ЧТЕНИЕ

Татьяна Майза

ДОРОГА С ПЕРЕСАДКАМИ

Татьяна Анатольевна Майза родилась в Читинской области. Закончила Иркутский государственный лингвистический университет, живёт в Москве.

«Однажды я решила поучаствовать в конкурсе сценариев для кинофестиваля "Покров" в Киеве, – рассказала нам Татьяна. – Нашла в Интернете материал о том, как писать сценарии, и за две недели сочинила его (может быть, когда-нибудь по нему снимут фильм). Я получила диплом кинофестиваля и благословение на творчество от самого Блаженнейшего Митрополита Киевского Владимира – это было счастливейшим событием моей жизни. Затем был рассказ "Так вот она какая, твоя Богородица!", победивший в конкурсе рассказов "Православный паломник – 2007", затем ещё несколько "пробных" рассказов… И на этом всё. Несколько лет ничего не писала. Но нынче решила вернуться к творчеству. Внутренний голос говорил мне, что я должна это сделать. Думаю, Господу угодно, чтобы я продолжала, хотя знаю, что нужно ещё многому научиться. Если кому-то мои рассказы придутся по душе, прошу молитвенно вздохнуть обо мне, р. Б. Татьяне».

_______

Саша ещё раз открыла чемодан, чтобы убедиться, всё ли на месте. Зинаида Ивановна отрешённо смотрела на дочь. Выпускные школьные экзамены позади. Саша уезжает в столицу – учиться будет на врача, если поступит в университет. А она поступит, конечно же: она умница.

Зинаида Ивановна проводит дочь до Москвы, а потом вернётся, чтобы до конца дней своих слушать тоскливую тишину в большой квартире. Некого больше будет ждать у окна: муж Станислав жил с другой семьёй – ушёл, когда Сашке было пять лет.

– Саша, доча, но ты подумай, зачем тебе эта Москва? Это так далеко! – сделала последнюю попытку уговорить Зинаида Ивановна. – И Костя такой хороший паренёк, такой скромный и так любит тебя! Таких мальчишек в наше время ещё поискать надо.

– Мама, мы же договорились, давай не будем, – ответила Саша.

Впереди девушку ждал город счастья, город знаменитостей, крутых ночных клубов и перспективной работы. Она будет учиться в престижном университете. Потом найдёт денежное местечко, а чуть позже – надёжного мужчину и… у них будет шикарная свадьба с медовым месяцем где-нибудь на Гавайях. Ей не придётся влачить жалкое существование, как мать. Конечно, она будет приезжать на каникулы или в отпуск и помогать маме – побелить, покрасить, в огороде покопаться. А Костя? Ну что Костя: славный он, но мягкотелый, а Саше нужен лидер – сильный и властный, как в кино про бандитов.

Костя теперь уже просто бывший одноклассник. Парень симпатичный, но какой-то неинтересный. По осени они классом ходили в лес, и Костик нёс Сашу на плечах два километра, потому что она подвернула ногу. Потом приходил к ней домой и терпеливо ждал у дверей, пока ненаглядная Сашуля соберётся на прогулку. Угощал конфеткой, шептал о любви и застенчиво целовал в ухо. Затем парочка прохаживалась до самолёта-памятника героям Великой Отечественной войны и возвращалась обратно. И так каждый день, одно и то же – скукотища! Не понимал юный жених, что Саше нужна другая жизнь. А он несовременный: никогда не ходил на танцы. И вообще, был слишком серьёзным, к тому же робким.

Саша посмотрела на мать. Её жалобный вид коробил глаз. В горле Саши застрял ком. Она вышла на улицу и села на ступеньку деревянного крыльца. Над головой было огромное небо. Его обрамляли верхушки высоченных тополей. Как же она любила слушать шум листвы, когда дул ветер и качал деревья! Ленивые облака медленно плыли по небу, бросая тень на чёрную землю.

«Всё хорошо, это пройдёт, – успокаивала себя Саша. – Мама будет гордиться мной, и я буду высылать ей деньги, а потом заберу к себе. А Костя? Ну что Костя, если я его не люблю». Саша прислонилась к выцветшей от солнца зелёной перекладине, разделявшей крылечко на две соседские стороны. Солнышко припекало левый бок. Лёгкий ветерок играл со светлыми локонами, щекоча лоб и щёки.

