ХОРОШИЕ ЛЮДИ

Дорогая редакция газеты «Вера»!

Спасибо вам большое за то, что напечатали моё письмо и просьбу о помощи. Добрые люди присылают мне почтовые переводы, и всё это так неожиданно, так трогательно. Дорого знать, что твоя беда тронула сердца многих людей, что кто-то думает о тебе, сочувствует, находит время и деньги для помощи совершенно незнакомому человеку... За каждого оказавшего поддержку молюсь и буду молиться. Люди присылают деньги из Архангельска и Кирова, Санкт-Петербурга и Сыктывкара, из Краснодарского края и Красноярска, из деревень и маленьких городов, шлют, отрывая от себя, от своей семьи, наверняка не такой и богатой. И чем я могу вас, люди мои любимые, дорогие, отблагодарить – разве только поклониться вам до земли от всего сердца за вашу великую милость ко мне, грешной и недостойной, только помолиться о вас, поминая ваши имена за моей немощной молитвой. Ещё раз я убедилась, как много на свете хороших людей.

Да они и всю жизнь меня окружают. Мы приехали в Ленинградскую область в 2003 году из Псковской области, и первое время всё было в новинку. Дело в том, что люди у нас, в городе Отрадном, очень хорошие, везде, куда ни обратишься, куда ни приедешь, отношение к тебе как к родному. Да и в Петербурге очень хорошие люди. Мне никто не верил поначалу, когда я об этом рассказывала, но все убеждались в этом снова и снова, гостя у нас. От петербуржцев никогда не услышишь грубого слова, не толк­нут в метро, уступят место в автобусе, ответят подробно и доброжелательно на любой вопрос. Этого не объяснить – на лицах людей как бы отсвет какой-то доброты, спокойствия. Какое-то чудо, каждодневное чудо хороших встреч, добрых слов, дел и любви.

Но вот приезжают люди иногородние – с отчуждёнными лицами, язвительным настроением… Их можно понять – они оторвались от семьи и в поисках заработка приехали в чужой город, к чужим. Нас не любят – мы не любим. Я три года назад работала на башенном кране на строительстве торгового комплекса возле станции метро «Звёздная», зеркальный такой, на Московском проспекте. И вот приходишь утром на работу – стоят 400-500 человек, уже переодетые в рабочую одежду. Говоришь им «здравствуйте», а в ответ – молчание и каменные лица, жёсткий взгляд. Жутко даже. Ни шутки, ни прибаутки, ни вопроса, ни слова. А я всю жизнь проработала в энергетике, энергомонтаже; работала со множеством бригад в цехе. Все из разных организаций, у всех своя работа: строители, турбинисты, электромонтажники, а кран-то один в цеху, и всем нужен – и никогда ни ссор, ни скандалов, слаженная работа, договорённость между собой, и отношения между мужиками, не побоюсь этого слова, братские. У всех хорошее настроение, улыбки, шутки, а отношение ко мне, крановщице, – просто поклонение какое-то, всеобщая любовь. На Восьмое марта утопаю в цветах, конфетах, шампанском, подарки три дня вывожу домой. В общем, как одна большая семья. И отношения семейные, тёплые, и работа спорится, как будто Божие благословение на всём, как будто песню поёшь.

И смешно мне становится, когда люди, сидящие в офисах, на должностях, жалеют рабочих и думают, что те им завидуют, что рабочие – это быдло, безграмотные, недоразвитые люди, неудачники, что работа – тяжёлый крест, ненавистная лямка. Я хочу пропеть гимн рабочему человеку, любимой работе. Какое это счастье – трудиться, строить станции, которые будут давать энергию для людей. Общий труд роднит. Каждый день слаженно работает в цеху множество людей, без уныния, надрыва, Божьей милостью, по Его воле, честно зарабатывая средства на жизнь. И ты, соприкасаясь с каждым человеком, ощущаешь его благорасположение к себе, и ты его любишь, даже едва знакомого. Как будто незримые нити любви и добра пронизывают душу и сердце, и работа ладится, и кран послушен каждому движению руки, и человека, работающего внизу, понимаешь с полуслова, без рации, даже чувствуешь его настроение, его мысли, малейшее недовольство ранит сердце – это мистика какая-то, но это правда. А отношения в бригаде! Бригада – это вторая семья, бригадир – отец родной или брат, смотря по возрасту. Обо всех позаботится, всем поможет, замолвит слово перед начальством, когда нужно. В нашей беде, после пожара, приняли учас­тие все – от начальника управления до последнего рабочего. Всей бригадой по выходным приезжали к нам, помогали разгребать пожарище, рыть котлован под фундамент, таскать землю, песок, гравий. Начальство распечатывало нам чертежи по строительству, давало рекомендации по типу фундаментов, советы, отгрузили нам стройматериалов бесплатно, сколько в вагончик влезло, дало благоустроенный вагончик для проживания, матпомощь 100 тысяч выделили. Все бригады собрали денег, кто сколько смог. Считай, фундамент и цоколь с помощью людей сделали. Дай Бог им всем здоровья и всех благ! Очень большая помощь, тёплая забота и участие были оказаны нам ото всех. И соседи мебель дали, одежду и всё необходимое для жизни, совсем немного покупать пришлось. Бог дал – Бог взял, и опять Бог дал всё для жизни. Ни в чём мы нужду не имели после пожара, даже с избытком зажили, лучше прежнего. Слава Богу за всё!

