ВЕРТОГРАД
Дмитрий МАРЧЕНКО
«ДЬЯВОЛЬСКАЯ» ИКОНОГРАФИЯ
|
Если провести опрос среди простого населения на тему «Как выглядят бесы», то большая часть опрошенных наверняка назовёт такие популярные детали диавольского образа, как рога, копыта, длинный хвост, свиное рыло, клыки, когти и т.д. Что же до «аксессуаров», то здесь, видимо, будут названы среди прочих вилы (трезубец), кочерга и прочее. Подобный образ так прочно въелся в обывательское сознание, что воспринимается как должное. Вся эта атрибутика часто служит инструментом идеологических спекуляций. Так, антенны телевизоров в ультраортодоксальной прессе часто сравниваются с диавольскими рогами. Или, например, к бесовскому трезубцу возводится главная фигура современного герба Украины.
Но если мы обратимся к классической иконописи, то не увидим в изображении диавола ничего подобного.
Согласно учению Церкви, бесы – это падшие ангелы, которые вместе с сатаной отпали от Бога. Как ангелы, так и демоны являются бестелесными духами. Таким образом, их изображение, в отличие от изображений людей, целиком и полностью символично (даже если эти изображения содержат элементы видений).
Напомню, что ангелы изображаются в основе своей как люди, но при этом имеют определённые символические атрибуты, например крылья. Точно так же классическая иконография изображает и бесов: они имеют вид людей, они крылаты. А вот дальше идёт конкретное различие.
Ангелы светлы. Бесы же пишутся тёмными, как лишённые духовного света (здесь стоит упомянуть, что в древних патериках внешний вид демонов всегда прочно ассоциируется с темнокожестью: «черны, как эфиопы», что не очень порадовало бы современных поборников политкорректности).
Ангелы на иконах облачены в роскошные одежды византийских придворных (что символизирует их службу Царю Небесному). Бесы, напротив, пишутся голыми, так как «обнажены от всякого блага» (этот символ следует воспринимать в контексте, поскольку обнажёнными изображаются и прародители Адам и Ева в Эдеме, но в этом случае это означает невинность и чистоту помыслов до грехопадения).
Ангелы всегда благообразны, их волосы убраны. У демонов, наоборот, волосы всколочены, тела иногда покрыты даже шерстью (в редких случаях может присутствовать нечто вроде маленького хвоста).
И пожалуй, наиболее характерное для классической иконографии отличие бесов от ангелов – это их размер. Бесы практически никогда не изображаются одного роста с человеком. Они всегда мельче. Этот символ тоже довольно легко читаем: демоны бессильны сами по себе, они, по замечанию прп. Иоанна Дамаскина, «не имеют ни власти, ни силы в отношении к кому-либо, если не получают позволения от Бога для осуществления целей Его домостроительства».
|
Как видим, в христианской иконографии бесы были в буквальном смысле «непривлекательными» – они действительно не привлекали внимания. Они были неинтересными. И место для их изображений тоже было довольно определённым – задворки. Бесы всегда маргинальны в буквальном смысле этого слова: их образы встречаются только в житийных клеймах, в иллюстрациях к Писанию и т.д. Присутствие бесов в моленных иконах было решительно невозможно, это явление уже сравнительно позднего периода (например, икона «Мученица Марина, побивающая беса»).
Конечно, народное творчество проникало и в иконопись, различные провинциальные школы могли «оразнообразить» блёклый образ нечистой силы. Но основное русло древней традиции всегда корректировало эти тенденции на христианском Востоке.
А вот на Западе, особенно после отпадения Западной Церкви от Православия, фольклорные тенденции стали своеобразно развиваться. Демонские образы стали содержательней и разнообразней. Крылья, ранее ничем, кроме темноты, не отличавшиеся от ангельских, становятся перепончатыми, всколоченные волосы преобразуются в рога, лица приобретают звериные черты. Руки и ноги превращаются в чудовищные лапы.
Люди начинают наделять бесов элементами своих ночных кошмаров, плодами неуёмной, ничем не сдержанной фантазии (стоит ли напоминать о различии восточного и западного аскетических подходов к видениям и воображению?). Бесы остаются всё так же отвратительными, но при этом становятся интересными. Часто в готической иконописи можно встретить рядом с обычным, не столь выразительным образом святого потрясающий своим уродством, с тысячей мельчайших подробностей образ демона. Эта тенденция развивается вплоть до эпохи Возрождения, чтобы в полотнах художников Брейгеля, Босха и др. получить наибольшую выразительность, поражающую людей даже в наш век, когда, казалось бы, трудно чем-то удивить.