С их крылечка хорошо просматривался длинный двор на два многоквартирных дома, и можно было от нечего делать наблюдать за соседями на улице, иногда это спасало от скуки. У дороги стоял голубой почтовый ящик с поквартирными ячейками, с годами всё больше враставший в землю; Саша заглядывала в него каждый день. Три раза в неделю приходила подписка, но девушка ждала писем, хотя особо и не от кого было их получать. Изредка радовали весточки от маминых подруг, живших в других городах. Теперь Сашина мама будет проверять, не пришло ли письмецо от дочери.

«Скорее бы уехать», – думала Саша. С неприятным чувством она жила с последнего звонка. Больше всего на свете Саша не любила прощания – сердце неприятно щемит, и хочется не то плакать, не то выть, как волк, на луну. Да, она, может быть, и осталась бы, но что делать в маленьком городке – жить на материнскую зарплату? Работы не найти: одну больницу закрыли, три детских сада закрыли, кондитерская фабрика чем-то не угодила, училище тоже чем-то помешало. Немногим лучше жилось пенсионерам, да огороды спасали тех, у кого они были. Молодёжь покидала любимые гнёзда. Кто не мог податься далеко, уезжал в областной центр, кто мог – ехали в Москву. Весь июнь Саша и не жила почти, она словно растворилась в ожидании перемен, всё было как во сне.

И вот он – город мечты! Экзамены Саша сдала успешно, и после отъезда матери девушка, наконец, почувствовала свободу! Учение давалось легко, и можно было до утра танцевать в клубе или колесить по ночному городу с весёлой компанией.

Но незаметно пролетали годы учёбы. Саша ездила домой только на лето, чаще не получалось – слишком далеко. Она замечала, как год за годом старится мать, и старалась не смотреть ей в глаза; там, в Москве, она жила радужно и беспечно, ухажёры часто сменяли друг друга, а у мамы появлялось всё больше морщинок и взгляд тускнел.

На последнем курсе Саша влюбилась. Они нашли друг друга в ночном клубе. Он был такой, как она мечтала, – «крутым» и независимым. Долго не раздумывали: решили жить вместе. Однако, привычный к ни к чему не обязывающим отношениям, Олег быстро охладел к неотразимой красавице Саше и стал поднимать на неё руку. Саша всё чаще замазывала синяки и плакала в подушку. Наконец он оставил её ради другой неотразимой красавицы. Саша вернулась в общежитие.

Время от времени Саша вспоминала Костю. Сейчас, когда она уже «нагулялась», ей хотелось уверенности в завтрашнем дне. Но, говорят, Костик женился, взял в жёны женщину с ребёнком. Да он бы ни за что не поехал в Москву, «врос корнями» – так однажды он ей ответил на вопрос, не желает ли он податься в столицу. А Саша ни за что не вернётся на родину: она привыкла к красивой жизни, она в расцвете сил и красоты. Беда только – любви не было: смелый сказочный принц никак не попадался.

После института Саша устроилась на работу в поликлинику. Со временем купила однокомнатную квартиру в Подмосковье, взяв ипотеку. Почти три часа в день уходило на дорогу с пересадками, отнимавшую все силы и время.

Иногда по выходным она проводила вечера с девчонками в ресторане. Саша надеялась, что найдёт там суженого. Но оказалось, что в многомиллионной Москве найти вторую половину невероятно сложно. «Они все хотят только одного», – говаривала Саша подружкам. «Не видела ты ещё настоящих мужчин», – отвечали одни подружки. «А может, ты слишком придираешься?» – предполагали другие.

И становилось всё грустнее, и так хотелось домой, на родину, хоть на часок. Уткнуться бы в мамино плечо и тихонько поплакать: ей казалось, что там, в детстве, она была действительно счастлива. Как любила Саша прибежать со школы в тёплую квартиру, где на кухне уже ждал горячий обед! А за окном шёл дождь или снег.

