ОБМОРОЖЕНИЕ

Сын только что вернулся с экскурсии в Свято-Троицкий Ульяновский монастырь. Им, студентам, преподаватель рассказала об истории древней обители, затем слово передала насельнику-монаху. Тот окинул взглядом примолкнувших слушателей:

– Ну, что вопросы не задаёте?

– Замё-ёрзли... – вместе с паром изо рта выдохнули они. Майский денёк там, на северо-востоке Коми, и вправду выдался холодным. Монах поднял вверх палец:

– Человеческое тело по-настоящему замерзает, только если его температура падает до плюс 27 градусов, тогда сердце останавливается. А вот в тартаре, в аду то есть, температура минус 300. И от неё уже навечно замерзает душа...

«Он шутил, конечно, про 300 градусов?» – рассказав этот эпизод, спрашивает меня сын. Слова монаха его явно впечатлили. «Не, не шутил, – отвечаю. – Самая возможно низкая температура в нашей материальной вселенной, "абсолютный нуль" – это минус 273,15 градуса. А минус 300 – как раз мир уже не материальный, чем и должен быть ад, студенец истления... Но батюшка, наверное, хотел сказать вам другое – про реальность существования души».

И тут вспомнилось, как я, будучи таким же студентом, в середине 80-х приезжал в Ульяново на «шабашку», пилил просеку от новопостроенного шоссе к посёлку. В монастыре тогда располагался интернат для душевнобольных, а в храме-колокольне – клуб. И вот: январь, на улице рекордные 55 градусов мороза, вечер, и я, надев трое штанов, отправляюсь в клуб – бегом, чтобы не околеть. Показывали новый фильм – «Иди и смотри». В натопленном клубе я быстро отогрелся, но скоро леденящим холодом засосало откуда-то изнутри. Так подействовало кино. Сейчас понимаю, что это замерзала душа. Она и вправду может мёрзнуть, а потом болеть из-за обморожения. Обычно такое не замечается, но вот тогда, на контрасте с морозом и натопленным помещением, ощутил явственно.

«Иди и смотри» – это «перестроечный» фильм про войну. В нём, пожалуй, впервые в советском кинематографе художник упивался натурализмом зла: окровавленные бёдра изнасилованной русской девушки, нечеловеческий вой сжигаемых фашистами людей, улыбающаяся старушка-«овощ» на фоне дымящихся развалин... Госкино признало фильм пропагандой «эстетики грязи», но... пропустило. И пошло-поехало: вскоре появилась «Маленькая Вера» с «впервые показанным половым актом», и т. д. Режиссёры представляли свои картины как «шоковое искусство», призывающее к «новому взгляду на мир».

А теперь вот подумал: то перестроечное «шоковое искусство» ведь совпало с разрушением государственных основ. Страна рушилась, и люди безразлично взирали на это – словно чем-то обмороженные.

Сейчас, конечно, времена другие. Попроще. Шоковый перфоманс докатился до того, что в Питере на разводном мосту рисуют половой орган, а в Москве в биологическом музее среди чучел животных снимают на видео не киношный, а уже реальный половой акт. Среди участников того «перфоманса», студентов философского факультета МГУ, была женщина на 9-м месяце беременности, Надежда Толоконникова – та самая участница Pussy Riot, которая изображала молебен в Храме Христа Спасителя и которая сейчас сидит под арестом.

«Ну, опять про этих Pussy! Сколько можно!» – наверное, скажет читатель. А на днях и давний друг нашей редакции предупредил в письме: «Очень хочется надеяться, что в последующих номерах не будет статей об антихристианской акции возле храма Христа Спасителя...» Сначала я не понял, почему «возле», но он пояснил: «Речь не об акции Pussy Riot. Я имею в виду молитвенное стояние возле храма "против гонений", а на самом деле против одной из заповедей блаженств. В Господней заповеди сказано: "Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня" (Мф. 5, 11). А тут устроили...»

Я бы с ним согласился, но... Представился вдруг холодок «студенца истления», куда уже три века тащат нашу страну нигилисты – не только нынешние и «перестроечные», но и дореволюционные базаровы с нечаевыми. И ведь никто их не остановил! Недавно, кстати, исполнилось 150 лет, как это словечко стало гулять по России. К весне 1862 года Тургенев опубликовал свой роман «Отцы и дети», и в нём Базаров был назван «нигилистом». Образ циника-нигилиста ужаснул самого писателя: «Я не знал, что с ним делать...» Повествование он скомкал, быстренько «заразив» героя тифом, и тот по сюжету умер. Но для определённой публики Базаров сразу же стал Героем с большой буквы. И не только для «народовольцев». Даже Ницше, антилиберал и предвестник фашизма, восхищался нигилизмом Базарова, ставя «русского героя» в пример. Нигилизм, как оказалось, не есть политическое мировоззрение, это не правые и не левые. Это просто точка замерзания, пройдя которую, любое общество превращается в бездушную ледышку – толкни и рассыплется.

Проблема в том, что у нас так и не научились правильно относиться к нигилистам. Либералы им потакали, в худшем случае называя их хулиганами, а консерваторы демонизировали, обзывая «бесами». В обоих случаях это избавляло кощунников от уголовного наказания. Ну кто станет требовать срок в ИТУ для беса? И ведь друг наш, православный человек, в письме тоже пишет, что надо потерпеть от тех, кто «будет поносить вас».

Наверное, Россия «слишком» духовна, чтобы попросту разобраться со своими отморозками. В буржуазных обществах с этим проблем нет. Вот несколько комментариев, увиденных в Интернете. Из Франции: «У нас "художницы" из Pussy Riot схлопотали бы по году тюремного заключения и штрафу 15.000 евро в соответствии со статьёй 222-32 УК. А то, что они рецидивистки, намотало бы срок ещё больше». Из Германии: «В Баварии 15.000 евро они бы точно не отделались и сидели бы долго, ну прям очень долго... Хотя подобные художества у нас представить невозможно». Из Австрии: «Подите попробуйте устроить панк-концерт в одном из "храмов холокоста", а они расположены в большинстве крупных городов Европы и Америки. Двумя месяцами предварительного заключения не обойдётесь. У нас историк Дэвид Ирвинг просидел в тюрьме полтора года – всего лишь за обронённую шуточку о холокосте. А юрист Хорст Малер получил 12 лет за эпатажное замечание – хотя ему за семьдесят лет. Жену его тоже посадили, за словесную поддержку мужа».

Теперь можно понять, почему на «демократическом» Западе не было разрушительных революций. Они там, конечно, либералы, но... не в такой же степени!

У нас есть свои средства остановить отморозков. Как принудительные, так и духовные. И я не согласен с нашим другом, для которого массовые молитвенные стояния напоминают те, что «были у католиков накануне крестовых походов». Нет. Это массовое исповедание веры. И предупреждение: мы, православные люди, на этот раз не дадим ввергнуть страну в «студенец истления».