КЛЕВЕТНИКИ РОССИИ

Молитвенное стояние за веру, которое прошло 22 апреля, собрало по России сотни тысяч людей. Больше всего пришло к Храму Христа Спасителя в Москве – 65 тысяч. В Краснодаре участников было около 20 тысяч. О том, от чего нам защищать нашу веру, говорится в обращении Высшего церковного совета:

«За последнее время произошла череда актов вандализма и осквернения храмов, начавшаяся 21 февраля с кощунства в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя... 6 марта в соборе св. прав. Прокопия в Великом Устюге мужчина топором наносит удары по 30 иконам... 18 марта храм прп. Сергия Радонежского города Мозыря оскверняется хульными надписями... 20 марта в Покровский кафедральный собор Невинномысска врывается мужчина с охотничьим ножом, крушит иконы, втыкает нож в поклонный крест, избивает священника, ломает Царские врата и оскверняет алтарь Господень...»

Некоторые СМИ пытались высмеять наш молебен, сравнивая его с предвыборными митингами, куда власть свозила людей, согласившихся участвовать, скажем так, не по зову сердца. На нынешнем молитвенном стоянии тоже были паломники из глубинки, но на этом аналогии закончились. Пришлось признать, что, как написал представитель «Эха России» Владимир Варфоломеев, «здесь приезжие не выглядели статистами. Я вообще не заметил рядом с собой тех, кто бы демонстрировал равнодушие к происходящему». Ещё он обратил внимание на то, что во время молитвенного стояния у храма никто не выказывал признаков оголтелости, что является обычным делом для политических митингов. «Не заметил я и косых взглядов в сторону тех, кто, в отличие от большинства, не крестился и не пел псалмы. Всё было спокойно и более чем толерантно». И, похоже, эта проявленная православными сдержанная сила окончательно взбесила некоторых.

На следующий день после стояния некто Бородин ворвался с топором в кабинет судьи Ивановой, которая ведёт в Таганском суде дело богохульниц из Pussy Riot, и попытался её убить.

Этот несчастный стал жертвой кампании, когда агрессия после выборов «не того» Президента оказалась перенацелена на Церковь. 4 марта исполнительницы канкана в Храме Христа Спасителя были арестованы, и, хотя представитель Московской Патриархии заявил, что Церковь не требует для этих дам сурового наказания, виноваты кругом оказались православные. Отказались признать святотатство невинной шалостью. О, жестокосердные!

И началось. Устроители кампании закричали: «Вот если бы глава Русской Церкви вёл себя иначе!..» Дескать, сами греховодцы, а кого-то смеете критиковать! Имеются в виду истории с дорогими часами Патриарха и его квартирой, ремонт которой обошёлся ответчику по решению суда в 20 млн рублей. Не буду обсуждать этого, Господь да смилуется над нашими слабостями, но одно могу сказать с полной уверенностью: если бы Патриарх носил купленные на барахолке «Командирские» за пятьсот рублей, если бы он пожертвовал квартиру нищим, поношения Церкви продолжались бы с той же энергией – обвинили бы в лицемерии, ещё в чём-то. В ход идёт всё, что подворачивается под руку, а когда не хватает тем, их просто придумывают.

*    *    *

Особенно поразила меня история Крестовоздвиженского женского монастыря, который находится близ Москвы. В 1924 году всё отняли. После войны вырубили сад и кленовую алею. В начале 90-х часть территории вернули. Другую, где находится один из корпусов реабилитационного центра для тяжело больных детей «Детство», решено было передать позже. Центру выделили землю, которую его работники использовали под дачи. Место хорошее – Горки Ленинские. Монахини, впрочем, не роптали, помогали детям чем могли. Несколько лет назад руководство центра решило отнять у них часть земли. Сёстры воспротивились, и отношения с медиками сильно расстроились.

А недавно руководство центра уничтожило скверик, который сёстрам всё никак не возвращали, хотя он был никому, кроме них, не нужен (строительство там воспрещено). Образовался пустырь с пеньками. Монахини через суд добились, чтобы им передали этот участок, и тогда за них взялись всерьёз. Обвинили в том, что они якобы отсудили корпус детской больницы и хотят выгнать оттуда детей. Подключились антицерковный портал Кредо.ру и радиостанция «Свобода», которые не потрудились изучить ситуацию. Сразу начали клясть монахинь, которые помогали этой самой больнице многие годы. Затем информацию подхватили десятки сайтов, претендующих на свободомыслие. Не нужно объяснять, как на это реагировало большинство людей, не понимающих, что монахинь оклеветали: «Христиане пытаются выгнать из больницы несчастных детей».

Когда подробно, на пальцах объясняешь, что случилось на самом деле, даже карту предъявляешь, где показано, где пустырь, а где больничный корпус, и возразить тебе не могут – никто не извиняется, не говорит: «Ах, что же я так оплошал». Снова возвращаются к часам, к квартире, хотя оболганные монахини не имеют к ним никакого отношения. Потом ещё что-то наверняка придумают. Всё это расходный материал.

*    *    *

Внимательно и довольно долго выслушивая тех, кто ненавидит Церковь, я, к сожалению, не обнаружил в их словах никакого позитивного смысла. К сожалению – потому что честный враг, искренне болеющий за страну, – это тот, с кем нас разделяет всего-навсего непонимание. Такие тоже есть, но их очень мало. Остальные... Их мнение вполне откровенно выразила Ксения Собчак:

«Я считаю, что наша страна пытается через государственную политику, через православие выработать общую идеологию. Мы только сейчас начинаем что-то такое формировать, что было в СССР и чего не было до последнего времени. И это, на мой взгляд, очень опасно – идеология великой России, "вставшей с колен". Траченый молью труп опять достали из шкафа...»

Неправда в том, что власти как таковой православие сегодня не нужно. В руководстве есть верующие люди – тот же Полтавченко, новый губернатор Петербурга. Но остальные просто вынуждены с нами считаться. И это по-настоящему бесит людей вроде Собчак или Невзорова. Им нет дела до России – а только до власти: они хотят, чтобы та считалась прежде всего с ними. Чтоб их воспринимали единственными глашатаями общего мнения и носителями всенародного идеала. А у нас другой идеал – Христос. И поэтому даже если бы нас было вдесятеро меньше, мы были бы сильнее.