Но возвращаться было некуда. Мать уехала на Север в монастырь, квартиру продала. Если раньше Саша ездила домой «залечивать раны» хотя бы раз в год, потом каждые два года, то вот уже десять лет, как Саша не вдыхала воздух родимого края.

Всякий раз Саше снился любимый дом, и все события дня неизменно переносились в родные стены. Саша замечала, что стоит увидеть во сне почтовый ящик, обязательно случается что-то важное: не отпускала её родина.

От мамы приходили редкие успокаивающие письма, Саша перечитывала их по нескольку раз и впитывала в себя каждую строчку. «Доченька, – писала мама. – Не грусти так, мы все по жизни странники, калики перехожие. Мне думается, что твоя грусть – не что иное, как зов Отца нашего Небесного. Он всех зовёт к Себе, хотя каждого по-своему, но не все хотят Его слышать. Твоя тоска по дому – это тоска по Горнему миру. Там наш настоящий Дом. И мы все идём Туда разными дорогами, проходя через детство, юность, зрелость и старость. Только надо внимательно выбирать Путь, чтобы не ошибиться Направлением.

Ты пишешь, что страдаешь от одиночества, как я когда-то страдала. По женски-то да, мы несчастны, не годиться быть женщине одной, но если смотреть с точки зрения Вечности – а это гораздо важнее, я это поняла, когда ты уехала, – то, может быть, в "сытом" замужестве я про Бога бы и не думала; постирать, сварить обед надо, детей накормить, мне бы, может, и мысль не пришла в голову, что о душе надо заботиться в первую очередь.

Так что пусть лучше так, пусть это будет наш с тобой такой лёгкий крест – крест разлуки и одиночества. Я, как посмотрю вокруг, просто поражаюсь, настолько бывают несчастные люди. Никогда бы мне не вынести того, что порой некоторые переносят. Но Бог милостив и испытания не по силам не даст.

А мы с тобой здоровы и благополучны, береги в своём сердце воспоминание о безмятежном счастье в нашей уютной квартире. Пусть оно согревает тебя в трудную минуту. Раз ты уехала, значит, так надо. Значит, так полезно для тебя. Иначе не было бы тебе дороги.

А хочешь замуж, так мужа надо в церкви искать. Кто-то из великих сказал, что русский мужик без Бога... в общем, не очень хороший человек. Но пусть будет так, как Богу угодно. Иногда, когда смиришься, Бог даёт то, что и не ждёшь.

P. S. А на родину-то съезди, отца повидай, совсем уж наверное, постарел. Ну всё, целую, пока! Храни тебя Бог».

Живя в Москве, Саша редко бывала в церкви, только по особым случаям: один раз по приглашению на крестинах, пару раз на венчаниях да один раз на Пасху с подругами – потолкались часок и ушли.

Когда-то давно они с мамой покрестились «по моде», а больше в церковь никогда не ходили. Саша не понимала, как можно часами молиться и что значит посвящать свою жизнь Богу. Но если мама стала счастливой, ну, по крайней мере, спокойной, то пусть живёт в монастыре. Саша ездила к матери два года назад: ей понравилось, что в обители царили тишина и умиротворение, всё очень красиво и свежий воздух, и мама словно помолодела. Сашу больше не мучило чувство вины за то, что она уехала, оставив маму одну.

Саша сейчас была в таком возрасте, среднем, когда ещё хочется веселиться, сидеть в ресторане с подружками, танцевать до рассвета в клубе, но по утрам всё глубже чувствуется опустошение. Ей казалось, что жизнь преломилась и начала скатываться вниз, а она чего-то ещё не дополучила и оказалась никому не нужна. Саша прожила в столице большую часть жизни. Была ли она счастлива? Скорее, нет, чем да.

Саша поняла, что ей нужно что-то менять, что так дальше жить нельзя. Нужно побывать на родине, чтобы разобраться в себе, научиться воспринимать себя по-новому, вырваться из заколдованного круга погони за благополучием.

