоком берегу реки. Яркое солнце сверкает на куполах и крестах.
– А она на своём историческом месте построена? – спрашиваю отца диакона.
– Да, точно там же, где старая церковь стояла. Даже на тех же закладных камнях. Только древняя церковь была каменная, большая, а эта деревянная. Останки священнослужителей, которые здесь покоились, мы перезахоронили в отдельную могилу...
Диакон подводит меня к этой могиле, принявшей всех батюшек, погребённых здесь за столетия. Спаспоруб – одно из древнейших поселений Прилузья. Возникло село ещё в XV веке на границе русских и зырянских земель как укреплённый городок, с валом, деревянными стенами и башней, и предназначалось для укрытия от вражеских нападений. А первую деревянную церковь в честь Спаса Нерукотворного на этом красивейшем месте, по преданию, срубили стрельцы Иоанна Грозного. Величественный каменный храм, на который приезжали любоваться со всей округи, построили уже в 1785 году. И простоял он до 1946 года, когда сельчане разрушили его до основания. И вот сейчас в знак покаяния на освящённом веками месте возвели новую церковь и назвали её в честь Святой Троицы.
– При освящении храма владыка Питирим сказал, что Святая Троица является образом единения христиан, – говорит мне регент хора Нина Вениаминовна. – И действительно, все прихожане как-то объединились, стали дружнее и сплочённее. Мы стали как братья и сёстры во Христе. Если до того, как у нас появилась церковь, мы даже не обращали внимания на своих односельчан, то сейчас не представляем жизнь без них, постоянно ходим в гости друг к другу, выручаем, если с кем что-то случится. Живём как одна большая семья.
С Ниной Вениаминовной мы беседуем в церковном доме в центре села, который был устроен в здании бывшей совхозной конторы с самого начала образования прихода. Сами сельчане вместе с батюшкой превратили полуразрушенное ветхое двухэтажное здание в духовный центр: вставили окна, перестелили полы, поставили собственную котельную и наладили отопление. Теперь здесь вместе с тёплой домовой церковью, в которой службы проходят зимой, уютно разместились воскресная школа, духовная библиотека, жилые помещения для священнослужителей и приезжающих гостей.
Мама выжила одна из всех детей
– Вы в общине с самого начала? – спрашиваю Нину Вениаминовну.
|
– Нет, я пришла в неё позже, – отвечает она. – Я была крещена в католической церкви и потому боялась приходить на православные богослужения. Когда построили первый маленький храм Царя-Страстотерпца (в честь последнего нашего царя-мученика), меня очень тянуло туда, но я не знала, можно ли мне туда прийти. Бабушка учила меня креститься совсем по-другому, ладошкой, и крестное знамение накладывать на себя не справа налево, а с левого плеча на правое. И молитвам учила католическим, польским. Сама я стеснялась подойти к батюшке и попросила свою подругу Марию Семёновну, которая работала тогда в церковной лавке, спросить его, как мне быть.
– Где вас крестили? – спрашиваю я у Нины Вениаминовны. – Ведь в коми нет католических храмов.
– В Белоруссии. Дело в том, что бабушка оттуда родом. Нашу семью выслали сюда, на Север, как кулаков, хотя семья своим трудом содержала всё хозяйство и никаких батраков у неё не было. У бабушки родилось семеро детей, и все они умерли в Коми. Условия были такие ужасные, что все дети не смогли выжить: кто от дизентерии погиб, кто от голода. Один мальчик умер вообще двухмесячным. Выжила лишь моя мама. Она родилась ещё в Белоруссии, была четвёртым ребёнком в семье, и на Север её привезли в 5-летнем возрасте.
Мама выросла в Койгородском районе, там и встретила моего папу. А папа родом из Спаспоруба, он в Койгородке учился на электрика. В 53-м году они переехали сюда, здесь я и появилась на свет. Мама жива по сей день, ей сейчас 81 год. Она у нас вообще жизнестойкая. На лесозаготовках ей, семнадцатилетней, оборвавшимся тросом от лебёдки пробило голову. Но она выжила, хотя голова болит до сих пор. Мама у нас очень добрая. Правда, образования ей так и не удалось получить. Читать, писать не научилась и проработала всю жизнь санитаркой в больнице. Бабушка жила вместе с нами. Именно она хотела, чтобы мы, все её внуки, были крещены в католической церкви.
