КРЕПОСТЬ ВЕРЫ

28 ноября – день памяти чудотворного образа Пресвятой Богородицы «Купятицкая»

Я родилась и выросла в православной многодетной семье в городе Пинске Брестской области, на земле, которая была передана равноапостольным князем Владимиром в удел Святополку – усыновлённому племяннику.

Современный им немецкий летописец Дитмар писал, что Святополк, правитель Туровской области, женатый на дочери польского короля Болислава, хотел по наущению своего тестя отложиться от Руси, но Великий князь, узнав об этом, заключил неблагодарного племянника в темницу вместе с женой и её духовником – немецким епископом Рейнберном. Именно тогда, тысячу лет назад, началось противостояние греко-православной Руси и латинского Запада, которое впоследствии уже не прекращалось.

В Пинске, как мне это запомнилось, православные жили с католиками мирно. Их монахи заходили к нам домой, помогали маме. И конечно, о былой борьбе мы, дети, даже не догадывались. Но генетическая память давала о себе знать. Легко, с радостью мы переступали порог православного храма. А перед стенами католического замирали с какой-то непонятной тревогой, почему-то зная: сюда входить нельзя.

Недавно Патриарх Кирилл посетил Польшу. Было подготовлено совместное послание двух Церквей, Русской Православной и Польской, – с тем, чтобы иссякло тление старых конфликтов между нашими народами. Дай Бог, на этот раз – навсегда. Много горя принесло противостояние двум некогда братским славянским народам.

В начале XIV века западная православная Русь примкнула к более сильному государству Литовскому, а потом, по воле литовских правителей, оказалась частью католической Польши. Поначалу всё было хорошо, но в 1596 году в Бресте на особом Соборе приняли унию, которая насильно подчинила православных Папе Римскому, пусть и при оставлении прежних обычаев и церковно-славянского богослужебного языка. Правительство передало униатам наши храмы и монастыри. В борьбу с теми православными, кто сохранил прежнюю веру, а таких было поначалу большинство, вступили иезуиты. С помощью католических прелатов Речь Посполитая старалась вытравить из памяти Белой и Малой Руси мысль о соединении с Россией.

В моём родном Пинске в XVII веке была построена при иезуитском монастыре школа, в аудиториях которой воспитывались верные Риму и польским магнатам ученики. Они должны были распространять католицизм в городах и сёлах западной Руси, зная, что русский человек, отказавшись от православного вероучения, разрывает связи со своим народом. В те тяжёлые времена многие православные люди жертвовали всем, даже своей жизнью, только бы не изменить вере своих отцов. В этой неравной борьбе мученически окончил свою жизнь 5 сентября 1648 года великий заступник православия святой Афанасий, игумен Брестский. На месте его кончины в с. Гершановичи (ныне Гершоны – окраина Бреста) был основан мужской монастырь Афанасия Брестского, в котором находится список чудотворного образа Пресвятой Богородицы «Купятицкая».

Это одна из главных наших белорусских святынь, празднование которой приходится на 28 ноября (15 ноября по старому стилю) – начало Рождественского поста.

«Во образ Святые Троицы купно со Иокимом и Анною явилася еси Богородице, сиянием лика Твоего в Кресте светом Божественным блистающая», – поётся в акафисте Купятицкой Божьей Матери.

Явление образа произошло в 1182 году в д. Купятичи, находящейся в Пинском районе. Изначально это был небольшой медный крест в 12 см длиной и столько же шириной. На одной стороне находилось изображение Пресвятой Богородицы с Богомладенцем, а на другой – распятие. После захвата иезуитами Купятицкого монастыря крест был перенесён православными в Киев, где пребывал в Софийском соборе, а в 20-е годы минувшего столетия был утрачен. Сохранилась, однако, икона с изображением креста, получившая имя Купятицкой.

Хранится она на месте появления образа, в Купятичах. Каждый год туда притекает множество паломников. Но один из самых известных списков с неё пребывает в Бресте – монастыре, который носит имя преподобномученика Афанасия (Филипповича). Создана обитель совсем недавно на месте гибели святого. Прежде здесь стояла лишь часовня, возобновлённая в 1989 году. В этом году мы с моей подругой Ниной побывали там на праздник Сретения. Вступаешь в храм, где хранится образ, – и такое ощущение, что заходишь в родной дом.