Саша последовала маминому совету и полетела домой. Отец ждал в аэропорту. Он полысел и раздобрел, густые, когда-то рыжие, но теперь седые брови ещё больше разлохматились и свисали над глазами. Саше достались такие же густые широкие брови, но в уменьшенном – «женском» – варианте и не лохматые. И вот сейчас такой родной и такой чужой отец сидел рядом в такси и довольно улыбался.

Жена отца Маргарита Алексеевна приняла Сашу приветливо. Раньше женщина ревновала отца и запрещала ему встречаться с дочерью. В городе часто путали Сашу с единокровной сестрой Люсей – так они были похожи. За обедом Маргарита Алексеевна с гордостью рассказала, что Люся после института открыла салон красоты, у неё лёгкая рука и запись на месяц вперёд.

– Зачем куда-то ехать, нам и здесь хорошо, – сказала Маргарита Алексеевна, насмешливо улыбаясь. Женщина попала в точку, задела «больное место», но Саша промолчала.

– Да, молодёжь нынче боевая пошла: один вот мельницу выкупил, какие-то сухарики выпускает, магазины понаоткрывали, кафеи всякие, Люська красоту девкам наводит. Кипит жизнь, в общем. Может, вернёшься, жениха тебе быстро здесь найдём. Али ты совсем столичная теперь? – спросил отец.

– Папа, ты же помнишь: когда я окончила школу, было такое тяжёлое время – начало девяностых, ты же помнишь, всё разваливалось, разруха, в магазинах пустота, – с горечью ответила Саша. – А сейчас куда уж мне?! Начинать жизнь сначала? У меня нет на это ни сил, ни желания.

– Ну, смотри, дочка, если что, приезжай, – сказал отец.

После обеда Саша направилась к дому детства. Кажется, каждую ямку на дороге, каждую веточку на дереве она помнила наизусть. Ничего практически не изменилось, всё так же качался стремящийся ввысь самолёт-памятник на центральной площади. Милый, тихий родной городок. Здесь было её сердце. Здесь была её несостоявшаяся жизнь. Ей казалось, что она двадцать с лишним лет жила чужой жизнью. Начать бы всё сначала... Но поздно. Слишком поздно. И что бы она делала здесь, кем бы стала?

Саша подошла к дому. Постучалась в такую знакомую, такую родную дверь. Её словно никто и не перекрашивал, всё такая же коричневая, и перекладина всё такая же зелёная, немного выцветшая на солнце. Никто не ответил. Видимо, новых жильцов не было дома. Саша присела на крыльцо. «Мама, я приехала, – прошептала Саша. – Я дома. Прости меня, мама».

Огромное небо обрамляли верхушки высоченных тополей. По небу медленно плыли облака, роняя тень на чёрную землю. Двор казался маленьким, словно его кто-то сжал со всех сторон. Соседи сновали по двору туда-сюда, поглядывали, но едва ли узнавали. В проулке Саша услышала шаркающие шаги. Соседка тётя Рая несла нагруженные пакеты с магазина.

– Ой, никак Александра! Не узнать тебя совсем – такая важная стала! А в вашей квартире батюшка поселился с матушкой, тебе, наверное, мать рассказывала. Да ты сходи в храм, поздоровайся, они, наверное, на службе сейчас. Но давай сначала тебя чаем напою. Расскажешь, как жизнь-то там, в столице. Как мать, не жалеет? Так она о монастыре мечтала!

Раньше, бывало, они, соседи, заходили друг к другу без стука. Порой вместе обедали. Тётя Рая была жизнелюбивой женщиной и гостеприимной хозяйкой, а вот внешностью её природа обидела. Но недавно она, наконец, вышла замуж и была очень счастлива.

– Я всю жизнь прожила одна, ты же знаешь. Думала, так и помру. Сына воспитывала в одиночку, а теперь вот бабушкой стала недавно. Сынуля шоферит. У Геннадия Васильевича жена умерла пять лет назад, нас и познакомили. Какой же он работящий и непьющий!

– Да, мама мне говорила, что иногда Бог даёт того, чего и не ждёшь, – Саша вздохнула. – Я смотрю, и в городе жизнь налаживается.

– Налаживается потихоньку. Магазинов на каждом шагу, откуда только у людей деньги?!

