КАК СЕРГИЙ ПРИШЁЛ НА ВЯТКУ

Нижняя, Средняя и Верхняя Тоймы – деревни, обступившие автотрассу сразу от пригорода Вятских Полян. Они растянулись на десятки километров, переходя друг в друга. Но, несмотря на это, оставались деревнями – здесь никогда не было храма. И вот в этом году Средняя Тойма изменила свой статус, став селом и центром религиозной жизни округи.

Церковь здесь появилась на месте бывшего пустыря, заросшего дикими кустами и заваленного мусором. Она словно чудесный терем из русской сказки – сбитая из брёвен, украшенная резным кружевом, с крыльцом и колокольней. От неё открывается великолепный вид на округу: поросшие лесом холмы, крепкие дома у их подножий и дорога, по которой проносятся «озабоченные делами насущными» автомобили. А в церкви легко и покойно, по-домашнему уютно. Торжественность вносит необычной формы – в виде имперской короны – иконостас. Так автор внутреннего убранства воплотил пожелание заказчика – отразить жертвенность Царственных страстотерпцев. Для этого и Голгофу – большой резной крест – поместили прямо на Царских вратах. По замыслу храм должны были освятить в честь иконы Божией Матери «Державная» ещё в ноябре прошлого года – ко Дню празднования 400-летия Дома Романовых. Но тут вмешался случай.

Освящение несколько раз откладывалось, пока, наконец, не была определена дата – 13 июля 2014 года. Паства, разумеется, с нетерпением ждала этого дня – до сих пор молебны проходили в крохотном старом здании библиотеки. Но за две недели до торжества епископ Уржумский и Омутнинский Даниил сообщил настоятелю Тойменского прихода протоиерею Борису Бабушкину о решении присвоить новому храму совсем иное имя. А произошло следующее. Во время посещения Троице-Сергиевой лавры владыка встретился с Патриархом Кириллом. В разговоре о делах епархии Святейший спросил, не открывается ли на Вятке в ближайшее время храм. «Хорошо бы, – сказал он, – в память празднования 700-летия со дня рождения всея Руси чудотворца, преподобного Сергия Радонежского, назвать в его честь новую церковь». Владыка Даниил тут же вспомнил о Тойме...

Чем больше думаешь об этой истории, тем удивительней она кажется. И началась она не в Троице-Сергиевой лавре и даже не пятнадцать лет назад, когда отец Борис Бабушкин, возглавлявший тогда Малмыжское благочиние, спросил вятско-полянского предпринимателя В. И. Смолюка, не желает ли тот поучаствовать в строительстве церкви в Тойме. С давним помощником и благотворителем батюшку связывала не только дружба, но и сама деревня: оба родом из Средней Тоймы. А какой православный не мечтает, чтоб на его малой родине был храм? Нет, всё началось намного раньше...

В начале 90-х вятско-полянский завод «Серп и Молот» занимал ещё заметное место в оборонке страны и был бюджетообразующим предприятием города. На нём работало, без преувеличения, больше половины взрослого населения города. Для рабочих были созданы все условия не только для труда, но и для отдыха – по всей округе, например, славилась заводская художественная самодеятельность. Заводчане часто выезжали с концертами в сельскую местность. Вот и в тот раз собрался полный сельский клуб. Особенно понравился зрителям солист ансамбля Борис Бабушкин.

Зал провожает его громкими аплодисментами. Кланяясь, артист уходит за кулисы и попадает в... церковь: со стен и сводов «очага культуры» смотрят на него святые старцы, Богородица, Сам Христос. Когда-то в селе потратили немало сил и средств, чтобы древнюю церковь превратить в современный клуб – входящие в зрительный зал даже и не догадывались, что здесь когда-то молились Богу. Всё перестроили, а на место за сценой махнули рукой – мол, всё равно не видно. Борис вырос в верующей семье, и поэтому открытие это повергло его в ужас: на амвоне пляшут и поют, а в алтаре переодеваются!

В то время завод ещё работал, зарплата выдавалась, одной из самых хорошо оплачиваемых рабочих специальностей считалась профессия сварщика. Поэтому весть о том, что сварщик Борис Бабушкин подал заявление об уходе, вызвала изумление: молодой специалист, на хорошем счету, перспективы профессионального роста, звезда художественной самодеятельности, даже на областных конкурсах побеждает, – чего не хватает? Неужели нашёл место денежнее? Ещё больше удивились бывшие коллеги, когда узнали, что Борис поёт теперь в церковном хоре и, видимо, работа эта не денежная, раз подрабатывает и сторожем в художественной школе. А ещё поговаривали, что он вместе с семьёй стал часто ездить по святым местам... И это была правда: после возвращения с тех сельских гастролей Борис долго не мог спать, всё в нём словно перевернулось – как жить дальше? Как прежде, он понял, уже не будет...

В паломнические поездки Борис отправлялся с маленькими сыновьями, чтобы и они смогли изучить историю Отечества не по учебникам. Неизгладимое впечатление произвело на них первое посещение Троице-Сергиевой лавры. Было лето. Подмосковный городок встретил их буйством зелени. В Загорск они приехали к полудню, пошли по тенистой аллее – и вдруг деревья расступились, открыв белоснежные стены монастыря. Залитый ярким солнцем, он казался невесомым, словно сошедшим с небес. А вечером попали на службу. На протяжении её Борис стоял затаив дыхание, а едва приблизился к раке преподобного Сергия Радонежского – ощутил такое ликование, какое бывает только у путника, блуждавшего во тьме и внезапно вышедшего к спасительному свету. Покидая святое место, он уже знал точно, в чём смысл его жизни.