– Ну, обратились вы к батюшке, и что он вам посоветовал? – спрашиваю Нину Вениаминовну.
– Он объяснил мне, как перейти в православие, и я это сделала. Было это девять лет тому назад. После этого батюшка попросил меня вначале быть чтицей, хотя я не знала церковнославянского. Всю жизнь до этого в детском садике проработала. Пришлось изучить церковнославянский. Потом батюшка попросил петь на клиросе. Пришлось учиться петь, а следом и муж заинтересовался, тоже в хоре сейчас поёт. Он ведь раньше работал учителем пения в школе, ему это близко. Вслед за мной в православие перешли все мои близкие: и младший брат Володя, и старший брат Витя, и даже мама.
Молебны за пропавших
|
– Вы после этого как-то стали ощущать присутствие Господа в своей жизни? – спрашиваю Нину Вениаминовну.
– У меня лично с помощью Божией внук перестал плакать по ночам. Он где-то испугался, может, мультики страшные посмотрел, и каждую ночь плакал. Я ему говорю: «Дима, давай мы с тобой почитаем “Отче Наш” перед сном!» Стали читать, и после этого он больше не плакал.
– Ещё когда я только крестилась, – вспоминает Нина Вениаминовна, – со мной вместе приняли таинство крещения три жителя Спаспоруба – три брата. У них потерялся отец – Безносиков Николай Иосифович, его долго не могли найти. Искали всем селом. Он был уважаемым человеком в Спаспорубе – учителем в школе, даже одно время работал директором. И вот его сыновья обратились за помощью к батюшке. Он посоветовал им молиться за отца, а самим покреститься. Потом отслужил молебен, и вскоре тело Николая Иосифовича нашли рядом с селом, под горой, хотя в том месте его уже искали. Видимо, кто-то убил, а потом перенёс на это место. Убийц не нашли, но знать, где твой отец похоронен, – это большое утешение. Страшно ведь, когда в неведении пребываешь.
– Похожий случай произошёл с нашим врачом Сидором Степановичем, – вспоминает дальше Нина Вениаминовна. – Он по весне пошёл за реку на рыбалку и пропал. Где-то недели две его искали, жена не знала, что делать. А она работала главврачом в нашей больнице. И вот в это время встретились мы, она – вся в слезах. «Нина, – говорит, – хоть бы уж нашёлся, живой или мёртвый. Так мне тяжело!» Я ей посоветовала: «Руфина, вы обратитесь к батюшке, пусть молебен проведёт». Отец Иннокентий отслужил молебен по Сидору Степановичу, и он тут же нашёлся. Батюшка молился за него как за живого, потому что никто не знал – а вдруг жив. А нашли его уже мёртвым. За рекой, на пути к озеру, упал ничком (видимо, тоже сердечный приступ), да так и замёрз.
– Когда мы его искали, на реке дно «кошками» проверяли. Думали, утонул. Но не нашли. А он рядом с тропой лежал, всего в нескольких метрах. Лодку у него льдом затёрло, унесло на реке, – вступает в разговор диакон Владимир, – видимо, плохо привязал. Много раз и я там мимо проходил, и сын его Сергей. Вначале, видать, Сидор Степанович пришёл на озеро, рыбу половил, возвратился на реку, а лодки-то нет. Тогда он снова пошёл к озеру, потому что на другой его стороне у него была с осени оставлена ещё одна лодка. Пошёл напрямик, по льду. А лёд был слабый, и он провалился. Как-то выкарабкался на берег, но всё равно, пока туда-сюда ходил в мокрой одежде, замёрз. Это было как раз на Пасху года три назад. По реке тогда шуга шла. Нашли его в пасхальную седмицу. А лодка перевёрнутая летом ниже по течению обнаружилась. Когда река обмелела, она вверх дном из воды сама появилась. И чего он туда по половодью поплыл? – сокрушается диакон.
|
– А что храм отец Иннокентий построил за один год, разве не чудо? – немного помолчав, добавил отец Владимир. – Люди-то у нас мало зарабатывают, а храм довольно большой. Сто с лишним кубов бруса только на одни стены ушло. А сколько надо было половой доски достать, денег на купола и колокола! Батюшка умеет подойти к нужным людям, убедить, чтобы помогли, пожертвовали на строительство. Сейчас походную церковь на колёсах построил. Когда он мне о её строительстве говорил, я вначале подумал: ничего не получится. А сейчас она уже построена, осталась внутренняя отделка. Походный храм на колёсах по своим размерам достаточно вместительный – 12 метров в длину и почти четыре в ширину. В некоторых деревнях и людей столько не живёт, сколько способна вместить эта небольшая церковь. А она как раз и предназначена для таких отдалённых деревень.
