ЗАЧЕМ ТЫ ПОНОСИШЬ ЦЕРКОВЬ

Портрет одного «прогрессивного» борца с Церковью

В Карелии возбуждено уголовное дело в отношении блогера и так называемого правозащитника Максима Ефимова. Поводом стали его ожесточённые нападки на православных в заметке «Карелия устала от попов». Там, среди прочего, говорится:

«Попы рассуждают обо всём, начиная от канализации и заканчивая модернизацией. Всё это вызывает рвотный рефлекс у нормальных людей, которые, не будучи способны повлиять на это засилье «попографии», выражают своё отношение к провинциальным чиновникам РПЦ через надписи на стенах зданий, где кучкуется православное отродье».

Непонятно, почему автор отказывает священникам в праве на свободу слова. Зато «свобода» оставлять оскорбительные надписи на храмах – это нормально. А именовать христиан «отродьем» – по-видимому, это вообще верх свободомыслия.

Прочитав это, читатель может заподозрить, что Ефимов богоборец. Но это не так. Он принадлежит к так называемой прогрессивной интеллигенции, каждый представитель которой убеждён, что по любому вопросу имеет собственное мнение, но при этом почему-то одно на всех. Когда разрушался СССР, подобные люди были очень заметны. Тогда они скопом зачислили нас, христиан, в свои союзники. А сейчас вдруг записали во враги. И то, и другое далеко от истины, но она их никогда не занимала.

В Карелии на днях безумец сжёг церковь, где его долго кормили, и хотя Ефимов энергично открещивается от последователя, по его терминологии, «нормального человека», свою роль в случившемся он, конечно, сыграл. Впрочем, не он один. Сигнал к атаке исходит обычно от людей симпатичных, и даже верующих, которые поругивают Церковь, полагая, что таким образом они её спасают. Затем подключаются ефимовы, передавая эстафету откровенно больным людям. Так было в 1917 году, так происходит и ныне.

При желании можно найти объяснение резкому обострению у Ефимова неприязни к Церкви. Власти Карелии высказали недавно желание помочь строительству православного храма святого Пантелеимона. Как пояснил автор идеи – спикер Законодательного собрания республики Николай Лёвин, это «акт морального искупления и возмещение ущерба, нанесённого в годы атеистических гонений. При этом речь идёт об оказании материальной помощи в сохранении исторического и культурного наследия. А эта проблема, конечно же, выходит за собственно религиозные рамки и имеет общественную и государственную значимость».

Это вывело Максима Ефимова из себя. «Карельская мафиозная власть,– написал он, – профинансировала из бюджета строительство православной церкви Пантелеимона в Петрозаводске, нарушив Конституцию». Подпись поставил: «Молодёжный правозащитный центр», который состоит, как я понял, из одного Ефимова – не вполне молодого, но на редкость бодрого гражданина. Непонятно, в чём состоит покушение на Основной закон. До революции в Карелии действовало 565 православных храмов, а к 1990 году действующих осталось четыре. Напомним, что Россия является правопреемницей СССР, то есть за ущерб, нанесённый в прежнее время, несёт определённую ответственность. При этом Церковь ничего не требует, но пробуждение совести у чиновников или депутатов – явление здоровое, его трудно расценить как нарушение прав неверующих.

Ефимова, однако, ущемило. И началось. Так как Карельскую епархию обвинить ему было не в чём, а желание досадить ей было большое, он практически сразу вынужден был встать на почву домыслов. Вот образец: «РПЦ так же, как и ЕР (партия «Единая Россия» – В.Г.), дурачит народ сказками о том, как хорошо мы живём». Я лично ни разу не слышал от священников ничего подобного, и Ефимов, разумеется, тоже не слышал. Но это его обычная манера. Сейчас таких пруд пруди. Как правило, на них не обращают внимания, но с Ефимовым вышло иначе.