Когда наговорились, Саша поблагодарила хозяйку за чай и побрела к церкви.

Храм, окрашенный в синий цвет, стоял на пригорке, поэтому казалось, что он парит на невидимых крыльях, устремляя серебряные маковки в небо. Впервые в жизни при виде храма у Саши перехватило дыхание, ей показалось, что она и сама сейчас полетит. Саша почувствовала гордость за то, что такой потрясающий храм находится в её родном городке. И как она раньше не видела такой красоты?

Внутри народу было немного. Саша со свечкой прошла к аналою, краем глаза заметила крепкого мужчину, не сводившего с неё глаз, но не стала оборачиваться.

После службы, пока она ожидала батюшку, к ней подошёл тот самый крепкий мужчина и сказал:

– Здравствуй, Саша!

– Костя! – ахнула Саша. – Ты ли это…

Саша не могла отвести глаз: высокий, широкоплечий, мужественный Костя. Он превратился в мужчину её мечты. Саша на секунду представила, какой прекрасной парой они могли бы стать. Но пока Костя рассказывал о своей жизни, Саша подумала, что если бы они всё же поженились в своё время, то не были бы счастливы – ведь тогда её тянула свободная жизнь и независимость, у неё были честолюбивые планы и совсем другие идеалы.

Он поведал, что с женой живут дружно, у них семейный бизнес. Месяц назад родился третий ребёнок. Старшая дочь учится в педагогическом институте. Жену он любит, но все годы поминал Сашу в молитвах и подавал записки о здравии.

– Так ты верующим был всю жизнь?! – удивилась Саша.

– Я в храм начал ходить, когда ты уехала. Плакал перед иконами и просил Господа, чтобы всё у тебя было хорошо, чтобы только ты была бы счастлива. А потом твоя мама пришла в храм, и она, наверное, молилась о том же самом, – ответил Костя.

– Может быть, вашими молитвами вы спасли меня от бед, – сказала Саша. – И знаешь, ведь на самом деле меня как будто что-то удерживало от серьёзных ошибок. Спасибо тебе, Костя.

– Это ты матери скажи спасибо. Говорят, материнская молитва со дна моря достанет, – ответил Костя. – Ну, мне пора. Очень рад был тебя видеть. С Богом!

Саша смотрела вслед уезжающей белой машине. Нет, она не чувствовала досады. Что-то подсказывало ей, что так должно было быть. «Значит, так Богу было угодно», – сказала бы мама, и Саша сейчас бы с ней согласилась.

В сумочке забренчал телефон. Звонили из поликлиники по рабочим вопросам. Она вдруг вспомнила про бабулечку, которой стало плохо прямо у неё на приёме. Пришлось вызывать «скорую помощь». А ещё она была обеспокоена болезнью одного молодого человека, предварительное лечение которому она назначила, но должны были прийти анализы, она должна их увидеть, чтобы понять, как лечить дальше.

Да, в Москве её ждали на работе. А на следующей неделе у них корпоратив в честь юбилея поликлиники, ей нужно будет поздравлять коллег, а ещё премию обещали. Неприятно, что квартира осталась без присмотра, подошло время и очередного платежа в банке.

Саша вернётся в Москву; теперь там была её жизнь и ждали неотложные дела. Всё так же она будет тратить на дорогу по три часа в день с пересадками, так же будет чувствовать пустоту в одинокое утро... Но однажды после работы она зайдёт в близстоящий от работы храм подать записки и услышит чудесное пение церковного хора. Неожиданно для неё слёзы умиления, слёзы тихой печальной радости польются по щекам, словно Некто трепетно коснулся самого сердца.

День ото дня Саша начнёт погружаться в ошеломляющий духовный мир и удивляться тому, как же раньше можно было не жить им, не чувствовать, не ощущать. Она будет всё чаще заходить в храм, чтобы слушать и оживать.

Всё прошлое существование покажется блёклым и бессмысленным. Жизнь заполнится Любовью.

Саша обретёт, наконец, мир в душе, но всё так же по ночам ей будут сниться её родной дом, милое маленькое крылечко с огромным небом над головой, голубой почтовый ящик и мама, стоящая у окна.