ПУТНЫЙ МЕШОЧЕК

Уже многие годы свободное время провожу я в археологических экспедициях. Тянет туда неодолимо. Каждое лето мой рюкзак наполняется полевыми принадлежностями, зачехляется гитара, освобождается память фотоаппарата – и в путь. Может, это страсть какая? Многие «полевики», кроме основных вещей, перечень которых ограничен (рюкзак не резиновый), берут и сугубо личные предметы сакрального, так сказать, назначения. Часто это бывают талисманы и обереги. Изучая древние обряды, археологи порой начинают сами увлекаться языческой символикой, а быт в природных, да ещё в суровых сибирских, условиях увлечение переводит в практику. Например, мои друзья, к сожалению, всегда «задабривают» местных духов.

Сам я стал ездить «в поля», будучи воцерковлённым, поэтому такое увлечение обошло меня стороной. Напротив, в рюкзаке всегда ношу «путный мешочек» (от слова «путь»), как я его называю. С иконками, карманным молитвенником и бутылочкой святой воды. И вот в одной из экспедиций мой скромный православный опыт пригодился всему нашему коллективу. Дело было во время раскопок археологического памятника в самом центре полуострова Ямал: из ближайшего населённого пункта, вахтового посёлка Бованенково, добраться можно лишь вертолётом.

Первый раз святую воду и молитвенник вынес я из своей палатки, когда у нас сломался переносной электрогенератор. Без наших плееров и электронных книжек мы бы, конечно, прожили. Но электричество здесь в первую очередь необходимо для зарядки научного оборудования и спутникового телефона для связи с Большой землёй и вызова обратного борта. Поэтому от нас требовалось во что бы то ни стало генератор починить. Ребята, понимающие в технике Сергей и Юрий, долго возились с немецким генератором, но тот напрочь отказывался заводиться. И тогда Юрий, с которым мы жили в одной палатке, говорит: «Ну, Константин, одна надежда на тебя». Я понял, о чём речь, и пошёл к своему рюкзаку за «путным мешочком».

Наше положение пока что не было критическим, и, когда я читал вслух молитвы и окроплял неподатливую технику святой водой, мои коллеги тихонько улыбались, радуясь необычному «шоу». Но что-то побуждало их относиться к этому серьёзно – от Большой земли мы всё же оторваны. После окончания молебна ребята ещё раз перебрали генератор. Вот сейчас будут заводить... Первый раз дёрнули трос стартёра – глухо, второй раз – то же самое. Дёргаем третий раз – завелось!

К произошедшему ребята отнеслись спокойно, собственно, как и я. Думаю, в этом конкретном случае Господь лишь «подтолкнул» машину, чтобы она заработала. Хотелось бы, чтобы Он «подтолкнул» и моих друзей… В день выезда они снова попросили помолиться о нашем коллективе. У сибирских вертолётов есть закономерность – не прилетать на место в установленное время. Случалось, люди ждали борта месяцами, а иногда и вовсе не дожидались. Чтобы подобного не случилось, мы все собрались в большой палатке, где я и прочитал кратенький молебен с ключевой молитвой «о путешествующих». Акафист же Николаю Чудотворцу читать при всех не стал, подумав, что это для моих товарищей будет утомительно.

Вертолёт, как и положено, задержался, но, слава Богу, только на несколько часов. Поверили мои товарищи по экспедиции в Бога после этого случая? Или к молитве отнеслись как к задабриванию духов? У археологов есть такая поговорка: «Что посеяли, то и найдёшь». Несмотря на шуточность, она, наверное, про всех нас. Если в душу посеяны языческие плевелы, то, по идее, языческое там и обретётся. Но удивительно: простенькую мою молитву друзья восприняли иначе... Дело-то было не в словах, не в ритуале, а в невидимом присутствии Того, к Кому слова обращены.