И, как мне кажется, вовсе не потому, что правоохранительные органы Карелии обиделись за Церковь. Просто власти Ефимов успел крепко надоесть, и вовсе не стоянием за правду (настоящим компроматом борец никогда не располагал), и даже не критикой, до которой Ефимов пока ещё не дорос. Надоел именно страстью к домыслам и переходу на личности. Скажем, губернатора Карелии Андрея Нелидова Ефимов охарактеризовал как «малограмотного, некомпетентного временщика», который любит «покутить в компании друзей, чтобы на третье утро вновь появиться на публике с ну о-о-очень румяным лицом...») и т. д. и т. п. Не чувствуя грани между разоблачениями и клеветой, Ефимов в принципе не мог разминуться с правосудием. Любым, в любой стране. Но именно в своих нападках на Церковь правозащитник перешёл закон. У нас, правда, люди настолько привыкли к оскорблениям, что редко идут с этим суд. Тем более христиане. На основании этого Ефимов уверился, что невиновен, заявив: «Как стало известно, сами представители Петрозаводской и Карельской епархии ни с какими заявлениями по поводу "отродья" никуда официально не обращались». В самом начале его антикрестового похода архиепископ Мануил позвал правозащитника в гости, доброжелательно с ним побеседовал, предлагая мир. Именно после этого появилась заметка «Карелия устала от попов».

Дальше – больше. Когда правоохранительные органы всё-таки завели на него дело, он начал настаивать, чтобы православные, которых он оскорбил, сами же защитили его от правосудия. «Как долго ещё продлится молчание агнцев Божьих?» – гневно вопрошал Ефимов. При этом стал не просить, а требовать, но так и не извинился. Это даже не наглость, здесь уместно другое определение...

Следующим этапом этой истории стала попытка психиатрического освидетельствования правозащитника. И дело не в том, что, представляясь, он не забывает сообщить, что «...общался с первым гражданином и президентом мира Гарри Дэвисом. Встречался с генеральным секретарём ООН Кофи Аннаном, кандидатом в президенты США Миттом Ромни, бывшим генсеком НАТО Хавьером Соланой, президентом Польши Б. Комаровским...»

Причиной, как я понимаю, стали регулярные жалобы Ефимова на свои проблемы с нервами и не вполне адекватные высказывания:

«Мой уровень развития, уровень сознания опережает время, которое устанавливают недоразвитые и алчные чиновники всех мастей».

«...Сегодня был на приёме у психолога в психоневрологическом диспансере Карелии. Могу сказать, что эффект от психологического сеанса был в некоторой степени сродни медикаментозному, только без побочных эффектов. Это плюс. Минус в том, что это расслабляющее воздействие очень недолговременное. Психолог, послушав историю о моём уголовном преследовании, сказала, что на меня оказывалось спецслужбами психологическое давление и психологическое насилие с целью вызвать замешательство, панику, страх».

«Сорвали кучу планов. Довели до нервного расстройства...»

Безусловно, Церкви нужно что-то делать в ситуации, когда власть начинает её защищать, делая объектом для новых нападок. В Интернете Ефимов подаётся сейчас как умученный от христиан. Но нужно понимать положение владыки Мануила Петрозаводского, которого правозащитник оклеветал, не стесняясь в выражениях:

«Безграничная самовлюблённость бывшего сексота КГБ, главы Карельской епархии Мануила (Виталия Владимировича Павлова), выражающаяся, в частности, в нетерпимом отношении к инакомыслию, а также в том, что, когда он говорит, все должны молчать (а поговорить о том о сём он очень любит), послужила причиной «мануильной терапии» (как я это называю): моего уголовного преследования за критику Церкви».