Брест мне не чужой: я пять лет училась там в Строительном институте, а сейчас в этом городе живёт моя сестра. Рассказывая мне о монастыре, она сказала: «Ты везде ездишь по святым местам, а про те, что находятся у тебя на родине, – не знаешь». Она была права. Перед тем как побывать в Афанасьевском монастыре, мы с Ниной отправились в Симеоновский храм, который стоит неподалёку от Брестской крепости. Здесь покоятся мощи преподобного Афанасия Брестского. «Там, где тело моё израненное и острупленное за имя Божие положено будет, – писал святой в завещании, – вера православная процветёт, яко искра, в пепле зарытая, явится, воссияет и повсюду освятит».

Это обетование сбылось.

Преподобный пострадал по проискам иезуитов за твёрдое и бесстрашное исповедание святой православной веры и открытие тайны о личности одного из самозванцев, которого поляки пытались возвести на Московский престол. Вот как это было.

В молодые годы Афанасий получил прекрасное образование и, как человек просвещённый, принят был на службу ко двору литовского гетмана Льва Сапеги. Там по воле польского короля Сигизмунда занимался воспитанием мнимого сына Марии Мнишек, которого иезуиты прочили в русские цари. Придворная жизнь тяготила Афанасия, он оставил двор и принял монашество. В Купятицком монастыре Афанасию выпало тяжёлое послушание – при постоянных гонениях на православие собирать пожертвования на постройку нового храма. Святой горячо взмолился перед иконой Богоматери и услышал Её голос: «Царь московский устроит Мне церковь, иди к нему».

Взяв с собой список Её чудотворного Купятицкого образа, св. Афанасий отправился в Москву. Подкреплённый во время молитвы Её обещанием: «Иду и Я с тобою», он благополучно прибыл в Москву. Принятый царём Алексеем Михайловичем, игумен поднёс ему в благословение икону Богоматери и вручил письменную жалобу, в которой описал, как тяжело живётся православным в Польше и как «жители русские вопиют, что дети их живут без крещения, взрослые – без брачного благословения, больные умирают без исповеди и Святого Причастия, умершие похороняются ночью, скрытно и то – в поле, огородах, погребах, что становится хуже жития в турецкой неволе, ибо вольности и за деньги не получаются». Получив щедрые дары от царя и бояр, святой Афанасий благополучно возвратился в Купятичи.

Из Купятицкого монастыря Афанасий был призван на игуменство в Брест и стал настоятелем сразу двух монастырей – Симеоновского и Рождественского. Сразу после этого он принялся за обличение униатской ереси, издав целый ряд произведений. А затем открыл послам из Москвы, что самозванец, которого скрывают у себя иезуиты, – простой шляхтич Луба, бывший его воспитанник, не имеющий отношения к Лжедмитрию I и Мнишек. В доказательство этого он доставил им несколько писем Лубы с его подписью: «Ян Фавстин Дмитрович». Это привело к тому, что святой Афанасий был посажен в тюрьму, вопреки клятве короля Владислава, обещавшего защищать православных. Король, правда, не забыл о ней и пытался освободить св. Афанасия, но безуспешно. Иезуиты пересилили. Из варшавской тюрьмы святого перевели в краковскую.

Тогда вступились за него московские послы, преуспев больше, чем польский король. Святой был отпущен в Киев, затем вернулся в Брест – несмотря на то что город был логовом латинских фанатиков. В 1648 году преподобного Афанасия вновь схватили, заключив в подземелье Брестской крепости, а вскоре ему вынесли смертный приговор. До последнего момента св. Афанасий имел возможность не только сохранить себе жизнь, но и вернуть свободу. Для этого ему требовалось лишь перейти в унию. Но он отверг все посулы, после чего преподобного сначала жгли огнём, потом заставили вырыть могилу, всё ещё рассчитывая, что он предаст веру, но, видя твёрдость, выстрелили в голову. Тяжело раненного и всё ещё живого, его зарыли в землю.

Древний Брест, русский Бересть, где была заключена уния, был полностью сожжён и разрушен в 1661 году. Тот город, который мы знаем под этим именем, вырос на новом месте, в нескольких километрах от старого. А крепость, где томился святой, будто унаследовала его стойкость, навеки став символом любви к родной земле, готовности сражаться за неё до последнего вздоха. Это я знаю и из семейных преданий... В Бресте моя мама могла встретить 22 июня 1941-го. Она была женой офицера, воинская часть которого была расквартирована на южной окраине города. Он всё просил её: «Уезжай!» Её мама, моя бабушка, молила о том же. В начале лета мама вняла их просьбам. А он остался – как и те тысячи солдат и офицеров, которые целый месяц удерживали крепость во вражеском окружении.

По дороге к знаменитой Брестской крепости стоит памятник святому Афанасию. «Кто это?» – можно услышать вопрос. Его задают многие. К сожалению, большинство знает только об одной Брестской твердыне.