В 1993 году из Малмыжа к певчему Никольского храма Вятских Полян приехала прихожанка. Она попросила его… принять священство и возглавить их храм. Позже отец Борис узнал, что таковым было желание протоиерея Аркадия, настоятеля Богоявленского храма, с которым ему довелось служить ранее. Она объяснила, что их батюшка смертельно болен. Но получила отказ: слишком неожиданным для вчерашнего мирянина стало предложение – полагал, что не достоин. Приезжали во второй раз, в третий, уже и целой делегацией. А было у него иное желание – прислуживать священнику в качестве пономаря, а в 40 лет стать дьяконом. Нравилось дьяконское служение. Что делать? Поехал он тогда в Удмуртию в село Поршури, к своему духовному отцу, митрофорному протоиерею Виктору Максютину. Тот благословил его на священство в Малмыж. А для укрепления духа послал Бориса в Троице-Сергиеву лавру к архимандриту Науму. Старец встретил словами: «Вот неуч явился». Однако благословил гостя на принятие сана и дал множество духовных книг. Позже отец Борис поступил в Духовную академию – и жизнь уже прочно связала его с Троице-Сергиевой лаврой, было счастьем иметь возможность каждый день бывать у мощей преподобного Сергия.

Позже, будучи уже благочинным, отцу Борису пришлось много потрудиться для благоукрашения Богоявленского храма в Малмыже и для восстановления православия в округе. В сёлах Рожки, Савали, Дерюшево впервые после долгих лет запустения зажигались огоньки веры именно благодаря ему. Поклонные кресты, первые службы, первые крестные ходы... В самом Малмыже он положил традицию Царского крестного хода – от Богоявленского собора по городу до стадиона, к месту, где в честь коронации последнего царя была выстроена часовня. Мечтал возродить и её. Но, прослужив 10 лет в Малмыже, отец Борис покинул обжитое место, перейдя в село Слудка под Вятскими Полянами.

Там церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы была разрушена почти полностью. Вместо средней части – огромная яма. Как и с кем возрождать храм? Встречать своего батюшку от Слудского прихода вышла только одна бабушка, Ираида, с букетом полевых цветов.

Ох и тяжко было возделывать эту пустынь: даже на воскресных службах от двух до пяти человек. И пожертвований на восстановление храма с колхозников, получающих мизерную зарплату, не соберёшь. Одно лишь упование – на Божью Матерь. И Она посылала помощь – находились благотворители. Подняли колокольню, прежние очертания получила средняя часть храма. Но главное – возрождалась духовная жизнь села. В слудскую воскресную школу, открытую батюшкой, стали приезжать дети даже из города, а на исповедь к отцу Борису часто прибывали его духовные чада из Кирова, Москвы, Малмыжа, Казани, Сергиева Посада, Вятских Полян…

А потом дошла очередь и до родного села. «Не по силам ношу берёшь», – предупредил отца Бориса глава Вятско-Полянского благочиния, ныне покойный, отец Алексей (Сухих), побывав на первом собрании Тойменской общины в 2007 году. Но всё же одобрил его замысел. А тогдашний митрополит Вятский и Слободской Хрисанф благословил строительство храма в честь иконы Божией Матери «Державная». Поначалу было множество искушений. Например, тяжёлой волокитой обернулось оформление земли – пустырь ничей, а значит, не подлежит ни продаже, ни передаче. Когда перечислили первые 100 тысяч рублей, батюшка вдруг испугался: а что если больше не будет пожертвований, дело, начавшись, застопорится навсегда? Но Божья Матерь и здесь помогала отцу Борису и его пастве, отвечая на их горячие молитвы и упорный труд. И вот долгожданный день настал…

…В половине восьмого утра у храма собрались не только местные жители, но и гости. Было пасмурно, дул пронизывающий ветер. Многие не поместились в храм – им пришлось остаться на улице, участвуя в торжественной службе с помощью трансляции из динамиков. Богослужение возглавил епископ Уржумский и Омутнинский Даниил. Из Кирова приехал старший звонарь Вятской епархии Александр Максимов со звонницей.

Самым торжественным моментом службы стало освящение престола во имя Сергия Радонежского. В своём слове к собравшимся и епископ Даниил, и настоятель храма отец Борис говорили о том, насколько важно, чтобы церковь стала не просто украшением местности, но и настоящим очагом духовности, центром общественной жизни села.

После богослужения и крестного хода вокруг храма прихожане не спешили расходиться. Собрались у входа, чтобы послушать поздравление владыки... В этот момент солнечный луч, прорезав свинцовую завесу, осветил собравшихся, зажёг крест на церкви. Тут же словно чьи-то руки раздвинули тучи, разметали их по краям неба. И солнечный свет хлынул на землю, согревая простоявших на пронизывающем ветру всю службу людей золотым теплом. «Это Пресвятая Богородица благословляет наш храм, благословляет нас, – зашептали в толпе. – Она послала нам заступника и покровителя. Преподобный отче наш Сергие, моли Бога о нас!»