Так вот, я о стройке на «Звёздной»-то. Стала я работать в условиях недоброжелательности и отчуждения. Словно кожей чувствую нелюбовь сотрудников, кран не слушается, крюки так и норовят их ударить по каскам, груз качается, все огрызаются, ещё злее становятся. Иду на работу как на каторгу, свет не мил. Ну ладно, думаю, время пройдёт – сработаемся. Да какое там! Четыре месяца не могла с ними общего языка найти; особенно одна бригада молодых каменщиков – ну волчата волчатами! Я с молитвой одолеваю каждый подъём, с терпением, не огрызаюсь, терплю… И вот на пятом месяце полюбили они меня, эти волчата. Здороваться издалека начали, с уважением. Работать легче стало, кран снова послушным стал, люди подобрели, и когда закончили стройку, очень тепло прощались со мной. Оттаяли, ожили их сердца, но как долго пришлось этого ждать! И всё-таки дождалась. И дочь моя это тоже заметила: приезжают люди в город на заработки какие-то суетливые, дёрганые, нервные, всё с осуждением, с раздражением, всё им не так. Но вот проходит некоторое время – и наш святой Город как бы очищает их, принимает в свои объятия; смотришь – лица просветлели, взгляд приобретает задорную искринку, звучат добрые шутки. Люди очень меняются, становятся петербуржцами, даже если приезжают и уезжают регулярно. А если человек не меняется, не поддаётся доброму влиянию Города, продолжает изливать обиды и злобу свою по всяким пустякам и не пустякам, то достойна сожаления жизнь такого человека. Всем его жаль, но помочь ему трудно – он не слышит никого. И случаются с ним каждо­дневные беды, и ранят его всякие страдания, ожесточая всё больше и больше, пока не покинет он ненавистный ему город, в котором не нашёл себе места.

Конечно, я сужу только о том, чему сама свидетель. Это великая Божья милость, что всю жизнь меня окружают отзывчивые люди. Когда я слышу, что где-то кого-то бьют, а люди проходят мимо и не заступается никто, я не верю в это. Врут, клевещут на людей – вот такая я наивная. Но это мой жизненный опыт, опыт поездок в метро, в электричках, в маршрутках, опыт 10-летней жизни в Петербурге – вот такой прекрасный опыт.

А приехали знакомые с Кавказа, почти одновременно с нами, и в разговоре со мной глава семьи заявляет: «Какие здесь люди плохие!» Я очень удивилась. И до сих пор он так думает, и везде встречает, по его мнению, плохих людей. И это тоже загадочно для меня. Кстати, он отсюда, из Отрадного нашего прекрасного, уезжает, измучился здесь жить – беда за бедой, болезнь за болезнью. Дай Бог ему всех благ и мира душевного.

Но вот и мы погорели – вроде бы беда, надо всё с нуля начинать. А если посмотреть с другой стороны, этот пожар – величайшее благо для нашей семьи. Во-первых, все живы, слава Богу за всё. Я была на работе на Южной ГЭЦ, в Обухово, позвонил муж, кричит: «Горим!!!» Я всю дорогу молилась, «Живый в помощи» читала, читала... Приехала – всё сгорело. В душе было разочарование: как же так, Боженька меня не услышал... Хотя понимала, что так, значит, надо. И со временем ещё очевидней стало, какая милость была нам явлена Богом. Спрашиваю сына Алексея: «Сыночек, ну что же ты со второго этажа, через балкон ничего не выбросил – ни одеяла, ни подушки, ни одежды какой-никакой». А они с братом-студентом спали в мансарде, проснулись, открыли дверь на лестницу, а оттуда как полыхнёт огнём, они на балкон, стали кричать, соседи им лестницу приставили. И вот сыночек отвечает мне: «Мама, пока Лёшка вылезал, я уже там задыхался, в дыму, думал, всё уж, сознание терял, чудом не задохнулся, а вылез». И поняла я силу моей материнской молитвы и Божию милость ко мне.

Во-вторых, заметила я в себе в последние годы перед пожаром излишнее пристрастие к вещам: одеяло пуховое захотелось новое, кофточек дорогих, мебели модной... И когда всё сгорело, даже облегчение какое-то испытала. Оказывается, я так устала обслуживать эти вещи, без которых вполне можно обойтись. Это тоже очень ценно для спасения души, о чём и должно быть больше всего наше попечение в этой жизни.