Разумеется, это ложь. О том, что епархия не имеет никакого отношения к его проблемам с правосудием, Ефимов сам писал неоднократно. Но пришла охота – и начал говорить противоположное. А какое отношение грязь про «бывшего сексота» имеет к владыке Мануилу? Приведу рассказ о нём одного моего знакомого священника из Ленобласти о. Евстафия:

«Архимандрит Мануил попал незадолго до нашего знакомства в автокатастрофу и медленно, трудно поправлялся. Болезнь он переносил стоически. Меня многое восхищало в этом человеке. Он учил, что настоящая вера должна быть простой, и сам именно так и верил. Несмотря на то, что гонения на Церковь ещё не прекратились, отец Мануил сознательно ходил по городу в монашеском одеянии. На мой вопрос: "Зачем вы это делаете?" он отвечал: "Это моя проповедь действием". У властей тогда это, конечно, вызывало неприятие... Очень добрый, скромный человек, отец Мануил говорил мне: "Чужой беды не бывает". Это были не просто слова. Помню одного больного, которому он передавал через меня деньги на лекарства, при этом просил не говорить, от кого они. Таких случаев было немало.

О себе я тоже чувствовал заботу: отец Мануил готовил меня в священники, старался просветить. Говорил о запрещённом тогда праведном Иоанне Кронштадтском, других подвижниках. Рассказывал, как сам стал верующим человеком, работая где-то на заводе. Видел вокруг пьянство, разврат, видел, как люди пьют вино, которым впору красить заборы, сквернословят. Но в один прекрасный момент, выйдя с завода, заглянул через растворённые врата в храм, где горели свечки, лампады. Вошёл – и попал в тот мир, о котором прежде только мечтал.

В какой-то момент он раскрылся передо мной ещё с одной стороны. Помню, как мы сидели в трапезной и вдруг архимандрит Мануил между супом и вторым, в очень будничной обстановке поднял голову и произнёс: "Мощи преподобного Серафима всё-таки будут найдены, и осталось уже немного времени до этого момента". Прошло полтора года, и мощи действительно были найдены на чердаке Казанского собора. Меня это просто потрясло».

Этот несчастный блогер Ефимов – крайне распространённый в России типаж, который абсолютно не желает и не умеет контролировать свою речь, выплёвывает обвинения и домыслы с той лёгкостью, которая была свойственна следователям НКВД и их добровольным помощникам. Крайности сходятся; более того – перед тем как эту манеру усвоили органы, её десятилетиями демонстрировала наша прогрессивная интеллигенция.

Справедливости ради нужно сказать, что есть правозащитники совсем другого склада. Для многочисленных защитников Ефимова стало полной неожиданностью выступление председателя правозащитного центра «Мемориал» Олега Орлова. Он начал бороться с несправедливостью ещё в начале восьмидесятых – тем весомее его слово. Так вот, о заметке «Карелия устала от попов» Олег Петрович сказал:

«На мой взгляд, этот текст недопустим, недопустимо появление подобного текста в общем доступе – ни в СМИ, ни в общественном обсуждении в Интернете. Действительно, требуется проверка его (текста) на предмет наличия разжигания розни. Вопрос, имело ли место разжигание или нет, в конце концов должны решать либо органы дознания, либо суд... Хочу обратить внимание, что речь идёт не об оценке как угодно жёсткой священнослужителей, РПЦ или верующих. Подобные оценки не подлежат никакому преследованию и наказанию. Но когда эта оценка сопровождается описанием действий, которые, по сути дела, являются элементами разжигания розни... На мой взгляд, написания оскорбительных для верующих надписей на культовых зданиях или зданиях, – эти действия являются действиями, разжигающими рознь».

Перед нами просто честный ответ юридически грамотного человека, не омрачённого идеологией. Но я представляю, как достаётся сейчас интеллигенту Орлову от «прогрессивной» интеллигенции.

Спросишь у иного: «Зачем ты поносишь Церковь?» – и слышишь в ответ что-то вроде: «Опасаюсь клерикализации». Ну, опасайся, кто против? Но не ври, не додумывай. Неужели это так трудно?