ОБ ЭТОМ САМОМ...

Эта тема очень деликатная и предельно болезненная. И я рискую... Кому-то мои слова покажутся пустой патетикой. Увы, на сто лет вперёд светскими властями нам сделана прививочка «от высоких идеалов»!

Но душа болит, и ничего с этим не сделаешь. Болит за гибнущие судьбы дорогих моих земляков, в основной массе так и не воцерковлённых. Людишки мрут, а в храмы не спешат: ну да, понятно! – одни от лени душевной, другие «не созрели ещё», но и те, и другие нуждаются в какой-никакой поддержке, чтобы прийти в себя.... Пытаюсь помогать, но больше мне приходится защищать наших церковных пастырей, включая самого Патриарха, от нападок. И ругают ведь не только за «мерседесы» и смартфоны... И бывает, что нет у меня аргументов в защиту, кроме «не суди, да не судим будешь!». Но как-то не действует этот аргумент на человека с реальной судимостью да сельской восьмилеткой за плечами. Ещё труднее «не суди» воспринимают люди, так сказать, «интеллигентные».

О чём, собственно, речь? Уф! Господи, помилуй! Речь о застарелом – о пьянстве в церковной среде.

*    *    *

«Поражу пастыря, и рассеются овцы стада», – гласит Евангелие от Иоанна (26, 31). Думаю, не только мне приходилось видеть, к каким печальным результатам приводит отсутствие здравого руководства в любом деле, особенно там, где люди едва-едва поверили, что что-то можно попробовать изменить. Такую «начальную» веру мне почему-то особенно жаль, ведь я сам – чуть живенький, а кроме того, по Божьему Промыслу именно такой деятельностью мне самому приходится заниматься, как православному мирянину.

Мой отец, Владимир Алексеевич Михайлов, православный трезвенник, при жизни не раз и не два печально говорил мне, что их православное трезвенническое братство воспринимается многими, в том числе священниками и даже архиереями, как некая внутрицерковная «секта», хотя они находятся в полном послушании церковным властям и свои убеждения стараются доносить до других без каких бы то ни было протестантских замашек. Рассказывал курьёзный случай, как редактор одной православной газеты, услышав от него в телефонном знакомстве о трезвеннической устремлённости Братства во имя мученика Вонифатия, спросил в язвительной манере: «Вы, вообще-то, ребята, там нормальной ориентации?»

Говорю же, разговор случился по телефону. Это обстоятельство весьма сильно выручило «крутого» редактора невыдающихся физических данных. Мой папа до двух своих инфарктов был весьма крутёхонек!.. Редактор здравствует и поныне. Многая и благая лета имяреку! Публикует добрые материалы об отце. Многое понял. Но, кажется, он не трезвенник до сих пор и сам сильно от этого страждет.

*    *    *

Не знаю, как кого, а меня удивляет, как мало мы честны сами перед собой. Даже в большевистской партии (атеисты!), случалось, проходили кампании самоочищения, в том числе от пьянства. А нам мораль не писана – мы уже «спаслись»?

Однажды прочитал книгу «Родные мои» про замечательного батюшку, священника Павла Груздева, много оттуда для себя почерпнул доброго. Не понял только одного – на его поминках сфотографированы батюшки за столом, на который выставлены бутылки с водкой. Но ведь они же потом сами, с амвонов, станут доносить народу о недопустимости пьяных поминок!

Может, так они тогда почтили «милую особенность характера» покойного священника?

Неужели на моих похоронах станут играть на балалайке, раз я любитель этого дела?

Путаница какая-то…

*    *    *

Отец говорил:

– Сынок, православных священников-трезвенников – один процент!

Отец нёс послушание трезвого юрода. И на меня свалилось такое его наследство. И я молчу про это, но слышу, люди говорят: «Пускай пьют батюшки, если им это не мешает! Праздник!» И себе наливают в охотку.

Но опять возникает путаница! Мирской человек чуть напутал с дозировкой – и его уже нельзя отпевать. Потому что не умел «культурно принимать». Но как лично мне поступить, если в соседней деревне, по пьяной лавочке, повесился её последний житель, про которого все говорят, что он был очень хороший, очень добрый человек. Смотрят на тебя со злым укором – ведь ты, «церковник», отказываешься мирским чином читать за покойника

литию:

– Он же тебя сколько раз туда-сюда подвозил-отвозил!

А телефон последнего отца настоятеля молчит по причине, из-за которой не в последнюю очередь затеялась эта статья. И который уже день молчит – много праздников в церковном календаре...

Вот и ворочаешь ночь – за полночь мысли: «Колю можно было спасти? Можно ли за Колю молиться? С кого за Колю будет спрос, с коммунистической партии?»

Идёшь утром, сыплешь птицам пшено. За Колю.

– Коля, чем могу!

И украдкой крестишь лоб.

*    *    *

Что можно и что не можно православному мирянину?

Ежели по Священному Писанию, то обличать можно кого угодно, в случае необходимости. Более поздние источники советуют обличать только «добрых».

Что можно и что не можно – об этом теперь много издано специальных книг. Ещё Интернет есть. Но поди разберись... И как трудно жить конкретную человеческую жизнь в условиях вселенской путаницы!

Спросить бы у кого, посоветоваться! Не у кого, чтобы рядом.

Это нормально. Так и должно быть. Иди сам.

Но если бы «по-хоро-шему»...

*    *    *

К добрым пастырям, как всегда, выстроились длинные очереди. Добрых пастырей на всех не хватает. Священников мало, а добрых пастырей ещё меньше. По крайней мере, из деревни придётся ехать специально.

Мне запомнился фильм: отец Николай (Гурьянов) плачет, крупные слёзы текут по бледным морщинистым щекам: «Бедные священники!»

Отчего плакал батюшка? Отчего столько народу приехало к нему на похороны, хоть он и на дальнем острове жил?

Думаю, оттого, что в его присутствии не возникало путаницы. Народ это любит и принимает – когда без путаницы. Тогда и ленивые меньше ленятся, и незрелые лучше созревают.

*    *    *

Ещё раз скажу: эти мои размышления не против конкретно кого, а про трезвение. Даже больше скажу: в райцентре моём как раз объективно наличествуют замечательные «подвижки». В райбольнице, например, еженедельно причащаются болящие, с которыми предварительно занимаются. Не молебны – Божественные литургии и всенощные служатся там, где прежде и думать не могли! Неспешные, обстоятельные исповеди вошли в постоянный обиход.

И вообще нашим православным энергии не занимать, это истинная правда. И мой камень не в наш, не в местный огород…

Да и не камень это! Давайте же вместе трезвиться и бодрствовать во Христе Иисусе.