Уже когда я покинул Спаспоруб, храм перевезли на прицепе в село Вухтым Прилузского района – на то ведь он и передвижной! – и 5 июня правящий епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим совершил его малое освящение в честь Архистратига Божия Михаила. Так символически тут соединилось: сначала – храм в честь Святой Троицы, праздника, когда Святой Дух сошёл на апостолов в знак того, что они наделены силой проповедовать Христово учения народам; а затем и приписной к Троицкому передвижной храм Архангела Михаила. Благодаря этой церкви на колёсах Слово Божие дойдёт до самых глухих уголков северного края.
Отец Иннокентий – воспитанник Почаевской лавры, где был послушником и помощником келаря, учился в семинарии. После лавры пошёл по монашескому пути и стал миссионерствовать вначале на своей малой родине – в закарпатском селе построил часовню и организовал в ней духовную библиотеку. А как перебрался на служение в Коми, то первым делом стал создавать духовные библиотеки в сёлах и школах Прилузского района. После рукоположения в священный сан наряду со строительством храмов отец Иннокентий обустроил свой первый походный храм в списанном автобусе-ПАЗике. На нём батюшка объездил самые дальние уголки своего благочиния. Верой и правдой походный храмик прослужил несколько лет, пока автобус окончательно не поломался. И вот сейчас взамен ему батюшка построил новую церковь на передвижной платформе.
Православный лагерь «Вера, надежда, любовь»
При Свято-Троицком храме летом действует детский православный лагерь «Вера, надежда, любовь». Сюда приезжают дети из Объячевской средней школы. Обычная средняя школа организует для своих детей из неблагополучных семей православный лагерь. Такой опыт для республики в своём роде уникален. Поэтому я отправился в районный центр Объячево.
Как оказалось, учителя школы не только проводят православные лагеря, но и совершают много других дел ради изучения святынь родного края и христианского воспитания ребят.
|
В прошлом году на 9 мая они провели праздник Никольской улицы, где прежде жили священнослужители, а в советское время селились участники Великой Отечественной войны. Практически в каждом доме или через дом здесь живут ветераны. И вот для детей была организована познавательная экскурсия по этой улице. Прошли встречи с её жителями, героями-односельчанами, которые рассказали о себе. В конце улицы все вместе спустились к древнему Никольскому чудотворному источнику и в часовне над источником заменили старую икону Николая Угодника на новую.
19 мая нынче в Объячевской школе прошли первые районные Радонежские юношеские чтения, посвящённые преподобному Сергию Радонежскому. Коля Косолапов, ученик 5 класса Калининской школы, свой доклад назвал необычно: «За павшего Василия, Григория, Павла, Владимира, Иоанна, Алексея помолимся...». В нём он рассказал о роли Церкви в увековечении памяти погибших защитников Отечества. А ученица 5 класса Мутницкой школы Марина Смолева и шестиклассник Никита Лобанов из Спаспоруба подготовили доклад на тему о том, какой должна быть православная семья и как в ней должны вести себя родители и дети.
Для некоторых детей то, что они услышали о православных семьях, стало новостью. У них дома всё иначе. Не секрет, что на селе многие взрослые сейчас пьют, не работают и не занимаются воспитанием детей. Вот именно для таких «трудных» подростков и было решено создать православный лагерь.
Социальный педагог Наталья Петровна Михеева рассказала мне о том, как появилась идея лагеря и как она стала этим делом заниматься.