А дальше образ диавола стал вполне логично эволюционировать от интересного к привлекательному, от привлекательного – к романтическому. И вот уже наш соотечественник художник Михаил Врубель создаёт целую серию работ, посвящённых своему «демону», чей образ в трактовке мастера обольстительно привлекателен и по замыслу даже должен вызывать сочувствие…
Православная иконопись держалась довольно долго, хотя западные элементы проникали и в восточную иконографию. Но после падения Византии, после того, как систематическая духовная образованность сменилась начётничеством, «бесопривлекательность» проникла и к нам. Многие иконописные схемы сохранились, но стали обрастать известными «подробностями».
Принципиальное следование канонам всё-таки не позволило в целом этому явлению выйти за известные рамки. Но, увы, наше время эту направленность не переломило. «Бесопривлекательность» проникла в церковную и околоцерковную литературу. Книги об антихристе, о загробных видениях, о явлениях бесов заполонили книжные полки и сознание многих православных. Иконопись не остаётся в стороне и отражает, как в зеркале, эту тенденцию.
Вот образчик такой работы (см. на снимке).
|
Казалось бы, классический пример Страшного Суда, но это только на первый взгляд. Рассмотрим пристальнее.
Первое. Сюжет вырван из контекста. Церковь верит, что судить умерших будет Сам Господь Иисус Христос. Но места для Христа здесь не осталось.
Второе. На Страшном Суде, как следует из учения Церкви, будут судимы не души, не тела, но сам воскресший человек. «Взвешиваться» будут дела человеческие, но никак не души, как представлено в надписании к этому изображению.
Предположим на секунду, что мы согласились с версией художника. Тогда возникает ещё одно недоумение: если взвешиваются души, то почему на одной чаше весов душа, а на другой – бес?
Третье. Совершенно нарушен иерархический строй иконы. Стоит напомнить, что в иконе не бывает произвольной расстановки фигур – она подчинена определённым принципам. И вот именно в этом изображении всё перевёрнуто. На более почётном месте – справа (на иконе право и лево определяются не с точки зрения зрителя, а со стороны самой иконы) – мы видим сатану. И это притом что изображение подразумевает Страшный Суд! Но ведь на Страшном Суде очень чётко разделено: кто стоит одесную (справа), а кто – ошую (слева) от Судии Христа. Можно было бы подумать, что это просто ошибка или небрежность, но взглянем на надпись на иконе: «Сатана и Архангел Михаил взвешивают души умерших» (безграмотность самой надписи я оставлю в стороне). Таким образом, и здесь сатана оказывается главным персонажем.
Отдельно стоит отметить совершенно нетрадиционное для православной иконографии изображение сатаны: в данном случае он облачён в нечто, похожее на рясу, а на голове имеет что-то вроде иудейской кипы.
Меня всегда настораживает, когда иконописцы без видимых на то причин начинают писать перенасыщенные аллегориями иконы. Обычно за основу берут русский XVI век, с его неумеренным аллегоризмом, всеядностью, или просто стремятся изобразить нечто эдакое, выделиться, без изначальной богословской задачи. Иногда импровизируют, обходясь и без XVI века. Казалось бы, посмотрите на древнюю классическую византийскую и русскую иконопись: бесы не писались с копытами и длинными хвостами – но нет, католическая иконография Позднего Средневековья художникам, вероятно, ближе.
Вот и здесь: мне совершенно не понятна цель создания такой, с позволения сказать, иконы. Напоминание о Страшном Суде? Так для этого отдельная иконография имеется. Тогда зачем?
И ещё, а вы бы приложились к такой иконе? Приходится констатировать, что иконой такое изображение не может являться. Ведь функция иконы в первую очередь молитвенная (а молиться на такое невозможно) или учительная.
...Конечно, христианин должен знать о демонских кознях, но есть же какой-то приоритет. Как мы видим, увлечённость «бесовской» темой к добру не приводит. Так не пора ли вернуть демонов из нашего сознания туда, где им всегда было место, – на задворки?
По материалам orthodoxy.org.ua и блогера bizantinum
 | назад |
| вперед |  |