В-третьих. Сколько я ни исповедовала грех осуждения окружающих меня людей, работающих со мной сотрудниц, родственников, не могла я отстать от этого греха; всё анализировать люблю, давать оценку, и всё не без страсти. И вот, после беды нашей, все эти люди, которых я «разбирала», так нам помогли, так это было неожиданно, так было мне стыдно за моё осуждение, что теперь и язык не повернётся никого обсудить. Милостью Божией мне открылось опять, что нет плохих людей, что все люди хорошие, даже если временами они кажутся плохими.

Ещё можно добавить к этим перечислениям, что мы могли бы загореться ночью и вообще не выйти из дома. И что никогда не смогли бы построить такой дом, если бы не пожар, – так бы и жили наполовину с соседями в догнивающем доме, досадуя друг на друга за шум, достраивая и пристраивая к старому дому что-то несуразное, ленясь построить что-то стоящее. А тут куда лень наша делась и расслабленность, откуда силы и здоровье брались! Тоже Божья милость.

И самое главное – благодаря пожару я обрела по всей стране столько благодетелей, друзей, о чём и мечтать не смела во всю свою жизнь. Очень хочу общаться с православными людьми. Буду рада приветить у себя тех, кому нужно посетить наш город, поле­читься или поклониться святыням и кому негде остановиться. Правда, сейчас мы с мужем в Москве, строим ТЭЦ, пробудем там примерно до Нового года. Эта возможность заработка очень важна сейчас – дом достроить, выплатить все долги. А в будущем – милости просим к нам в Отрадное! Мы всей семьёй за прошлое лето построили двухэтажный дом 6 на 9, не большой и не маленький, лучше прежнего, с Божьей помощью. На втором этаже есть комната для гостей. Буду рада вас принять, только напишите заранее, чтобы я подготовилась. Если у кого-то нет денег на путешествия, на туристические поездки, вам эта поездка обойдётся очень недорого: потратитесь только на проезд на поезде туда и обратно, а проживание и питание оплачивать не надо, уж накормлю я, что-нибудь сготовлю, ну и немного денег надо, чтобы тратить на проезд по городу при паломничестве. Вполне можно с пенсии или зарплаты поехать в наш святой город. От Отрадного до Петербурга – полчаса на маршрутке, очень даже удобно. Не стесняйтесь, ведь мы все, люди, как одна семья, только некоторые этого не понимают, думают, бедные, что человек человеку волк, что выживают сильнейшие, что наглость – второе счастье и т. д. Сыночек скоро приедет из армии, он у меня тоже ласковый, добрый, услужливый и исполнительный. И муж мой Александр очень добрый и гостеприимный. Пишите мне, я отвечу всем.

Адрес наш в Отрадном: 187331, Ленинградская область, Кировский район, г. Отрадное, 8-я линия, д. 19.

А дорогой редакции газеты «Вера» желаю здоровья, успехов в работе, чтобы газета не бедствовала и всегда хватало средств на ваше святое дело просвещения народа. Спаси вас Бог!

Мой московский адрес пока такой: 123056, г. Москва, ул. 2-я Брестская, д. 43, кв. 38. Федотко Ларисе Михайловне.

Здравствуйте, дорогие и уважаемые работники газеты «Вера»! Большая благодарность и земной поклон всем добрым людям, всем, кто помогал и помогает нам в это горестное время. Сейчас мой муж Сергей Нисковский, который стал инвалидом 1-й группы по вине сотрудника милиции, будет госпитализирован в Санкт-Петербург на сложнейшую операцию. «Я хочу жить», – говорит он и рисует небо и ангелов. Серёжа прекрасный художник; его правая рука вообще не работает, и он научился рисовать и писать левой рукой. Может, картины его сделают этот мир немного добрее. Храни вас Бог и Пресвятая Богородица!

С любовью и благодарностью – рабы Божии болящий Сергей и Вера Пестова, п. Ленинское Кировской обл.

*    *    *

Дорогие братья и сёстры, сердечно благодарю всех, кто помог нашей семье. Это Надежда, Ольга, Елена, Галина, Ольга, Надежда, Фаина (Сыктывкар), Дина (Троицко-Печорск), Любовь (Киров), Лидия (Нарьян-Мар), Любовь (д. Гамово), А. М. Красильникова (Тверь), Елена, Зоя (Архангельская обл.), Анфиса (Орлов), Татьяна (с. Корткерос), Олег (Березники), Александр, Олег, Андрей (Киров), Геннадий (Гальбштадт), Василенко В. П., Тридюнова Е. П., Сергей (С.-Петербург), И. Л. Баскакова (Ленобласть), Анна (Кувандык), Николай (д. Головинская), Светлана (Тобольск), Светлана (п. Повалихино), Маргарита (Пермь), а также огромное сердечное спасибо матушке Серафиме из Серафимовского женского монастыря с. Иб. Низкий всем поклон! За вашу доброту да воздаст Господь вам сторицей!