– Предложение исходило от директора школы Вячеслава Михайловича, – рассказывает Наталья Петровна. – Как только он стал директором, появилась возможность проведения различных православных мероприятий. Я и прежде работала с трудными подростками, встречалась постоянно с пьющими мамами, на протяжении семи лет проводила социальные лагеря для них. И поняла, что эти женщины никому не нужны, поэтому они и пьют. У меня была такая скорбь в душе, когда я первый раз поехала с ними в Спаспоруб к отцу Иннокентию. И когда я увидела батюшку, поняла, какой он человек, а потом узнала, что в распоряжении прихода есть помещения, где можно разместить ребят, у меня возникла идея проведения православного лагеря. И вот уже третий год мы туда ездим. Набираем 15 детей, потому что больше там не разместить. Ни компьютера, ни радио, ни телевидения у нас там нет. Единственное, что мы смотрим, – это православные фильмы и беседы с какими-то известными священниками на видео. Нашли у о. Иннокентия в видеотеке «Уроки отца Артемия Владимирова». Они детям очень полюбились, и на этих уроках мы выстроили буквально всю нашу работу. Дети полностью сами себя обслуживают. Готовят завтраки, обеды, полдники, ужины. Сами колют дрова, топят баню, работают на огородах при храме. Мы читаем вместе наши старые добрые русские сказки, басни, потом обсуждаем. Нашли интересных людей в разных сёлах, встречаемся, слушаем их рассказы. В Лойме, например, познакомились с Юрием Михайловичем Трипачёвым. Он кандидат технических наук, очень долго работал в Ухте в геологическом институте. Он из своего родительского дома сделал настоящий краеведческий музей. Старинные инструменты собирал по селу. Получилась уникальная экспозиция ремёсел, по которой он сам проводит увлекательную экскурсию. Здесь всё, чем крестьянин раньше жил. Да и сам Юрий Михайлович человек уникальный. Когда мы с детьми приехали впервые, он сразу же задал им вопрос: «Дети, для чего мы живём?» Посыпались разные ответы – кто о чём. И он потом дал ответ: «Нет, ребята, мы живём для души». И вот это красной нитью проходило через весь наш разговор. Потом уже, когда этих трудных подростков он сажал в автобус, спросил их: «Так поняли, для чего мы живём?» И все хором ответили: «Для души».
Потом, опять же в Лойме, мы встречались со 100-летней бабушкой Зиной. Она рассказала, как жила и трудилась в колхозе, как растила своих детей и не забывала при этом Бога. Дети обратили внимание, с каким почтением она встретила батюшку. Ещё мы ходили в дом отца диакона Владимира Иевлева. Его жена Татьяна – отличная домохозяйка, она учила детей, как надо в русской печи готовить, замешивать тесто для хлеба. Стряпала с девочками картофельные шаньги, и потом с молоком мы эти шаньги ели. А отец Владимир учил мальчишек управляться с лошадью, учил верховой езде, занимался с ними физкультурой и спортом.
Мы возили детей в разные храмы и монастыри. Ежегодно лагерь заканчивался паломнической поездкой. А в этом году хотим поехать по монастырям России. Каждый день у нас начинается с того, что все дети идут на святой источник и там окунаются в ледяной купели. Потом мы учим молитвы, читаем их, некрещёные ребята к концу лагеря принимают таинство крещения. С Божьей помощью всё у нас получается. У детей не остаётся ни одной свободной минуты, хотя мы всегда зависим от конкретных людей и обстоятельств. Но Господь всегда помогает.
Наталья Петровна поведала об одном таком случае. Не было у лагеря своего автобуса для поездок. Рассказали об этом учителю литературы, которая проводила экскурсию в соседней деревне Поруб. «Так у моего мужа микроавтобус! – сказала та. – Он вас отвезёт, куда надо». И он возил детей всю смену. «Несколько дней мы так ездили с ним, – вспоминает воспитатель, – а потом я села к нему в кабину и вижу там единственную иконку – моей любимой святой Матроны Московской! С её появления в моей жизни и началось воцерковление».
А завершила свой рассказ Наталья Петровна так:
– Главное, что нам удаётся показать детям за две недели лагерной смены, – это то, что в жизни, кроме телевизора, компьютера и танцев на дискотеках, есть много интересного и значимого. Что наша жизнь может и должна быть благочестивой. И дети сильно меняются после таких лагерей. Некоторые сами после этого начинают ходить в храм, исповедоваться и причащаться.
Этот рассказ о православном лагере напомнил мне другие беседы со спаспорубскими прихожанами, которые тоже отмечали, что после обращения к Богу они стали меняться. Конечно, их только малая часть из всего населения села. В основном, как и везде, сельчане мучаются от невостребованности и неопределённости. Но верится, что под сенью Святой Троицы со временем древнее село снова оживёт и расцветёт, на радость нашим потомкам.
Евгений СУВОРОВ
Фото Игоря Иванова и из архива о. Владимира Иевлева
 | назад |
| вперед |  |
