«КРЕСТ НЕСТИ И НЕ РОПТАТЬ»

Этот рассказ я записал в Устюге года три назад. Мы с отцом Варнавой (Трудовым), Царствие ему Небесное, зашли тогда в гости к его другу Юрию Степановичу Опалеву. Разговорились и с супругой хозяина дома, Зинаидой Васильевной, она стала рассказывать о своей бабушке. Я включил диктофон... А вот получить фотографию бабушки Раисы Афанасьевны Кузнецовой в молодости удалось лишь недавно, по случаю (см. слева):

Сквозь годы...

Раиса была хороша собой. Наверное, как все, ждала счастья. Только вскоре начнётся Первая мировая война, потом – революция. Мечты унесёт та мутная, страшная река, в которую вдруг превратилась наша история.

Образование Раиса получила в церковно-приходской школе, куда и мальчиков-то отдавали далеко не каждого. Но священник сказал о ней: «Вот эта годится в лавочку церковную, всё может делать». То есть девушка была очень разумная, но куда её приспособить в Церкви, было непонятно. Ей бы, конечно, дальше учиться, но для крестьянской дочери это было несбыточно.

Замуж вышла по любви. Руки у мужа Константина были золотые, он считался хорошим портным. Обзавелись машинкой «Зингер», которая до сих пор хранится у потомков в Вологде, хотели открыть швейную мастерскую, но не сбылось. С войны Константин пришёл инвалидом. Германцы отравили его хлором во время газовой атаки, так что все понимали – нежилец. Умер в 26 или 27 лет, попав перед тем в психиатрическую клинику. Раиса носила ему туда еду, пока врач не запретил: «Детей кормите». Когда заболела мать, Раиса отнесла в ломбард все украшения, что оставались от прежней жизни. Со смертью матери она – эта жизнь – и закончилась. Или, может, позже, когда пришлось бежать из дома.

Зинаида Васильевна вспоминает:

– Родом бабушка была из Грязовецкого района. Оставшись вдовой, жила в деревне, пока её не решили раскулачить – отнять домик и корову. Одна женщина предупредила, и решила бабушка с детьми бежать в Вологду. Устроилась в красильную мастерскую, где стала ударницей коммунистического труда. Потом стирала бельё в военных лагерях, выполняла самую тяжёлую работу, поэтому очень рано потеряла здоровье.

В Вологде был с ней до войны случай. Поднималась она к льнокомбинату, видит: мужик лошадь бьёт. Та идти не может, оголодала, лежит, вот он и разозлился. Бьёт, добивает её кнутом, а у лошади слёзы из глаз льются. «Что ты делаешь? – говорит бабушка. – Не надо кнутом!» Помолилась Пресвятой Богородице и сказала лошади: «Ну что ты, дурочка? Вставай, иди». Кобыла встала и пошла, а мужик рухнул на колени, спрашивает: «Ты святая, что ли?» – «Да нет, я просто в Бога верую».

К ней люди шли за добротой. Ни одного грубого слова за всю жизнь не сказала. Придёт человек, сядут они на кухоньке, и тот тихонечко всё расскажет – выговорится о том, что наболело. Потом признается: «Ну, тётя Рая, мне легче стало».

В храм бабушка водила сначала маму километров за семь. Мама вспоминала: «Я рано утром шла босиком по сырой траве, а как подходили к церкви, мыла ножки и надевала сандалии». Потом пришла очередь водить в храм меня – когда уставала, бабушка несла меня на закорках.

Ох и намучилась она со мной, непослушной да непоседливой! Помню, из церкви идём через рынок, а там ягод видимо-невидимо – я очень красную смородину любила, и бабушка мне её всё время покупала. Но тут вижу: бочка с огурцами. Стоило бабушке отвернуться, как я уже в бочке. Платье нарядное, к причастию надетое, порвала.

И вицей, бывало, драла меня бабушка за такие проделки, да только ничего не помогало. Наша речка Вологда текла рядом, и всё меня туда тянуло. Чтобы я не утонула, бабушка, пока готовила, привязывала меня за ногу к кухонному столу. Или ставила бочку с водой, где я могла мыть игрушки. Но бочки мне было мало. Раз добралась до колодца и… уж такая бойкая была, что решила, как циркачка, залезть на него и пройтись по краю. Тут бабушка меня увидела, но не шелохнулась – боялась испугать. Дождалась, пока спрыгну, и только тогда отодрала как сидорову козу.

Вицу она за иконой держала, мол, это Бог наказывает. Я побаивалась, но тяга к воде не проходила. Как-то раз бабушка сшила нам с двоюродной сестрой платья, ну и пошли мы гулять-красоваться. Видим – пруд. Я решила почему-то, что там дно глинистое, и пошла проверять. Прямо в новом платье. Только дно оказалось не глиняным, и стало меня засасывать. Какие-то женщины спасли. И опять мне досталось. Но плавать я, на своё счастье, научилась рано, так что не утонула.

Папа мой был родом из Белой Слуды Красноборского района, участник обороны Сталинграда. Ушёл на войну в 17 лет, окончив речное училище. Как с фронта вернулся, стал моряком, женился. В 47-м я родилась, а в 49-м папа умер от старых ран. И осталась мама вдовой в 25 лет, но всю жизнь потом она хранила папе верность. Её так бабушка учила, тоже в 25 овдовевшая. И маме, и мне перед замужеством говорила: «Найдёшь человека, поженитесь, и после этого ты должна прожить с ним всю жизнь, как бы плохо ни было». И сыну своему – моему дяде – то же самое наказывала, когда тот жаловался, что плохо живёт с женой: «Алексей, у тебя четверо деток, живи, терпи. Может, и в тебе есть что-то плохое».

Когда я училась в четвёртом классе, бабушка тяжело заболела. У неё нашли рак. Подруги помолились, какую-то особую икону принесли, но ничего не помогало. Рак был уже четвёртой стадии, бабушка почернела, и её стали готовить к смерти. Пригласили священника, который после соборования долго беседовал с бабушкой. Это было в марте, Великим постом. Бабушка всё рассказала о себе и, наверное, призналась, что умела заговаривать грыжу. К ней со всего города приезжали, так хорошо получалось. Но на исповеди, видать, дала обет никогда к этому не возвращаться, ведь Церковь заговоры не одобряет. Может, священник предложил, может, сама решила.

Причастилась, а через неделю щёки у неё начали розоветь. Попросила куриный бульон – сначала ложечку небольшую, на следующий день побольше. Прожила после этого ещё двадцать лет. Как только встала на ноги, поехали мы в церковь и на переправе встретили врача. Та не могла поверить своим глазам. Переспросила:

– Кузнецова? Раиса Афанасьевна? Вы поправились?

– Как видите, – ответила бабушка.

– Приходите на приём, я вас должна обследовать.

– Нет уж, я больше к вам не приду.

*    *    *

Боже праведный, великий,
Научи, как в мире жить.
Обнови мой дух, Владыка,
Силу дай врагов любить.
Научи меня смиренью,
Все обиды забывать.
Научи меня терпенью,
Крест нести и не роптать.

Это её стихотворение, таким было и её кредо жизненное. Умерла бабушка в 1973-м. Ей было 82 года.