ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Пока у меня имелись пусть слабые, но сомнения в невиновности петербургского священника Глеба Грозовского, обвинённого в педофилии, я не хотел касаться этой темы.

Эти обвинения разнесли все телеканалы: якобы молодой священник изнасиловал подопечных девочек во время отдыха на одном из греческих островов. Потом выяснилось, что это, мягко говоря, преувеличение. Изнасилование либо придумали журналисты, либо их ввели в заблуждение. Сначала речь шла о том, что ещё двух девочек священник развратил в детском лагере на острове Коневец. Сейчас выясняется, что в момент «совершения развратных действий» отец Глеб находился в Турции, отдыхал там вместе с семьёй.

Уже десятки людей, очень хорошо знающих батюшку – прекрасного семьянина, отца четверых детей, – высказались в его защиту. Едва ли не поминутно известно всё, что с отцом Глебом происходило на греческом острове Кос, где с ним находилась вся его большая семья, а рядом с якобы пострадавшими девочками находились их родители и вожатые. Здесь все были на виду друг у друга, а входы в спальни детей контролировались: мало ли что им придёт в голову после отбоя.

От обвинения не осталось ничего, то есть вообще ноль. Однако правоохранители даже не планируют закрывать дело. Более того, в случае возвращения в Россию священник окажется в тюремной камере. Поясним, он выехал в командировку на Святую Землю до того, как ему предъявили обвинение. И не было бы никаких проблем с его возвращением, если бы не решимость следствия упечь его на нары ещё до суда.

*    *    *

«Если невиновен, чего бояться?» – лицемерно спрашивают некоторые.

Но дело в том, что ложно обвинённые в педофилии сидят иной раз многие месяцы. Например, тренер по айкидо Александр Ли просидел 9 месяцев к тому моменту, когда информация о нём просочилась в Интернет. Возможно, сидит по сей день. Вина его в том, что жена решила отнять у него, кроме дочери, ещё и квартиру. Чем это всё закончится, неизвестно.

А сотрудник Министерства транспорта Владимир Макаров получил по ложному обвинению 13 лет, потом срок скостили до 5 лет, и он продолжает сидеть. Всё началось с того, что заболела его дочь, анализы же показали, что у неё, возможно, был половой контакт. Анализы потом куда-то пропали, а последующие проверки ничего не обнаружили. Гинеколог, обследовавший девочку, следов преступления не нашёл. То есть доказательств, как и в деле отца Глеба Грозовского, никаких.

Дальше Макарову не повезло второй раз. Его дочку отправили к психологу, которая попросила её изобразить несуществующее животное. Девочка нарисовала женщину-кошку с пышным хвостом, который эксперт приняла за фаллос, сделав вывод, что ребёнок пострадал от сексуального насилия. Правда, специалисты из Института Сербского восприняли это как бред. Центр, где проводилась экспертиза, был лишён права участия в уголовных делах по педофилии. Психолога уволили за исполнение роли садистки в эротическом шоу, вернее, после того, как это открылось. Но Владимир Макаров всё равно сидит.

*    *    *

Ювенальная юстиция ещё только делает первые шаги в России, а её жертвы уже исчисляется сотнями. В их числе и отец Глеб Грозовский. Но не о ювенальной юстиции я хотел бы говорить здесь.

Кроме жестокосердных следователей, помрачённых психологов-дилетантов, которые являются главными пособниками прокуратуры, кроме могучего племени коллег-журналистов, которые часто высасывают сенсации из пальца, есть общество, слишком часто идущее у них на поводу. Частью этого общества являемся и мы – члены Церкви.

Наверное, самым жестоким ударом по отцу Глебу стала позиция, которую озвучил глава Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин. Он мог бы вместе с управлением епархии настаивать на том, чтобы отец Глеб до суда оставался на свободе. Это предполагает, конечно, ответственность Церкви за своего священнослужителя. Повторюсь, множество людей, хорошо знающих отца Глеба, в том числе епископ из Алма-Аты Геннадий (Гоголев), свидетельствуют о нём как о замечательном пастыре, чуждом всякой грязи. Вместо этого протоиерей Всеволод Чаплин потребовал, чтобы отец Глеб добровольно отправился на нары:

«Да, в данный момент его ждёт арест. Да, наши места заключения – это не курорт, да они и не должны быть курортом. Но что значит уход от встречи со следствием и судом? Если ты уверен в собственной правоте, если есть люди, которые готовы твою невиновность подтвердить, нет другого пути, кроме как прохождение следственных процедур».

Этот образчик бесчувственности, наверно, продиктован попыткой «защитить» Церковь. Вот только как слова про «курорт» в голове христианина могут уживаться с теми общеизвестными фактами, что сроки предварительного заключения у нас чрезмерны, камеры перенаселены и в них царит насилие, а процент оправдательных приговоров ничтожен?

Люди, которые энергично «топили» отца Глеба, преимущественно враждебно относящиеся к Церкви, с одобрением встретили это заявление из Патриархии. Как и то, что священник, вина которого не доказана, оказался в запрете, что его командировку аннулировали и прочее.

Это снова поставило нас перед грозным вопросом, от которого зависит будущая судьба Русской Церкви. Либо Церковь – это семья, которая ходатайствует за своих членов перед миром, пока не уверится в их виновности, либо учреждение, которое избавляется от сотрудников, выдаёт их на расправу без каких-либо доказательств со стороны обвинения – просто чтобы стряхнуть соринку с мундира.

Но судьба священника, как и любого члена Церкви, пусть и мирянина, – не соринка. Подчёркиваю, речь не идёт о поручительстве за иереев, в пьяном виде сбивающих людей, обкрадывающих приходы и так далее. Тут одна помощь – молитва. Речь о том, что нельзя вот так взять и умыть руки, чтобы задобрить толпу, требующую жертвоприношения.